Майами Блюз - Уилфорд Чарлз (список книг txt) 📗

— Младший?

— Младший. Так вот. Он вышел, а вы сразу же уехали прочь. Вы знали о том, что он собирается грабить нумизматический магазин?

— Не-е-т... Зачем ему грабить магазин? Он просто хотел продать несколько серебряных долларов. Он так и сказал. Хотел, чтобы я пошла с ним, но шел такой дождь... Я сказала, что подожду его в машине. А он вдруг рассвирепел. Именно тогда Младший и признался, что это именно он убил моего брата в аэропорту, сломав Марти палец. Помните про этот случай?

— Он прямо так и сказал?

— Да. Я готова дать письменное признание. Мы с ним и раньше ссорились, а однажды он меня даже ударил, но я не хотела уходить от него, потому что у Младшего много достоинств. Но узнав о том, что это он убил Марти, я страшно испугалась. Я поняла, что он представляет для меня угрозу, и испугалась. Он ведь сознался при мне в убийстве. Значит, теперь он может прикончить меня в любую минуту как нежелательного свидетеля. Вот я и не стала его дожидаться. Поехала в Дэнию, забрала свои вещи и деньги, и решила вернуться в Окичоби. Но по дороге меня остановил дорожный патруль.

— И какие же у Младшего достоинства? — поинтересовалась Санчес.

Сьюзен задумалась, выпятила губы и сказала:

— Ну, во-первых, он хороший кормилец. Ему нравилось, как я готовлю... В общем, много чего в нем хорошего, но я с ним больше жить не стану.

— Младший мертв, Сьюзен, — сказал Хендерсон. — Ты знала, что у него был револьвер?

— Да. Но он не собирался никого грабить. Револьвер он носил для самозащиты. Его чуть не убили несколько дней назад в ночном магазине. Поэтому револьвер ему нужен был для самообороны. Так он мне сказал. Он что — правда умер?

— Да, — сказал Хендерсон. — Его убили.

— Значит, револьвер ему не помог, — грустно констатировала Сьюзен. — Мне его искренне жаль. Я не желала ему зла. Я не собиралась доносить на него... ну, насчет Мартина. Я не хочу, чтобы меня как-то связывали с убийством Младшего. Я просто хочу вернуться в Окичоби. Здесь, в Майами, я не видела ничего хорошего с того самого дня, как сделала аборт. Если бы вы спросили, что я думаю о Майами, то я бы ответила, что одинокой девушке в таком городе лучше не находиться.

— Господи Иисусе! — воскликнул Хок. — Билл, выйдем-ка отсюда на минутку.

Хок и Хендерсон вышли в коридор.

— Билл, боюсь что мне придется подтвердить ее показания. Она уехала сразу же после того, как высадила этого ублюдка. Я ехал за ней до развилки на И-95. Ты же не можешь обвинить ее в том, что она подвезла в центр города своего гражданского мужа? Если она утверждает, что не знала о его намерении ограбить магазин, то мы не можем подозревать в ней соучастницу.

— Она на самом деле такая дура, или прикидывается? — спросил Билл.

— Одно другому не мешает. Давай примем у нее заявление о причине смерти Марти Уэггонера, а потом посадим на автобус до Бель Глейд, чтобы она забрала там свою чертову машину.

— То есть ты предлагаешь ее отпустить?

— Боюсь, что у нас нет другого выбора. Если она напишет заявление, то мы сможем закрыть дело об убийстве Мартина Уэггонера. Захочешь ее вызвать — звякнешь в Окичоби, и все дела. Мы можем велеть ей не покидать пределов Окичоби. Или запретить приезжать в Майами.

— А может она все выдумывает! У нас ведь по-прежнему нет доказательств того, что именно Младший убил Мартина. Или, во всяком случае, сломал ему палец.

— Мы отошлем его фотографию тем братьям из Джорджии. Может, они сумеют идентифицировать его по снимку. Я, во всяком случае, обязательно извещу прокурора о заявлении Сьюзен Уэггонер. Ей решать — закрывать дело или нет. Мы тут ни при чем.

Хендерсон и Санчес вернулись в комнату для допросов, чтобы получить письменное заявление от Сьюзен, а Хок отправился к себе в кабинет, отыскал в телефонном справочнике номер Виолетты Нюгрен и позвонил в прокуратуру.

— Здравствуйте, — сказал женский голос в трубке. После чего сразу умолк — и следующие пять минут Хоку пришлось слушать музыку, которую в конце концов прервал уже мужской голос: — Спасибо, что дождались. Чем могу вам помочь?

— Это прокуратура? — на всякий случай спросил Хок.

— Да. С кем имею честь?

— Это сержант Мозли из отдела по расследованию убийств. Мне нужно поговорить с мисс Виолеттой Нюгрен. Она оставила мне этот номер телефона.

— Боюсь, что у нас тут таких нет.

— Я уверен, что есть. Она ведет дело о несчастном случае в аэропорту. Парню сломали палец, и он умер от болевого шока. Его звали Мартин Уэггонер.

