Кровь на колёсах (СИ) - Аввакумов Александр (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
— В связи с вашим указанием Измайлов содержался в отдельной камере, без контакта с другими осужденными. Виктор Николаевич, за все мое дежурство я дважды покидал помещения ИВС, один раз на обед и второй раз — минут на двадцать в районе шестнадцати тридцати. Мне позвонили по телефону и попросили, чтобы прибыл к бухгалтеру отдела, так как на мое имя поступил перевод.
— Перевод получили?
— Нет. Не получил. Кто-то пошутил, — явно тупил Сердюков.
— Когда вы направлялись в бухгалтерию, кто оставался в ИВС?
— Дежурный по ИВС сержант Курицын и Семенов.
Далее я вызвал сержанта Курицына. Интуиция подсказывала мне, что он может что-то знать.
Через пять минут он был у меня.
Я пристально смотрел на него и молчал. Не выдержав моего взгляда, тот начал ерзать. Я пошел ва-банк и, достав из стола чистый лист, протянул ему. Курицын непонимающе глянул.
— Вам что, непонятно? — спросил я совершенно спокойно. — Предлагаю вам написать явку с повинной.
— Вы что? — обомлел Курицын. — Какую явку? Я никого не убивал и к смерти задержанного никакого отношения не имею! Мне было запрещено вообще подходить к этой камере, я и не подходил. Никто меня около нее ни разу не видел!
— Если это не вы, тогда кто подходил к камере Измайлова? — спросил я так же спокойно. — Или ты мне сейчас все расскажешь, или сегодня же ночью уедешь под конвоем в Набережные Челны. Там ты быстро заговоришь, это я тебе обещаю.
— Я никого не видел, — заныл Курицын, — и ничего не знаю!
— Вот и хорошо, значит, поедешь в Челны, — резюмировал я, давая понять, что этот вопрос уже решен. — Оружие при тебе?
Лоб Курицына покрылся потом, руки затряслись.
— У меня нет с собой оружия. Я не виноват ни в чем. Я не убивал его, клянусь Богом!
— Бога боишься? Уже хорошо. Тогда скажи, кто к нему приходил из ваших местных, с кем он общался? Говори, если хочешь ночевать дома!
— Аскеров, — прошептал тот. — Он приходил. После шестнадцати часов, я видел. А больше никого.
— О чем они говорили?
— Я не слышал! Я был в другом конце коридора и не прислушивался. Аскеров шепотом говорил.
Он откинулся на спинку стула, и его тело задрожало от рыданий.
— Успокойся, Курицын. Ты же мужчина! Сказать правду — не значит настучать на товарища.
— Они убьют меня, — прошептал Курицын, — если узнают, что я вам рассказал.
— Не бойся, не убьют! Про это знают всего два человека, ты и я. Ты об этом не расскажешь, а я тем более. После окончания смены пойдешь домой и все изложишь письменно. Кто, когда и к кому из арестованных приходил. О чем разговаривали, что передавали. Кстати, чуть не забыл. Обязательно напиши, кто из сотрудников милиции звонил Измайлову или Киму в день, когда было совершено ДТП.
От этих слов Курицына забила еще большая дрожь. Он, не стесняясь, заплакал, как девчонка.
Мне стало жаль парня, который случайно попал в эту смертельную игру.
— Свободен, — строго сказал я. — Жду завтра рапорт.
Не успела за ним закрыться дверь, как вошли Ныров и Пашуков.
— Виктор Николаевич! Покажите, пожалуйста, имеющиеся у вас документы, подписанные прокурором города Набережные Челны, которыми, как нам известно, вы руководствуетесь при задержании, аресте и обысках в квартирах подозреваемых.
Я достал из сейфа документы и передал Нырову. Он и Пашуков сели за мой стол и стали внимательно читать.
— В каких моих действиях вы видите криминал? — спросил я. — Все эти документы имеют подпись прокурора города и скреплены его печатью. Везде есть необходимая ссылка на номер уголовного дела. Данное уголовное дело было возбуждено следственным подразделением Автозаводского РОВД города Набережные Челны, и, заметьте, все следственные действия, проводимые бригадой, исполняются в рамках этого дела. Поэтому все, что я делаю в этом городе, напрямую связано с этим уголовным делом. Как бы ни обижались местные товарищи из прокуратуры, мне их санкции не нужны.
