Чикаго, 11 - Кин Дей (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Особенно когда навещаешь их в Солк-Прери, они все время пристают с расспросами о том, сколько перестрелок с пулеметами между соперничающими бандами он видел, угрожает ли «Коза ностра» полицейским, сколько взяток помимо жалованья он может получить и где находится самый лучший двудолларовый публичный дом, где обслуживают быстро и почти за спасибо.
В старые времена такого просто быть не могло. Он слышал, что так оно и было.
Но за те пятнадцать лет, которые он провел в рядах центрального полицейского управления, единственная бандитская разборка, которую он видел, произошла между хулиганами соседних районов, вооруженными по большей части револьверами, ножами с выдвигающимися лезвиями и велосипедными цепями. Он не узнал бы крестного отца «Коза ностры», даже если бы встретился с ним на улице. И ни один из нескольких сотен алкашей мужского или женского пола, объявляющих себя родственниками или подружками некой преступной шишки, никогда не угрожал лишить его работы. Некоторые офицеры берут взятки, некоторые — нет. Лично ему никогда не предлагали столько, сколько он счел бы достойным для себя взять.
Ситуация с девушками тоже смехотворная. Как и в каждом большом городе, в Чикаго живут тысячи девушек, большинство из которых работает у баров или по телефонному вызову, которые обслуживают клиентов быстро, торопясь заработать себе на жизнь. Но ни одного публичного дома, как такового, он не знает. Насколько ему известно, вот уже несколько лет не существует никаких публичных домов. А с теперешними ценами любая девушка, стоящая, чтобы на нее обратили внимание, и готовая расставить ноги, лишь посмеется, если ей предложат два доллара. А будет очень долго смеяться.
Хэнсон с восхищением посмотрел на аккуратные лодыжки, а потом и на ягодицы двух красиво одетых женщин, появившихся из двери богатого дома. Еще один недостаток его работы, особенно теперь, когда он пытается получить квалификацию юриста, учась на вечернем отделении и не бросая своих регулярных служебных обязанностей, состоял в том, что у него совсем не оставалось времени лично для себя, особенно для того, чтобы найти приличную девушку, заинтересованную в семейной жизни, и получше узнать ее.
Третий, и самый большой, недостаток — тот, который больше остальных не давал Хэнсону покоя, состоял в стабильном росте преступности. По его мнению, большая доля вины за рост преступлений лежала на юридической системе; на растущей тенденции судей всех уровней защищать и нежить отдельных нарушителей закона в ущерб всему населению. Тогда зачем беспокоиться и содержать полицию? Зачем рисковать собственной задницей, а зачастую и жизнью, чтобы арестовать и посадить в тюрьму насильника или убийцу, если какой-то судья приложит все усилия, чтобы не довести дело до суда или сделать так, что суд ограничится вынесением условного приговора и осужденного отпустят под честное слово и дадут ему свободу для повторения преступления минимум через несколько месяцев или через несколько лет? Особенно это проявляется в отношении несовершеннолетних.
Первым Ла Тура заметил Мейерс:
— Эй! Смотрите-ка, кто там впереди!
— Разве сам не понял? — сказал Гиннис. — Да это же старый зазывала!
— Давайте его задержим для смеха, — предложил Бротц.
— Почему бы и нет? — согласился Хэнсон. — Если мы составим рапорт о том, что у нас все спокойно, нам вскорости придется патрулировать чужой район. Только потому, что некоторые ребята из разбойничьих шаек или бывшие наркоманы просто обязаны кататься туда-сюда по берегу, чтобы отметить День поминовения.
— Мы должны радоваться, что не служим в дорожной полиции, — пожал плечами Мейерс.
— Ну, я не знаю, — бросил на это Бротц.
Ла Тур подождал, пока красный свет светофора сменится на зеленый, потом бойко сошел с тротуара, но тут же вернулся назад, когда выехавший из-за угла длинный черный «кадиллак», отполированный до блеска, с гнездом для пулемета позади переднего сиденья, ощетинившийся пистолетами, револьверами и дробовиками, заблокировал ему проход.
— Вот и славно. Стой на месте, Ла Тур, — холодно сказал лейтенант Хэнсон. — Что ты делаешь на такой жаре? Тебе не полагается выползать из своего каменного убежища до наступления темноты.
