Часы бьют двенадцать - Вентворт Патриция (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Не сомневаюсь.
Филлида снова посмотрела на Джеймса.
— Эллиот очень рассердился. А тетя Грейс продолжала: «Вы провели с ней уикенд в Педларс-Холте в июне». «Даже если так, это не ваше дело», — ответил он. Тогда она спросила: «Вы отрицаете, что содержите ее?» «Это тоже не ваше дело», — сказал Эллиот. «Вы отрицаете, что посещали ее на прошлой неделе, двадцать шестого декабря?» — не унималась тетя Грейс. «Я не отрицаю ничего, — отозвался он. — А теперь выйдите отсюда и дайте мне поговорить с женой».
— И она вышла? — Филлида покачала головой.
— Она спросила: «Думаете, вам удастся ее переубедить?»
— А что ты сказала, Филлида?
— Вообще ничего. Это звучит нелепо, но даже когда я теперь об этом вспоминаю — А я делала это сотни раз, — то все равно не могу придумать, что я могла бы сказать. Я словно онемела — мне казалось, что это конец всему. Я и теперь чувствую то же самое. У меня звучат в ушах те ужасные вещи, которые они говорили друг другу. В конце концов, Эллиот заявил: «Тогда я ухожу. Ты идешь со мной, Филлида?» Тетя Грейс обняла меня и крикнула: «Нет!» Эллиот вышел из комнаты, хлопнув дверью, А у меня не нашлось сил последовать за ним. Я думала, Эллиот вернется или напишет мне, но он не сделал ли того, ни другого. А тетя Грейс твердила, что он ушел к ней.
— Ты уверена, что он тебе не писал?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, насколько я его знаю, Эллиот должен был бы написать тебе.
— Тем не менее он этого не сделал.
— На твоем месте я бы спросил его об этом.
— Спросил бы?
— Разумеется. Теперь, когда он здесь, ты ведь не собираешься позволить ему уехать снова, ничего не обсудив?
— Но…
Джеймс Парадайн откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на нее.
— Процесс проходил как при тоталитарном режиме, верно? Обвинение было представлено в избытке, но защита отсутствовала, А подсудимому не дали слово.
— О!.. — Филлида сделала паузу. — Позволь мне продолжать, дядя Джеймс. Я хочу рассказав о сегодняшнем вечере.
— Конечно.
— Когда Эллиот вошел в комнату…
— Да, дорогая?
— Я чувствовала себя такой несчастной, но как только увидела Эллиота, стала ужасно счастливой.
— Это я заметил.
— Неужели?
— Дорогая моя, ты же не можешь размахивать всеми флагами и ожидать, что их никто не увидит.
Флаги развевались и сейчас.
— Меня это не заботило, — вздохнула Филлида. — Потому я и пришла поговорить с тобой. Может быть, все дело в том, что я устала быть несчастной и мне захотелось перестать беспокоиться о вещах, о которых слишком беспокоились и я, и тетя Грейс? Не знаю, беспокоится ли о них Эллиот. Возможно, уже нет.
— Я бы спросил у него, — посоветовал Джеймс Парадайн. Склонившись вперед, он выдвинул один из ящиков стола и вытащил коробочку с патриотическим рисунком на крышке. Внутри лежали леденцы. Взяв лимонный, Джеймс протянул коробочку Филлиде.
— Возьми леденец, дорогая, и перестань думать о себе. Подумай лучше об Эллиоте. Даже у обвиняемых есть права… и чувства тоже. Я бы выслушал его… Кто-то копается в моих леденцах — я уже некоторое время это подозреваю. Алберт? Не думаю, чтобы у него имелись настолько человеческие слабости. Иногда я вообще сомневаюсь, что он человек. Кого бы ты заподозрила? Как зовут ту малышку с румяными щеками, которые багровеют, когда мы встречаемся в коридоре?
Филлида невольно рассмеялась.
— Полли Арсис. Ей всего шестнадцать. Она любит сладости.
— Придется назначить ей паек. Как, по-твоему, она прореагирует на лежащий в коробочке пакетик с двумя унциями сладостей и надписью «Полли»?
Филлида отодвинула стул и поднялась.
— Думаю, она до смерти перепугается, — ответила она. В этот момент дверная ручка повернулась, А замок издал резкий звук.
Лицо Джеймса сразу напряглось.