Ныров и Пашуков переглянулись.
— Скажите, — начал Ныров, — а руководитель вашей бригады знал об этом?
— Я не берусь судить об этом, знал или нет. Это его проблема, и мы ее с ним не обсуждали. Если у него ни разу не возникло по этому поводу вопросов ко мне, значит, он знал об этих документах и считал все мои действия вполне законными.
— Тогда к вам последний вопрос. Скажите, а вообще-то Лазарев приходил на работу? Ваши сотрудники утверждают, что ни разу его не видели и общались только с вами.
— Уважаемый Александр Александрович, я не отвечаю за слова подчиненных. Сам я с Лазаревым Василием Владимировичем общался практически ежедневно. Мы неоднократно обсуждали с ним все сложности, которые возникали в процессе работы. И не думаю, что это важно, где находился штаб нашей оперативно-следственной группы — в помещении городского отдела милиции или где-то в другом месте. Если я в чем-то ошибаюсь, прошу вас, напомните мне номер приказа, регламентирующий подобные действия?
Ныров задумался, пытаясь вспомнить подобный документ, но судя по его выражению, ему это не удалось. И он отвел глаза.
— Вы уж извините меня, Александр Александрович, но штаб нашей группы до отъезда Лазарева в Москву находился у нас в гостинице.
Ныров, ожидавший от меня большей откровенности, был удручен услышанным. Он втайне мечтал набрать с моей помощью хороший компромат на брата заместителя министра внутренних дел СССР, но, по всей вероятности, переоценил свои возможности.
— Виктор Николаевич! Неужели вам не надоел этот человек, который не скрывал своего корыстного приезда? Вот вы все свое время отдаете работе, а он в это время пьет в гостинице.
— Извините, но я лично с ним не пил. Мне вообще, товарищи, непонятна ваша роль в этом городе и цель вашего приезда. Сначала вы спрашиваете о моей роли в смерти моего сотрудника, а затем начинаете набирать компромат на руководителя оперативно-следственной бригады? Как это все понимать?
«Лишь бы не переиграть, — подумал я, — иначе мне конец!»
Я сделал обиженное лицо и, не повышая голоса, продолжил:
— Александр Александрович! А заместитель министра внутренних дел СССР знает, чем вы здесь занимаетесь? Он в курсе того, что вы копаете под его брата? Для чего вам мои показания, и как вы хотите их использовать? Вы сначала решили загнать меня в угол своей проверкой, а затем добиться показаний на Лазарева? Я правильно вас понял?
Я увидел, как после моих слов лицо полковника Нырова вытянулось и побледнело. — Я сейчас же свяжусь с Лазаревым и расскажу ему обо всех вопросах, которые вы задавали! Думаю, он найдет возможность поговорить об этом со своим братом.
Рука Нырова потянулась к стакану с водой. Он пытался налить воды из графина, но рука плохо слушалась и вода разлилась по столешнице. Пашуков, сидевший в стороне от коллеги, достал носовой платок и начал вытирать воду со стола.
— Как вы могли такое подумать? У меня и в голове не было подобных мыслей, — произнес Ныров. — Вы все передергиваете!
— Извините, товарищ полковник! Я русский человек, и мы с вами не на дипломатическом приеме. Как вы меня спрашивали, так я и понимал! Правда, мне до сих пор не ясно, для чего вы собираете компромат на брата замминистра? Это ваша личная инициатива или чей-то приказ?
Ныров, открыв рот, попытался что-то ответить, но передумал и замолчал.
«Не переиграй, — одернул я себя. — Сбрось обороты, иначе от испуга они натворят черт знает что!»
В кабинете повисла тишина, прерываемая глубокими вздохами Нырова.
— Александр Александрович! Вы извините меня за прямоту. Я человек простой и не привык крутить в этой жизни. Не думаю, что вы все эти вопросы задавали мне с каким-то умыслом. Просто, наверное, так у вас случайно получилось? Вы, наверное, догадались, что я не стану звонить в Москву, это не в моих правилах. И еще. Я бы не хотел с вами ссориться. Мне враги, а тем более в Москве, не нужны, — примирительно улыбнулся я.
Мои слова, как зерна падали на подготовленную почву.
