Ангелы на льду не выживают. Том 2 - Маринина Александра Борисовна (читать книги регистрация .TXT) 📗
– То есть вы считаете, что никаких контактов между ними нет?
– Ну, я сильно удивлюсь, если они есть.
Антон обратил внимание, что Ольга, отвечая на его вопросы, все время посматривает на сидящих за соседним столиком детей. Посматривает внимательно, цепко, но при этом совсем не строго.
– Значит, по вашему мнению, Владимир Власов совсем никудышный?
– Только как работник моего отдела. Во всех остальных смыслах он грамотный, образованный и крайне неглупый человек. Картины пишет. Не могу судить, насколько они талантливы, я в этом не разбираюсь, на мой вкус – достаточно однообразны. Но ведь сам факт, что человек много лет занимался одним делом и вдруг занялся совершенно другим, о многом говорит, согласитесь. Не каждый на это способен. Все-таки большинство из нас обычно встает в какую-то колею и двигается по ней, пока на пенсию не попросят.
– Вы сказали: образованный, – заметил Антон. – Вы имели в виду что-то конкретное?
– Он меня однажды очень удивил. – В этот момент Ольга улыбнулась солнечно и как-то восторженно и совершенно перестала походить на строгую деловую женщину. – Именно благодаря Володе Власову я узнала о термине «газлайтинг» и о фильме «Газовый свет». Вы видели этот фильм?
– Нет. Даже не слышал о таком.
– Вот и я не слышала! Это американский фильм сороковых годов, его помнят в основном специалисты, киноведы, кинокритики. А наше с вами поколение о нем и знать не знает. Оказывается, Власов этот фильм знает, и не понаслышке. Его мать преподает во ВГИКе, и американское кино тридцатых-сороковых годов – ее специальность, вот Володя, видимо, вместе с ней все эти фильмы и посмотрел. Антон. – Ольга внезапно понизила голос и наклонилась над столом, приблизив лицо к его лицу. – Степан уронил мороженое на джинсы, скажите Василисе, чтобы взяла салфетку и помогла ему вытереться.
Антон повернулся к детям. И точно: на коленке у Степки красовалась приличная клякса быстро таявшего мороженого. Он рванулся было, чтобы самому вытереть пятно, но почему-то вспомнил странные слова Ольги: «Скажите Василисе». Непонятно. Но еще более непонятным было то, что он послушался.
– Вася! – позвал он девочку и глазами указал ей на место «аварии».
Васька немедленно подхватилась и захлопотала вокруг братика.
Антон с интересом посмотрел на Ольгу.
– Может, объясните?
– Что?
Она глядела на него яркими темно-карими глазами из-под длинной челки, и из этих глаз буквально выплескивались одновременно и нежность, и смех.
– Ваши педагогические приемы.
Она снова наклонилась над столом, на этот раз Антон подался ей навстречу.
– Никаких приемов. Просто я хорошо помню себя в детстве. Я терпеть не могла, когда со мной обращались как с маленьким ребенком. А если со мной говорили как с равной, я готова была горы свернуть. И вообще, я сюсюканья не выношу. Ребенок – это личность, и любой ребенок намного умнее, тоньше и наблюдательнее, чем о нем думают взрослые, особенно его родители. А любая личность достойна того, чтобы к ней относились с уважением. И уж во всяком случае, как мне кажется, не нужно делать за ребенка то, что он прекрасно может сделать сам.
– В том числе выбрать еду по меню? – засмеялся Антон.
– В том числе и это, – кивнула она очень серьезно. – Я понимаю, вы боялись, что, будучи предоставлены сами себе, они закажут гору еды, которую не смогут одолеть. Но, как видите, они сделали совершенно нормальный выбор: по одному десерту и по одной порции мороженого. Не по десять, и даже не по пять. А вообще-то дети у вас замечательные!
Антон расплылся от удовольствия.
– Правда?
– Чистая правда.
Лицо Ольги Виторт при этих словах было таким сияющим и искренним, что с трудом верилось, будто эта женщина может стремиться быть похожей на Лару Крофт. А что, если спросить? Только аккуратно, чтобы не вылезло то неприглядное обстоятельство, что оперативники копались в ее личной переписке и вообще как-то собирали о ней информацию в интернете.
