«След Лисицы» - Адамов Аркадий Григорьевич (читать хорошую книгу .txt) 📗

— Слышь, Косой, — проговорил рыжий. — Писулька пришла от Попа.

— Покажь, — оживился Косой.

Парень передал ему сложенный вчетверо грязноватый листок. Косой развернул его, но буквы прыгали у него перед глазами.

— Давай читай, — вернул он парню письмо.

И тот со вкусом прочел:

«Привет почтенной бражке из снежной Сибири. Объявил себе амнистию подчистую…»

— Утек, холера! — восхищенно пробасил Кот.

— Этот откуда хошь утекет, — подтвердил Косой. — Нет еще таких решеток.

Виталий настороженно слушал.

«Амуницию достал классную и бумагу тоже, — продолжал читать рыжий. — Теперь инженер. Командировочный с Севера. