Псевдоним для героя - Кивинов Андрей Владимирович (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Челюсть пукнул.
Непреднамеренно.
Страх. Основной инстинкт… Комната наполнилась атмосферой тревожного ожидания.
Генка прищурил правый глаз и покосился на ломик.
– Ну-ка, положь свою приблуду, – он прикрыл входную дверь.
Челюсть медленно выполнил команду, аккуратно опустив ломик на пол. Затем снова выпрямился. Генка едва дотягивал ему до подбородка.
– Какие бабки тебе нужны, толстомясый?
– Погоди, Бетон… – Челюсть выставил ладони.
– Не сучи ручонками-то, – Гена оттопырил мизинец, – спокойней разговаривай.
Правая рука авторитета по-прежнему оставалась за поясом. Челюсть пал духом. К такому обращению он не привык. Его не боялись. А стало быть, бояться должен он.
– Понима…
– Ты, толстомясый, не на него наехал, – перебил Генка, показав мизинцем на Шурика, – ты, падла, на меня наехал. Это мой человек, и наехать на него могу только я.
– Я не знал, Бетон, – Челюсть не отрывал глаз от руки с обрезом, – клянусь, не знал! Он не сказал.
Ключи от машины выскользнули из руки на пол.
– Не бухти! И так воздух испортил. Как это не знал, кабан жирный? Ты чего в блудняк меня вводишь? Сашок, ты ему говорил?
Обалдевший Шурик автоматически кивнул:
– Говорил…
– Слыхал? Или ты глухой по жизни? Так я тебе сейчас ершик подарю для ушей. Одноразовый.
Генка был прекрасен в своем образе. Словно заслуженный артист на премьере спектакля «Никто не хотел подыхать». Зритель затаил дыхание. Челюсть не знал, куда девать руки. Они отвлекали, мешали сосредоточиться и достойно ответить на поставленный вопрос.
Челюсть икнул.
– То понос, то икота, – весело прокомментировал Генка, – слышь, Сашок, не эта ли куча навозная тебе руку сломала?
– Эта… Вернее, второй. Но этот тоже был.
– Ах, вот оно у нас как?!..
Правая Генкина ноздря нервно задергалась. Челюсть смахнул тыльной стороной ладони капельку пота, повисшую на носу.
– Бетон, я не хотел, это Ирокез ломал, клянусь мамой! Он беспределыцик! А я, наоборот, отговаривал! Ну, клянусь, Бетон! Он же, козел, никого не слушает! Ну, чего я мог сделать, сам подумай! Саша, скажи ему!
– Это тебе думать надо, как отсюда живым выйти, – Генка перешел к классике жанра, процитировав фразу из «Места встречи», – мне лично насрать и на тебя, и на твоего кореша. Ты здесь, ты и отвечать будешь. Короче, молись, толстомясый. Я тебя не больно кончу. Пиф-паф, и ты уже на небесах…
Наверно, Генка все-таки перегнул с последней репликой, увлекся текстом. Степень нервного напряжения у Челюсти зашкалила за предельно допустимую норму. А у кого б не зашкалила? Когда тебя через секунду-другую пригвоздят к стене зарядом картечи, не время отвлекаться на посторонние темы. Вступают в дело оздоровительные рефлексы, существование которых когда-то научно доказал академик Павлов.
Маша вскрикнула. Генка повернул голову. Челюсти этого хватило. Он присел и метнулся вперед, словно трактор, вырвавшийся из болота, оставив после себя сгусток выхлопных газов. Генка прилип к шкафу. Челюсть, не обратив на это внимания (Абзац!), вынес своим многопудовым телом дверь вместе с косяком и помчался по коридору общаги со скоростью, которой бы позавидовал мировой рекордсмен, накачанный допингом.
Секунду-другую стояла мертвая тишина.
– Ушел, гад! – отлип от шкафа Генка. Маша быстро поднялась и, не произнеся ни слова, шагнула к двери.
– Маша, подожди, – Шурик схватил ее за руку, – я сейчас все объясню…
– Пусти, – Маша выдернула руку, – я все прекрасно видела. Совпадение, значит? До свидания, Саша. Желаю удачи на творческом пути.
Машин тон не оставлял никаких надежд, Шурик выпустил ее руку. Маша переступила через валявшуюся дверь и пошла прочь. Блин-н-н!!! Второе свидание, и опять «в десяточку». Хороший парнишка, с таким свяжешься, и придется всю жизнь под обстрелом ходить.
– Я ни в чем тебя не обманул! – отчаянно прокричал ей в след журналист. – Я ни в чем тебя не обманул!
