Точки пересечения - Черненок Михаил Яковлевич (читать книги онлайн txt) 📗
На лестничной площадке внезапно хлопнула дверь. Баба Зина прислушалась:
— Ленка пришла.
Бирюков, поблагодарив старушку за интересный разговор, поднялся.
— Подожди чуток, — заговорщицким тоном проговорила Петелькина. — Я щас в лоджии букет цветов нарву. Преподнеси Ленке в подарок, она откровеннее с тобой станет…
Кудряшкина открыла дверь, едва Бирюков успел постучать. За прошедший год Леля заметно изменилась. Шелушащееся от косметики лицо поблекло. Большие печальные глаза глубоко ввалились. Похудела так, что простенькое платье казалось явно великоватым.
— Здравствуйте, Леля, — весело сказал Бирюков и широким жестом протянул перед собою букет.
Кудряшкина отпрянула от цветов:
— Это что за хохма?
— Это — вам.
— От кого?
— Лично от меня и от уголовного розыска.
Леля смерила Антона сердитым взглядом;
— Не смешно. Если к Мишке притопал, он — в казенном доме, а дефицитные книги в фонд государства уплыли. Ни менять, ни продавать теперь нечего.
— Я, Лелечка, пришел поговорить с вами по душам.
— В моей душе пусто, как у грешницы.
Антон посерьезнел:
— Возьмите же цветы. Честное слово, это вам — от меня.
Кудряшкина неловким движением, чуть не рассыпав, приняла букет, скривила в ухмылке губы:
— Во юмор… Раньше парни с бутылкой приходили, теперь цветочки несут.
Бирюков решил перейти с Ладей на «ты»:
— Мне действительно надо с тобой поговорить. Разрешишь войти?
Леля мгновение поколебалась:
— Ну, заходи… Только не надолго.
— Не пугайся, до утра не засижусь.
— Меня напугать трудно.
Кудряшкина посторонилась, и Бирюков вошел в пустую, если не считать раскладушки с постелью да облезлого стула, комнату. Всей «роскошью» здесь был стоявший прямо на полу синий телефонный аппарат. Антон медленным взглядом обвел голые стены и посмотрел на прислонившуюся к косяку Лелю:
— Да-а, пустовато стало…
Леля молча унесла цветы в ванную. Вернувшись, усмехнулась:
— Еще что скажешь?
— Еще скажу, что ты меня не узнала. Помнишь, в прошлом году, когда погибла Ирина Крыловецкая, мы с тобой долго разговаривали вот в этой самой комнате, только битком заваленной книгами, о Вадиме Фарфорове?
Кудряшкина уставилась на Антона:
— Геолог?.. С Вадькой вместе работаешь?..
— Нет, теперь я в другом ведомстве, — слукавил Антон.
— В каком?
— Секрет фирмы.
— Не темни. Серьезно спрашиваю.
Бирюков не успел ничего ответить — зазвонил телефон. Леля присела на корточки и сняла трубку. Видимо, отвечая на вопросы, грубовато заговорила:
— Привет… Ну, у тебя и уши… Нет, не он… Русского языка не понимаешь? Не он… Какая тебе разница — кто… Ну, приходи, приходи — убедись! — И сердито бросила трубку. — Вот кадра! Сквозь кирпичные стены слышит мужской голос. Думает, с ее королем романсы кручу. Сейчас припрется, дура красномордая.
— Анжелика? — спросил Антон.
— Как догадался?
— Если ты «с королем романсы крутишь», то, кроме Анжелики, появиться некому. Смотрела фильм «Анжелика и король»?
Кудряшкина изумленно вскинула тонко выщипанные брови:
— У тебя не голова, а электронно-вычислительная машина. С ходу усекаешь.
— Спасибо за комплимент. «Король» — это гарсон из ресторана?
— Неужели Их Величество из Португалии на такую Лауру зарится?
— А как фамилия «короля»?
— Фамилия красивая — Милосердов, — Леля, явно кого-то передразнивая, прогнусавила нараспев — Вольдэма-а-ар…
«Не бывший ли муж Галки Терехиной?» — мелькнуло у Антона и он опять спросил:
— У Анжелики что-то серьезное с ним?
— Чего привязался? Сейчас прикостыляет «принцесса на горошине», спроси у самой, что там у них: серьезное — не серьезное… — Кудряшкина вроде бы хотела еще добавить более ядовитое, но входная дверь без стука распахнулась.
В комнату вошла полная молодая девица с накрученными под прозрачным платком бигуди, в длинном, чуть не до пят, халате. Пунцовым длинноносым лицом и монументальной фигурой она сильно походила на рассерженную Людмилу Егоровну Харочкину, с которой Антон сегодня утром случайно встретился в прокуратуре у дверей кабинета Маковкиной.