– Ольга, Власов мне сказал, что вас на работе называют Ларой Крофт. Это правда?
Она молча кивнула.
– Да. И что?
От сияющей улыбки не осталось и следа, снова перед Антоном сидела собранная и настороженная собеседница.
– Ничего, просто интересно: почему?
– Так проще для карьеры, – коротко ответила она. – Не будешь жесткой в бизнесе – ничего не добьешься.
– А чего вы хотите добиться? Высоких постов?
Она задумчиво покачала головой и неожиданно снова улыбнулась, мягко и будто бы даже неуверенно.
– Я хочу только одного: независимости. А независимость могут дать только деньги. Я буду строить свою карьеру ровно до того момента, пока не заработаю достаточно.
Антон не был полностью согласен с такой позицией, но спорить не стал. Какой в этом смысл? Главное – он узнал то, что хотел узнать. И о Владимире Власове, и о его начальнице Ольге Виторт.
Он попросил счет, и Ольга немедленно достала кошелек и положила в папку с чеком деньги за выпитый ею кофе. Антон оценил этот жест и протестовать не стал, хотя сумма его не разорила бы. Человек стремится к независимости, зачем ему мешать?
Едва они вышли из кафе на улицу, Степка, к огромному удивлению Антона, схватил Ольгу за руку.
– А вы пойдете с нами на карусели кататься?
Ну надо же… К Лизе Степка даже близко не подходил, а если она пыталась его обнять – старательно уворачивался.
Карусель в планы Антона Сташиса сегодня не входила. Надо отвезти детей к Эле и мчаться в Москву. Он выразительно посмотрел на часы.
– Про карусель мы не договаривались, – твердо ответил он. – Мне нужно вернуться на работу.
– Ну па-ап, – начал канючить Степка, при этом за руку он дергал почему-то Ольгу.
– Степа! – строго сказала Василиса. – Ты что, не слышал? Папе надо на работу.
– А пусть он едет на работу, а мы с тетей Ольгой на карусели пойдем.
– Нет, Степан, сегодня не получится. – Ольга сохраняла полную серьезность. – Если бы мы с тобой раньше об этом договорились – тогда другое дело. Но мы же не договаривались. И мне нужно ехать в другое место.
– А если мы потом договоримся, вы приедете с нами покататься? – допытывался мальчик, по-прежнему не отпуская ее руку.
– Если договоримся – обязательно. Мы же взрослые люди, а взрослые люди всегда сначала договариваются. Правда?
– Правда, – важно кивнул Степка, с явной неохотой отпуская ее руку.
Они распрощались на парковке и разъехались каждый в свою сторону. Степка выглядел расстроенным, Вася была задумчивой.
– Когда ты приедешь? – грустно спросила девочка, выходя из машины перед домом, где жила Эля. – Завтра?
– Не обещаю, – честно ответил Антон. – Ты же понимаешь, это не от меня зависит. У меня такая работа.
– Я понимаю, папа. А Ольга…
Она замялась.
– Что – Ольга?
– Она еще приедет к нам?
Антон прижал металлический кружочек электронного ключа к замку и толкнул калитку.
– Вряд ли.
– Она твоя знакомая?
– Не совсем. Мне нужно было кое-что спросить у нее по работе. Больше мы, наверное, не увидимся. А что? Она тебе понравилась?
Вася неопределенно пожала плечами и вдруг выпалила:
– Она лучше твоей дурацкой Лизы! Она умная и добрая! А Лиза твоя злая! И с ней холодно.
Глаза девочки налились слезами, и она стремглав помчалась в дом, чтобы не разрыдаться перед отцом и братом. Степка растерянно смотрел ей вслед, решая, то ли разреветься за компанию, то ли не спеша, как и подобает взрослому человеку, подняться на крыльцо. В конце концов мальчик выбрал второй вариант и с крыльца помахал отцу рукой.
Сердце у Антона разрывалось. Но что же делать, если у него такая работа…
Встретиться договорились на Петровке, там было всем удобнее. Федор Ульянцев с недоверием поглядывал на Сташиса и Дзюбу, которые поступали как-то странно для оперов: фактически уговаривали Федора присвоить себе все лавры по раскрытию нескольких преступлений, да не каких-нибудь там карманных краж, а самых настоящих убийств.
