Глаза ребёнка - Паттерсон Ричард Норт (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗

— Какова была ваша реакция?

— Я сказала, что могу сама провести предварительное тестирование, если ему интересны результаты, — спокойно ответила Гейтс.

«Вот тебе на», — подумала Кэролайн и в тон свидетельнице спросила:

— И он пошел на это?

— Нет, — ответила Даэна. — Даже после того, как я заверила его, что ни единая живая душа, кроме меня, не будет знать результатов.

Кэролайн заметила, с каким напряженным вниманием наблюдает за ними Джозеф Дуарте.

— А у вас сложилось определенное мнение относительно возможного исхода этого теста? — спросила она.

Взгляд Гейтс выдавал крайнее напряжение, Кэролайн показалось, то, что Гейтс собиралась сейчас произнести, глубоко противоречило ее профессиональному кредо.

— Мои встречи с мистером Ариасом, — наконец промолвила она, — убедили меня в том, что передо мной человек чрезвычайно эгоцентричный, начисто лишенный способности сопереживать, с презрением относящийся к нормам общественной морали и общепринятым правилам поведения, склонный переносить собственные недостатки на других, равнодушный к чувствам и убеждениям окружающих, в высшей степени беспринципный и нечистоплотный в общении; неспособный поверить, что люди в состоянии действовать из благородных побуждений, и наделенный парадоксальной склонностью оценивать окружающих исключительно в контексте собственных нужд. — Гейтс замолчала и сосредоточенно нахмурила брови, словно обдумывая, стоит ли продолжать описание. — Такой тип личности, — после некоторой паузы, произнесла она, — может быть весьма привлекательным внешне. Ведь внешнее обаяние помогает таким людям добиться от других того, чего они хотят, и пока они имеют желаемое, весьма приятны в общении — даже радушны. Но стоит кому-то выступить против, их охватывает необузданный гнев, а поступки становятся непредсказуемыми, зачастую переходящими грань допустимого, цель которых — отомстить обидчику. Именно таким был мистер Ариас.

Кэролайн с немым изумлением взирала на Гейтс. Наконец она спохватилась.

— Внушительный набор симптомов, доктор Гейтс. Имеет ли такой тип личности какое-нибудь название?

— Социопат. — Гейтс криво усмехнулась и добавила:

— Я бы определила это без всякого теста.

Кэролайн спросила:

— Вы что-нибудь говорили мистеру Ариасу о своих наблюдениях?

— Я сказала ему вот что, — без тени улыбки произнесла Гейтс. — В результате психологического тестирования он может оказаться в крайне неблагоприятном положении.

Кэролайн вопросительно приподняла бровь.

— Как отреагировал мистер Ариас?

— С одной стороны, его реакцию можно было предсказать заранее. Он заявил, что все эти тесты — чушь собачья, и страшно разозлился на меня. С другой стороны, и мне следовало это предвидеть, — в ее голосе послышалась оскорбленная профессиональная гордость, — вместо того чтобы сосредоточиться на разрешении разногласия с миссис Перальтой, он с удвоенной энергией принялся чинить ей препятствия с целью сорвать возможное освидетельствование.

— Как он это делал — если вам известно?

Гейтс нахмурилась.

— Придав своим обвинениям против Карло форму заявления в суд. — Она снова помолчала. — На одном из сеансов он подробно изложил мне, как вечером специально поджидал миссис Перальту в ее квартире, чтобы предъявить ей сей документ. Кроме того, он рассчитывал, что, обвиняя Карло, способствует разрыву Терри с мистером Паже. — Она еще раз мельком взглянула на Паже и добавила: — Рики был уверен, что, останься миссис Перальта одна, ему удалось бы сломать ее.

Кэролайн стояла точно завороженная. Внезапно чудовищная догадка мелькнула в ее сознании: она только что оказала нечаянную услугу Салинасу, лишний раз с помощью Гейтс показав, что у Паже были причины расправиться с Рикардо Ариасом.

— Что же вы предприняли? — оправившись от удивления, спросила она.

— Пыталась отговорить его. — Гейтс обескураженно покачала головой. — Я пробовала внушить ему, что ради Елены освидетельствование необходимо. Но он ничего не хотел слышать; твердил, что миссис Перальта не оставила ему выбора. Боюсь, это тоже можно было предвидеть.

— А что же его тревога за дочь?