– Нисколько не сомневаюсь, – холодно раздалось в ответ.
Шурик поднял свороченную дверь. Ого! Вместе со стеной вынес. Лишь бы Тамара не заметила. Хотя теперь уже все равно. Он вернулся в комнату и устало упал на тахту.
Генка вынул из-за спины резиновую грелку и швырнул на стол.
– Замучила спина. На вокзале застудил, должно быть. А еще этот урод вчера в «Лобке» добавил. Вот Тамарка грелку дала, поясницу греть… Классно я толстяка уделал? Ну чего, Шурыч, в банк-то едем за бабками?
– Едем, – затор моженно ответил Шурик. Генка подобрал с пола ключи от машины.
– Во, боевой трофей! Схожу, погляжу, что за тачка. Понравится – себе возьму.
– Ты не зарывайся. Как бы этот трофей нам боком не вышел.
Генка почесал начинающую лысеть репу и спокойно заметил:
– Фигня! Тарзана бояться – в лес не ходить!
ГЛАВА 7
– Скажите, Геннадий, как вы относитесь к наводнившим город слухам о вашей причастности к ряду громких преступлений, и, в частности, к гибели известного бизнесмена Лазаревского?
– Я вам так отвечу – все это фуфло. У меня с Лазаревским никаких заморочек никогда не было, поэтому какого черта мне его мочить ? Слухи распускают те, кому выгодно повесить это убийство на меня. А кому выгодно? Тем, кто Лазаревского и шлепнул! Это же проще пареной редьки! Вообще, я давно хочу найти парочку болтунов и подрезать им языки.
– Хорошо, с Лазаревским понятно, а другие?
– Да откуда у вас такие данные? Я клопа в жизни не задавил… Выдумываете черт-те что. Я всю жизнь занимаюсь честным бизнесом, начинал с нуля, торгуя глиняными лошадками, потом сумел встать на ноги. Причем сам, не платя взяток и не отстегивая так называемым крышам. Естественно, это многим не нравилось. Давались команды в отношении меня, в частности на фабрикацию уголовных дел. Меня уже обвиняли и убийствах, и в бандитизме, и хрен знает в чем. И, как видите, я на свободе. Потому что я никого не убивал, не организовывал банду и не насиловал.
– Можно ли в сегодняшней России заниматься честным бизнесом?
– Нельзя, но я занимаюсь.
– То есть перед законом вы абсолютно чисты?
– Ага. Хотя нет, один раз я перешел улицу на красный свет и до сих пор об этом сожалею.
– Два года назад в вас стреляли из автомата, но вы чудом остались живы. У вас есть предположения, кто это мог сделать и почему?
– Да перепутали! У меня в подъезде бабка жила, ее и пасли, чтоб ограбить. А тут я. Вот и пальнули. Хорошо, промазали.
– До нас дошли слухи, что вы собираетесь заняться большой политикой? Если не секрет, то чем конкретно?
– Да без разницы. Может, в Думу мотанусь – надо бы среди этих слуг народа, клоунов порядок навести, – а может, в мэры подамся, город из дерьма вытаскивать. А то до чего докатились, людям вечером на улицу не выйти погулять.
– Понятно. И последнее. Что вы пожелаете нашим читателям?
– Ну, чего им пожелать? Чтоб Кремль стоял да бабки были. А кто будет про меня сказки сочинять, так вот пусть лучше он их не сочиняет, да?
– Спасибо, до свидания.
– Покеда.
Крендель еще посмотрел на улыбающуюся физиономию Бетона под текстом, на заголовок «Гена Бетон о времени и о себе», швырнул свежий номер «Мира беспредела» на пол и сжал кулаки.
– Город он из дерьма вытаскивать собрался, паскуда! Не убивал он никого! С бабкой его перепутали. Лошадка глиняная!
Алик Камаев поднял журнал с пола и, разгласив обложку, положил на стол шефа.
– Никаких понятий у лося сохатого! Половину моих магазинов под себя подмял! Лазарь покойный просто ангел по сравнению с этим ублюдком! – Алексей Максимович перевел дух. – Что у тебя нового?
– В приемной сидят Ирокез и Челюсть. Позавчера Челюсть разговаривал с Бетоном. Позвать их?
– Да, пусть войдут.
Окровавленная повязка, туго перетягивающая голову, и страдальческий взгляд делали Челюсть похожим на бойца, вернувшегося с чеченских фронтов. К тому же он прихрамывал на левую ногу. Ирокез выглядел привычно спокойно, и его узкие глазки не выражали никаких эмоций.
