«След Лисицы» - Адамов Аркадий Григорьевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
Но четверо продолжали работу.
Она закончилась поздно ночью.
Было отобрано восемьдесят четыре карточки. Игорь даже не ожидал, что в столице такое количество театров и прочих зрелищных предприятий.
— Слушай, — устало сказал Игорю один из сотрудников. — А может, он где-нибудь в самодеятельности выступает? Там ведь тоже репетиции бывают.
— Сомнительно, — усмехнулся Игорь. — Владельцы машин в самодеятельности не участвуют. Им забот и без того хватает с их машинами.
А второй сотрудник решительно предложил:
— Давайте теперь отберем молодых.
— И по возможности рыжих и в теле, — засмеялся Игорь.
Отбросили пожилых, народных и заслуженных. И тогда осталось всего семь карточек. С квадратиков фотографий на Игоря смотрели семь улыбающихся в самых выгодных ракурсах молодых физиономий.
— Нарушают, — мрачно констатировал один из сотрудников. — Сниматься надо строго анфас.
— Что поделаешь, артисты, — пошутил Игорь и деловито добавил: — Всё, товарищи. Спасибо вам. Завтра предъявлю той мамаше.
— Куда спешишь? — остановил его второй сотрудник. — Метро уже закрыто. Погоди, у нас дежурная машина есть. Подбросим.
— И то дело, — согласился Игорь и с досадой подумал: «Мои опять уже спят. И записка, конечно, лежит».
Утром на вопрос Цветкова Игорь сдержанно ответил:
— Ничего пока определенного нет. Сегодня к вечеру, может, что и будет.
— Ты обиженного из себя не строй, — сказал Цветков. — На работе находишься. — И, помолчав, добавил: — Из Снежинска вчера сообщение поступило.
— Ну, что? — встрепенулся Игорь.
— Пока только встреча была с сотрудником. В гостинице. Лосев знакомую там встретил.
— Какую знакомую?
Цветков добродушно усмехнулся.
— Обыкновенную. Из Москвы. В музее Достоевского работает. Горина такая.
— Ого! — Игорь широко улыбнулся. — Ну, везет же ему!
— А это мы еще поглядим, как ему везет, — хмуро заметил Цветков.
Через некоторое время в комнату, где сидел один Откаленко, кто-то робко постучал.
— Войдите! — крикнул Игорь.
Дверь открылась, и он увидел вчерашнюю продавщицу газированной воды. Женщина тяжело подошла к столу. Игорь поднялся и подвинул ей стул.
— Садитесь, мамаша. Жарко?
— Силов никаких нет.
— Зато по три плана в день, наверно, выполняете? На вас ведь солнце работает.
— С вами нешто выполнишь? — добродушно проворчала женщина. — Чего вызвал-то?
Было видно, что она сгорает от любопытства.
— Хочу, мамаша, чтобы вы знакомого одного узнали.
Игорь выложил перед ней на столе семь карточек с фотографиями.
Женщина сразу посерьезнела, на широком лице, под глазами и в уголках рта собрались морщинки. Она вынула из кармана пальто очки, надела их и принялась внимательно изучать фотографии, беря каждую в руки и то приближая, то удаляя их от глаз.
Игорь с невозмутимым видом закурил. Спокойствие это давалось ему, однако, нелегко.
Наконец женщина, вздохнув, отложила карточки, сняла очки и виновато сказала:
— Нету тут никаких знакомых.
— Смотрите, мамаша, внимательно, — с тревогой предупредил Игорь. — Дело серьезное.
Женщина обиженно возразила:
— А я что, по-твоему, не понимаю? Нету, и все тут! А грех на душу брать не хочу. Это уж уволь.
Пришлось ее отпустить.
Что же теперь делать? Игорь задумчиво прошелся по комнате раз, другой, третий. Неужели этот парень действительно участвует в самодеятельности? Но тогда искать его — пустое дело. А может быть, выбрать в ГАИ все вишневые «Москвичи» в Москве? И отобрать только молодых владельцев? Но их сотни, это в лучшем случае. И на это уйдет не меньше недели. И предъявлять их продавщице все равно бесполезно, она запутается в этом море фотографий. Что же делать?.. Может быть, кто-то еще видел этот «Москвич»? Запомнил номер или хоть часть номера? Или какую-то новую деталь в поведении парня или той девушки в зеленом пальто? Или, наконец, той мамаши с девочкой?