Словно демонстрируя ярко-пестрый до рези в глазах халат, Анжелика крупным шагом прошлась по пустой комнате, смерила бесцеремонным взглядом молчаливо стоящего Бирюкова и посмотрела на прищурившую глаза Кудряшкину:
— Ну, как новый халатик?..
— Как на корове седло, — притворно вежливо ответила Леля.
— Завидуешь?
— Ужасно!
— Дай закурить.
— А выпить не хочешь?
— Хочу. У тебя что есть?
— Мартини, водка, рислинг, виски…
— Накропи виски.
— Окэй! С чем прикажете подать: с содовой или… ну ее на фиг?
До Анжелики только теперь дошло, что Леля над ней насмехается. Обидчиво надув пухлые губы, она с сильным прононсом заговорила:
— Нэ поднимай волны. Сигарэту насчастную пожалела. Ладно — попросишь у мэня…
Кудряшкина вспыхнула:
— Не попрошу ни в жизнь! Убедилась, ягодка, с кем романсы кручу, и катись колобком к маме с папой!
Анжелика хмуро поплыла к выходу. У порога хотела что-то сказать, но вместо этого неожиданно, совсем по-детски, показала Кудряшкиной язык. Леля хлопнула себя руками по бедрам:
— Ну не дура ли?!
— Сама из психушки! — огрызнулась Анжелика, скрываясь за дверью.
Кудряшкина глянула на Бирюкова:
— Видал жертву всеобщего среднего образования?..
— Смешная девушка, — из солидарности сказал Антон.
— Девушка… роковой любви, — саркастически усмехнулась Леля. — Ну, ладно, перекусить бы… Пойдем на кухню, там договорим. Есть хочется, аж смех берет. В столовке поужинать сегодня не успела — к скорняку за шапкой проездила. Показать, какого голубенького песца зимой носить буду? — Не дожидаясь согласия Антона, она принесла из прихожей большой полиэтиленовый пакет, вытащила пушистую, с голубоватым отливом серую шапку, торжественно надела ее на голову и повернулась на одном каблучке. — Видал красотищу!.. Еще воротник для пальто, сказал скорняк, такой же получится.
По ассоциации Бирюкову вспомнился перепуганный после угона «Лады» кладовщик Тюленькин, занимавшийся разведением песцов.
— Где шкурку покупала? — спросил Антон.
— Не в магазине, конечно. По госцене такую голубизну днем с огнем не сыщешь. Знакомый парень раздобыл по блату, — Кудряшкина бережно положила шапку на раскладушку. — Ну, пойдем, перекусим за компанию.
Кухня выглядела веселее, чем комната, У электрической плиты стоял новый стол со шкафом для посуды. Возле стола — две табуретки, тоже новые. В углу — небольшой холодильник «Морозко». Остановившись перед ним, Леля озадаченно прижала ладонь ко лбу:
— В морозилке — торричеллиева пустота. И в магазин на радостях не забежала. Чего бы пожевать?.. — глянула на Антона. — Вчерашние пряники с чаем будешь?..
— За компанию — можно, — ответил Антон, садясь на табуретку.
Кудряшкина налила под краном чайник, поставила его на включенную плиту и тоже села. Глядя Бирюкову в лицо, вдруг сказала:
— Глаза у тебя красивые.
— У тебя — тоже, — зная неравнодушие Лели к своей персоне, улыбнулся Антон.
— Не ври. У меня зеленые, как у кошки, а у тебя — синие, будто чистое небо. И взгляд у тебя умный. Люблю умных парней, но в жизни всякие обормоты ко мне липнут. Уже не раз обжигалась и все не могу научиться понимать людей. Лишь вот теперь… На механический завод сверловщицей устроилась. Третий месяц не курю, хотя и тянет сильно. С выпивкой завязала. Это соседка, баба Зина, меня образумила. Добрый она человек. Знает, что я — не конфетка, а жалеет. Даже деньги взаймы дает. Завидую Нинке Петелькиной, что у нее такая душевная бабка есть. А у меня все поумирали. Мама — когда я в пятый класс ходила, отец чуть позднее. Шофером работал и по пьяной лавочке с другом кувыркнулся на самосвале… Доучивалась за счет колхоза…
— Ты из села? — спросил Антон.
— Ну, из Мошковского района. Приехала в Новосибирск поступать в институт — конкурс не прошла. Назад вернуться ума не хватило, совсем лопоухая была. Тут городские ухари налетели, закружилась с ними… Осточертело все. Махну, наверно, в село родное, устроюсь дояркой на ферме. Баба Зина говорит, теперь доярки больше трехсот рэ в месяц получают, если не ленятся. А я раньше не ленивая была. Это в городе привыкла дурочку валять… — Кудряшкина облокотилась на стол, подперла кулаками подбородок. — Что-то меня на откровенность поволокло. Наверно, от радости, что шапку приличную завела. Давай теперь ты выкладывай: кто такой и зачем пришел?