— Подождите! Я сейчас открою! — крикнул он. Приложив палец к губам, Джеймс Парадайн другой рукой указал Филлиде в сторону незанятой спальни, смежной с кабинетом. Поспешив туда и закрыв за собой дверь, она услышала шаги Джеймса и звук ключа, поворачивающегося в замке.
В спальне было абсолютно темно. Филлида не помнила, чтобы бывала там раньше. Один-два раза она стояла у двери и заглядывала внутрь, но не более того. В ее детские годы это была запретная зона. Взгляды из коридора помогли сохранить в памяти тяжелые темно-красные портьеры, огромную кровать с пологом на четырех столбиках, покрытую пыльными одеялами, и массивную мебель красного дерева. Пространство между дверью и окном слева целиком занимал гардероб.
Филлида пыталась вспомнить, где находится остальная мебель. Ей нужно было добраться до двери в коридор, при этом ни на что не наткнувшись. Где-то был громоздкий комод… Да, вот он, справа от нее. Если она сделает пять шагов вперед и повернется, то окажется у двери.
Внезапно Филлида услышала звуки голосов в кабинете — Джеймса Парадайна и кого-то еще. Второй голос казался знакомым. Быстро сделав в темноте пять шагов, она повернулась и снова двинулась вперед, протянув руки, пока они не коснулись двери.
Глава 5
Около половины двенадцатого Эллиот Рей пробудился от апатии. Его пассивную уступчивость как рукой сняло. Алберт вещал о миграции угрей к Саргассову морю и возможности их размножения там, когда звуки его монотонного поучающего голоса внезапно стали невыносимыми, превратившись в пытку, наподобие долгого капания воды на одно и то же место. Эллиот встал, потянулся и предложил:
— Давайте выпьем.
Алберт уставился на него. В данный момент его мысли были полностью заняты угрями. За толстыми стеклами очков его карие выпученные глаза походили на драже. Если вы можете представить себе драже с обиженным выражением, то получите глаза Алберта.
Эллиот усмехнулся.
— Пошли! Лейн обычно оставляет поднос в столовой Давайте проверим!
Комнаты в этой стороне дома находились непосредственно над апартаментами Джеймса Парадайна, библиотекой и бильярдной. Чтобы добраться до столовой, они могли либо спуститься по лестнице в конце коридора, либо свернуть налево и спуститься в холл по парадной лестнице. Они избрали второй и более короткий путь, тем более что он позволял им не проходить мимо кабинета.
Эллиот повернул влево и стал спускаться к центральной лестничной площадке. На первых ступеньках рассмотреть холл мешала массивная позолоченная люстра. Свет уже погасили, и она просто чернела в воздухе на фоне света единственной лампы, горевшей внизу. Только вблизи площадки холл стал виден полностью, с его большой двойной дверью из красного дерева, ведущей в вестибюль и на крыльцо. Правая створка двери двигалась. Впоследствии Эллиота настойчиво расспрашивали, насколько он уверен, что дверь шевелилась. К тому времени когда он добрался до площадки и повернулся, чтобы спускаться дальше, движение прекратилось. Эллиот подумал, что, даже если Джеймс Парадайн принимал посетителя, это его не касается. Когда они спустились в холл, с верхнего этажа донесся какой-то звук. Как и движение двери, это было скорее впечатлением, нежели определенным фактом.
Они направились в столовую, где Эллиот выпил виски с содовой, наблюдая, как Алберт Пирсон готовит себе на спиртовке чашку какао. Намерение со стороны Алберта продолжить разговор об угрях встретило возражение Эллиота, что он уже усвоил всю информацию, какую может удержать в голове, и что возобновление процесса помешает ему обеспечить алиби. Алберту оставалось искать утешения в какао.
Позже, поднимаясь по лестнице, Эллиот пытался проанализировать свои впечатления о звуке наверху. Он донесся из части дома, расположенной над гостиной. Там спали Грейс Парадайн и Филлида. У каждой имелись гостиная и ванная. Помещения для слуг находились внизу, в отдельном флигеле. Звук мог быть вызван чьим-то движением, А двигаться там могли только Филлида и мисс Парадайн. Когда Эллиота расспрашивали об этом, он не мог добавить ничего другого. То, что он слышал, могло быть шагом либо открыванием или закрыванием двери. Его впечатление было крайне смутным. Вернувшись к себе, Эллиот увидел, что стрелки часов на каминной полке показывают восемь минут первого.