Игорь вздохнул, убрал со стола бумаги в старенький несгораемый шкаф и вышел на улицу. Настроение было преотвратное. Чертова работа! И главное, если бы хоть знать, что не напрасно трудишься. А то ведь попусту вся эта беготня, вся эта трепка нервов. Только чтобы утереть нос этому самодуру Цветкову, доказать очевидную вещь — что женщина с ребенком не имеет отношения к делу о пропаже портсигара.
По дороге к музею Игорь вновь вспомнил о девушке в зеленом пальто. Где же он все-таки ее видел? У него была отличная зрительная память. Он запоминал людей мгновенно, после мимолетной встречи. Самое интересное, что раньше у него такой памяти не было, он выработал ее у себя, твердо поверив в слова профессора, читавшего им курс психологии: «Почти каждый может развить в себе любой вид памяти. Для этого нужно только одно качество — настойчивость». И Игорь доказал, что оно у него есть. Да, девушку в зеленом он где-то видел. Но где? В метро, в кино, на улице, у себя в милиции, в гостях? Игорь мучился, но вспомнить не мог.
Он не заметил, как дошел до музея. Ему уже ненавистно было само это место, эта желтая стена с доской, ограда, покосившийся фонарный столб. Игорь завернул за угол и подошел к тому месту, где остановился, по словам продавщицы воды, тот злосчастный «Москвич». «Ну, с чего начнем?» — спросил он себя.
Для начала он решил проверить, не видел ли машину кто-нибудь из жильцов окружающих домов, чьи окна выходят в переулок.
Он ходил из квартиры в квартиру, беседовал с десятками людей, стараясь, чтобы каждый из них вспомнил тот день. Люди были очень разные и далеко не все охотно откликались на его просьбу, поэтому говорить с ними нужно было по-разному: то весело, с шуткой, то серьезно и вдумчиво, то строго и напористо. Это была утомительная, изматывающая работа, а главное, бесполезная: никто не видел в тот день вишневый «Москвич», остановившийся перед их окнами.
К вечеру Игорь, не чувствуя ног от усталости и еле ворочая языком, злой и раздраженный вернулся на работу. Он сразу прошел к себе в комнату, уселся за стол и закурил, устало откинувшись на спинку стула. Потом достал из ящика сверток с бутербродами, который принес утром из дому, и механически стал жевать, уставившись глазами куда-то в пространство. Видеть никого не хотелось, думать — тоже.
За этим занятием и застал его Цветков.
— Набегался? — спросил он, усаживаясь за стол Лосева.
— Досыта.
— Ну, и что набегал?
— Ничего не набегал.
Цветков внимательно посмотрел на него и коротко приказал:
— Рассказывай. Все подряд.
Игорь отрывисто, с напускной небрежностью сообщил о всех своих неудачах за два последних дня. «Может, отвяжется, наконец, от меня с этой дамочкой?» — неприязненно подумал он.
— Значит, она никого из них не узнала? — помолчав, задумчиво спросил Цветков.
— Никого.
— А ну-ка, покажи мне.
Игорь достал из ящика карточки с фотографиями. Цветков внимательно рассмотрел их, держа в руке веером, как игральные карты. И вдруг скупо улыбнулся. Эта улыбка на широком, скуластом, обычно невозмутимом его лице удивительно шла Цветкову, словно приоткрывая в нем совсем другого человека, которого самодуром назвать было решительно невозможно. Кроме того, улыбка эта бесспорно означала, что Цветкову пришла в голову какая-то интересная мысль. И Игорь насторожился.
— Артисты, а? Умеют себя подать, — сказал Цветков. — Один к одному, красавцы!
— Мне на это наплевать, какие они красавцы и герои-любовники.
— А ты не плюй в колодец, — улыбка исчезла с лица Цветкова. — Я тебе это все не зря сказал.
— Ну и что, что они красавцы?
— А то. Поди их тут узнай. Ей живыми этих парней показать надо.
Игорь пожал плечами и горько усмехнулся, причем больше своим мыслям, чем словам Цветкова: смешно было даже предполагать, что такой человек, как Федор Кузьмич, так легко откажется от той дамочки. И Игорь угрюмо ответил:
— Пожалуйста, могу всех их показать.
— Ты мне одолжений не делай, — нахмурился Цветков. — Завтра же с утра бери машину.
