Ученик чародея - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Через несколько дней, когда выяснилось, что у Мартына больше нет денег, а необходимо купить еды, он отдал Винду свои часы — подарок Луизы. Винд заявил, что часы испорчены надписью, нацарапанной на обратной стороне крышки часов, но всё-таки взял их и сказал, что снесёт на скупку.
Уходя по утрам, Винд запирал Мартына в доме. Конечно, сильному парню ничего не стоило выставить дверь или окно, но он боялся высунуть нос на улицу и сидел смирно. Однажды Винд сказал, что есть возможность переправить Мартына в другое место, на юг Латвии, где Залинь по его, Винда, рекомендации получит работу. Но следует быть осторожным: Мартын должен сменить костюм, известный уголовному розыску, и подождать ещё несколько дней, пока окончательно зарастёт бородой. Винд дал Мартыну свой пиджак и брюки. «Ты мне нравишься, — сказал он, — и я охотно отдаю тебе эту новую пару в обмен на твоё старьё. Будешь помнить Альберта Винда». Прошло ещё несколько дней. Мартыну казалось, что Винд как-то особенно внимательно присматривается к нему. «Больно медленно растёт у тебя борода», — с досадой говорил Винд. А когда борода показалась Винду, наконец, достаточной, он сказал, что ей и тёмным волосам Мартына нужно придать другой цвет: это сделает Залиня неузнаваемым. Винд принёс из аптеки какую-то жидкость и заставил Мартына несколько раз вымыть ею голову, бороду и усы. И действительно, вскоре волосы Мартына стали такими же светлыми, как у самого Винда. «Ну вот, — сказал Винд, — теперь никто не признает в тебе Мартына Залиня. Скорее уж тебя примут за меня, а?» Он подвёл Мартына к зеркалу и поставил рядом с собой. «Ну, как? — спросил он, — есть сходство»? И тут Мартын с удивлением увидел, что действительно похож на Винда. «Теперь все в порядке», — сказал Винд. В тот же вечер он вернулся домой с водкой и закуской и сказал, что можно справить отвальную. Он налил полный стакан водки. Но вкус её показался Мартыну странным. К тому же ему чудилось что-то необычное в поведении Винда: тот странно похохатывал и все время успокаивал Мартына, хотя парень и не думал волноваться. «Пей, друг, пей и все сойдёт как нельзя лучше», — повторял Винд.
Залинь не брался объяснить следователю, почему он так сделал, но когда Винд вышел из комнаты, он выплеснул остаток водки, — больше половины стакана, — а когда Винд вернулся, сказал, будто допил стакан. Скоро Мартын почувствовал, что ему не по себе: кружилась голова, и невозможно было совладать с желанием тут же, не раздеваясь, лечь в постель. Мартын не помнит, что было дальше, — наверно, он упал на койку и заснул…
Он проснулся от ощущения, будто кто-то поднимает ему голову с подушки. А голова была тяжёлая, словно камень — как от угара. Мартын с трудом разлепил веки. Он клялся следователю, что видел тень Винда, метнувшегося прочь от его койки. Страх овладел Мартыном, и он уже не мог заснуть до утра. А когда рассвело, увидел, что Винд, как и он сам, спит одетый, хотя с вечера вовсе не высказывал такого непреодолимого желания уснуть, Из-под подушки Винда свисал конец верёвки — тонкой, крепкой верёвки, какой Мартын прежде не видел в его хозяйстве. И это тоже возбудило подозрение Залиня: зачем Винду ночью понадобилась верёвка?
Утром, не глядя на Мартына, Винд проворчал: — Эк, мы вчера хватили… Прозевали поезд. Мартын вышел из комнаты, а когда вернулся, из-под подушки Винда уже не торчало никакой верёвки. Винд попробовал уговорить Мартына выпить вместо чая по стакану водки, «чтобы опохмелиться», но Мартын отказался: он понял, что Винд что-то замышляет.
Перед уходом Винд исподтишка вглядывался в Мартына. «Уж завтра-то утром тебе нужно уехать», — сказал он и велел не высовывать носа из дома, чтобы не мозолить глаз милиции. На этот раз он не только замкнул дверь, но затворил даже ставни на окнах. Если бы не эти ставни, Мартын, может быть, и дождался бы прихода Винда. Он знал, что один на один Винд с ним ничего не сделает. Но затворенные ставни заставили Мартына насторожиться: он решил, что Винд вернётся не один, и тогда неизвестно, что будет. Мартын принялся за поиски верёвки, которую видел под подушкой Винда. Он нашёл её под матрацем: на ней была приготовлена мёртвая петля вроде удавки. Тут Мартыну вспомнилось, как его голову приподнимали с подушки… Запертые ставни и петля решили дело. Мартына охватил панический страх. Он не мог понять, зачем Винду нужно его удушить, но не сомневался в том, что именно это замышлял Винд. Мартын бежал, забыв о драгоценных часах, тоже найденных под матрацем Винда, но зато захватил верёвку, которую и представил следователю.
Следователь полагал, что ночные видения Залиня — не что иное, как следствие злоупотребления алкоголем, — мания преследования. Практика знает случаи, когда преступники готовы искать спасения от действительной или воображаемой опасности в стенах тюрьмы. За право укрыться в них Залинь и заплатил тем, что дал откровенные показания по своему делу, не известные властям, и выложил на стол «запасный» паспорт, по которому жил в Цесисе. Однако причастность к убийству Круминьша он по-прежнему упрямо отрицал.
Идя с намерением поскорее упаковать чемодан и успеть на Таллинский поезд, Кручинин размышлял над обстоятельством, привлёкшим его внимание: узел на верёвке, принесённой Залинем, был вывязан в точности так же, как оба узла, уже имеющихся в деле Круминьша.
63. Обед у матушки Альбины
Удивительно ли, что во главе стола восседал отец Петерис Шуман, раз праздник происходил у матушки Альбины. Весь С. хорошо знал отношение старушки к своему духовному отцу — ни один её семейный праздник не обходился без Шумана. Никто не видел в этом ничего дурного: поколение Альбины — отпетые люди. «Что там разыгрывать комсомольцев, ежели не сегодня-завтра придётся стучаться в ворота святого Петра!» Попробуйте убедить их в том, что протекция священника им мало поможет. Правда, на этот раз матушка Альбина могла бы обойтись и без священника: как-никак её внучатная племянница Ирма — не последний человек в комсомоле, а не день ли рождения Ирмы является поводом для нынешнего праздника? Но, как сказано, трудно ломать стариков. Молодёжь сделала им уступку и попросту не обращала внимания на тот конец стола, где вокруг Шумана группировались старики. Ирма тоже считала, что можно сделать уступку двоюродной бабушке. В сущности, ведь старушка была её единственным родным человеком. Да и вообще, нужно заметить, характер Ирмы заметно изменился со времени смерти Круминьша. Пока среди рабочих держалась версия о самоубийстве Эджина, Ирме пришлось немало передумать. Совесть не давала ей покоя, словно её насмешки над бывшим «перемещённым» имели значение в случившемся. Ведь она одна знала, что эти насмешки были только, может быть и вовсе неправильным, она согласна, но неудержимым выражением её ревности. Она же ведь никому не говорила, как её бесят нежные взгляды, которые Луиза бросала на Эджина. Не признаваться же было Ирме в своих чувствах! Чтобы Луиза все разболтала? Нет, Ирма была слишком самолюбива! Ироническое отношение к окружающим было её защитным рефлексом. Психологи знают этот вид застенчивости, приводящий человека к тому, что окружающие начинают считать его гордецом.