Это была одна из самых любимых игр Ла Тура, одна из немногих, что ему осталась. Положив ладони на теплый металл капота патрульной машины, он бросил краем губ:
— Не шей мне дела, коп. У меня еще имеются личные интересы, понятно? Но если вы, ребята, думаете, что можете сбить меня с цели, то вы — ослы. Я никогда не остаюсь в долгу.
Потом, довольный от встречи с четырьмя мужчинами, он больше не сумел продолжать игру, и почти патетически благодарная ухмылка разрезала пополам его обветренное и морщинистое лицо.
— Привет, Герман. Привет, Элайджа. Здравствуй, Макс. Добрый день, Джонни. Вот здорово, что мы встретились, ребята! Вы возвращаетесь с обхода или наоборот?
— Возвращаемся, — сказал Гиннис и вздохнул. — Похоже, какой-то голозадой сисястой маленькой шлюшке в одном из любовных гнездышек рядом с Дрейк стало так жаль себя, что она опустошила заказанный по почте револьвер в своего женатого кормильца, потом ей стало жалко его, и она попыталась рассчитаться с собственной жизнью до того, как приедем мы или «скорая помощь». К несчастью, оба остались живы.
— Ну, я не знаю, — вставил Бротц. — Одна была довольно хорошенькая барышня до того, как сделала дырку у себя в животе.
Хэнсон сжал кулак и шутя попытался заехать ему в челюсть.
— Куда ты держишь путь, Фрэнки?
— За кофе и плюшками, — ответил старый ярмарочный зазывала. — Потом собираюсь посмотреть парад. Эй, я вам, ребята, не рассказывал, что мой дед один раз командовал парадом? На большом белом коне с серебряным мечом.
— Шутишь, — сказал Мейерс. — Точно, шутишь. Ни разу не слышал, чтобы у коня был серебряный меч.
Ла Тур продолжал счастливо ухмыляться. Денек точно удался. Встреча с ребятами — самое приятное событие за всю неделю. Ему нравились эти люди. Он с ними говорил на одном языке. Их почти двухлетнее знакомство началось сразу после того, как Мей настояла на его переезде к ней. Поскольку, как она утверждала, она нужна ему, а он — все, что осталось у нее от Джима.
Однажды он шел себе по своим делам по Золотому берегу в два часа ночи, когда ослепительный свет пришпилил его к стене здания и мужской голос произнес:
— Стой на месте, старина! Это полиция!
Он замер. Из патрульной машины выбрались четверо больших мужчин, чисто выбритых, пахнущих лосьоном после бритья и хорошим табаком. Трое держали пистолеты на изготовку, пока четвертый обыскивал его столь же ловко, сколь профессиональный вор-карманник определяет местонахождение бумажника у раззявы.
После того как они поняли, что он чист, и проверили его удостоверение личности, они разговорились, и он рассказал им, что гуляет в такое время ночи потому, что не может заснуть, а потом выложил все о Мей и Джиме, и они настояли на том, что отвезут его назад в старый многоквартирный дом из песчаника.
С тех пор, когда им приходилось встречаться, они частенько пили кофе вместе или, если это случалось холодной ночью, а их обход подходил к концу, иногда пили и нечто немного покрепче кофе. Он даже получил приглашение посетить их полицейский участок и дважды с разрешения командира выезжал с ними на дежурство, не на полное конечно.
Ла Тур любил их всех. Но из всех четверых Элайджа нравился ему больше всего, возможно, потому, что высокий светловолосый голубоглазый лейтенант чем-то напоминал ему Джима.
Однажды, за несколько месяцев до сегодняшнего дня, в надежде, что Хэнсон и Мей смогли бы сойтись, он даже пригласил его к себе домой выпить.
К несчастью, ничего не произошло. Между ними не вспыхнула искра. Они всего лишь были вежливы друг с другом. Слегка поболтали. Если честно, то на Элайджу гораздо большее впечатление произвела мисс Дейли, когда они случайно встретили ее на лестнице.
«Боже правый! Вот это мой тип девушек! — сказал ему по секрету Хэнсон. — Если только я когда-нибудь наложу на нее свою большую шведскую руку, то оставлю ее босоногой и беременной. И знаешь что? Мне кажется, ей это понравится!»