— Но я не слышал, чтобы у нас работала такая сотрудница. Как, вы говорите, ее зовут?

— Нюгрен. Н-Ю-Г-Р-Е-Н. Она совсем недавно у вас работает. Закончила юридический факультет университета Майами.

— Понятно. Погодите минуточку, я сейчас все выясню.

— Жду.

— Простите, — сказал мужчина из прокуратуры, когда снова взял трубку. — У нас в штатном расписании Виолетта Нюгрен не числится. Если хотите, я могу навести справки. А потом перезвоню вам. Я сам не знаком с половиной сотрудников. У нас одних заместителей прокуроров — семьдесят один человек.

— Так много? А я-то думал, человек сто, не больше, — пошутил Хок.

— В прошлом году у нас бюджет был побольше. Но текучка все равно страшная. Новые люди появляются чуть ли не каждый день. Вам перезвонить попозже или вы подождете у телефона?

— Я подожду. Обожаю слушать музыку.

— Тогда мне придется переключить вас на другую линию. По этому телефону музыка не играет.

— Не надо меня переключать. Просто попытайтесь выяснить, куда подевалась Виолетта Нюгрен.

Хок закурил, прижал трубку плечом и стал изучать свои руки. Они у него по-прежнему дрожали, но Хок решил, что вскоре будничная работа поможет выветрить из сознания неприятные мысли. Он успел выкурить сигарету, прежде чем в трубке вновь послышался человеческий голос — на сей раз женский.

— Алло? Вы меня слушаете?

— Слушаю-слушаю, — ответил Хок.

— Тим попросил меня рассказать вам про Виолетту. Вы ведь сержант Мозли, не так ли?

— Да.

— Виолетта уволилась пару недель тому назад. Она вышла замуж, и я не знаю ее теперешнюю фамилию. Она вышла замуж за хиропрактика из Кендалла. Если хотите, я выясню ее новую фамилию к завтрашнему дню. Я не была с ней близко знакома, но Виолетте здесь не очень нравилось. Думаю, она уволилась бы в любом случае, даже если бы не вышла замуж. Ну, вы понимаете...

— Думаю, что да. Но это неважно. Наверняка она кому-то передала свои дела. Я тогда пришлю вам служебную записку, а вы уж там сами разберетесь, кому ее переадресовать.

— Хорошо. Извините, что не смогла вам ничем помочь.

— Вы мне очень помогли. Спасибо большое.

Хендерсон и Санчес оправились с отчетом к капитану Браунли, а Хоку отказали составить им компанию, заявив, что он пойдет на ковер к начальству один.

Офис у Браунли тоже был стеклянный, так что Хоку была отлично видна вся троица. Браунли всегда очень въедливо читал рапорты своих подчиненных, и Хок понимал, что если капитан отыщет в рапортах какие-либо несоответствия, то у него, Хока Мозли, могут возникнуть серьезные неприятности. Хок решил сходить в туалет, где двое молодых сотрудников отдела по расследованию убийств кинулись поздравлять его с такой горячностью, что спускаться в буфет Хок не решился. Заметки про убийство на Флеглер-стрит и последовавшее вслед за этим убийство главного подозреваемого займут на страницах газет не больше десяти строчек, но в отделе по расследованию убийств такие новости относили к разряду наиважнейших.

Хок пошел к себе в офис и решил наконец разобраться в своих смешанных чувствах по поводу этих громких новостей. Хок пришел к выводу, что Фредерик Джей Френгер-младший, он же Рамон Мендес, просто довел до логического завершения игру, в которую он играл всю жизнь. Он не очень-то дорожил своей жизнью, когда предпринимал последнюю отчаянную попытку выиграть партию. Да, пожалуй, из него получился бы неплохой шашист или шахматист. В шашках и шахматах часто побеждают более слабые игроки, у которых агрессивный, нацеленный только на победу стиль игры. Младший был именно таким игроком. Стоило его сопернику на секунду отвлечься от доски — чтобы глотнуть кофе или закурить, — как Младший мог просто-напросто спереть с доски несколько шашек. Младший не обязан был играть по правилам, а Хок эти правила нарушать не мог. Тем не менее Хок решил не распространяться на счет этой «шахматно-шашечной» теории. Как бы он ни пытался подвести под свой поступок рациональную базу, в глубине души он подозревал, что убил Фредди Френгера за то, что тот как-то раз ворвался в его комнату и измочалил Хока. Если он один раз совершил такое, то мог сделать то же самое и во второй раз, и в третий. С другой стороны, сводить поступок Хока к простой мести тоже нерезонно. В конце концов, Френгер пытался вытащить из кармана револьвер, поэтому Хок стрелял, стремясь сохранить свою жизнь: третью пулю он выпустил в затылок Френгеру для надежности. Утешался Хок одним: теперь, когда Фредди Френгера не стало, по улицам Майами станет ходить безопаснее...