Гейтс иронически усмехнулась:

— Мистер Ариас, похоже, отождествлял нужды Елены со своими собственными. Это напоминало отношение к нему его собственной матери.

— Он говорил вам, что намерен делать в случае, если бы освидетельствование действительно состоялось?

— Да. Он говорил, что не хочет этого, но что попробует действовать через учительницу Елены и постарается произвести хорошее впечатление. Он был весьма уверен в себе. — Она говорила сухим, без тени эмоций голосом. — Как я уже объясняла, мистер Ариас жил будущим.

Кэролайн поняла, что самое время реанимировать версию о самоубийстве.

— Доктор Гейтс, допускаете ли вы, что перспектива разоблачения в процессе освидетельствования опытным психиатром могла подвигнуть мистера Ариаса на мысль о самоубийстве?

Свидетельница задумчиво прищурилась.

— Допускаю ли я? Если говорить отвлеченно, я могла бы представить такой вариант. Но мистер Ариас и отдаленно не напоминал человека, дошедшего до этой черты. Хотя он и был немного не в себе, узнав о поездке миссис Перальты в Италию, но в последний раз, когда я его видела, держался довольно бодро и предвкушал свою победу. В сущности, он даже настаивал на очередном сеансе в понедельник — так ему не терпелось выговориться.

— Почему вы не отказались помогать этому человеку? — испытующе глядя на Гейтс, спросила Кэролайн.

Даэна угрюмо разглядывала пальцы, сцепленные на груди.

— Я неоднократно задавала себе этот вопрос. Ведь я довольно быстро поняла, в чем существо его проблем. Но надеялась, что помогу ему избежать эксцессов, помогу увидеть вещи в ином свете. Именно поэтому я откровенно высказала ему свое мнение относительно возможных результатов освидетельствования — я надеялась убедить его отказаться от использования Елены в качестве пешки в его игре. Всегда тщательно взвешивала каждый свой шаг. — Она помолчала, затем тихо заключила: — Но оказалось, что каждый мой шаг приводил к печальным последствиям — одному за другим. Вплоть до смерти мистера Ариаса — и даже после его смерти.

Кэролайн поразило, как просто сделала Гейтс свое страшное признание.

— Из ваших слов следует, — мягко произнесла адвокат, — что вы пришли к определенному выводу относительно способности мистера Ариаса воспитывать ребенка?

Гейтс медленно подняла на нее взгляд.

— Мисс Мастерс, я ничего не могу сказать о миссис Перальте. Я не знаю ни Елену, ни обстоятельств дела. Однако я ни при каких обстоятельствах не отдала бы опекунство над ребенком Рикардо Ариасу.

Паже, наблюдая, как Кэролайн возвращается к столу защиты, испытывал сложные чувства. Он искренне радовался за Терри: каким бы тяжелым для нее ни было решение оставить Рики, а потом бороться за Елену, жизнь подтвердила ее правоту. Что касается непосредственно процесса, то теперь едва ли кто-то из присяжных обвинил бы самого Паже в том, что он ломал комедию, надев личину оскорбленного отца.

Вместе с тем Карло по-прежнему оставался под подозрением, и здесь Кэролайн не продвинулась ни на йоту. Более того, из описания Гейтс выходило, что Рикардо Ариас — коварный и патологически мстительный тип — вполне заслуживает смерти. И наконец, Виктор Салинас наверняка отметил, что психотерапевт не верит в возможность самоубийства.

— Вот тебе и Рики, — прошептал Паже, когда Кэролайн села рядом с ним. В ее взгляде он прочел те же сомнения, которые одолевали и его самого.

Салинас встал.

— Насколько я понимаю, — обратился он к Гейтс, — вы считаете, что, какими бы ни были результаты психологического освидетельствования, это не могло подтолкнуть мистера Ариаса на самоубийство?

— Нет, не могло.

— Допускаете ли вы, что такое все же произошло?

Гейтс задумчиво посмотрела на него; теперь она выглядела уставшей.

— Опять нет. Мистер Ариас прекрасно умел взвешивать все «за» и «против», когда дело касалось его личных интересов, и если цена, которую предстояло заплатить, представлялась ему непомерной, он отступал. Мистер Ариас скорее согласился бы на определенные уступки, чем поставил бы себя в дурацкое положение. Гейтс на мгновение задумалась, потом тихо проронила: — Из опыта своего общения с мистером Ариасом я вынесла представление о нем как о человеке, который, прежде чем причинить боль себе, заставит страдать окружающих.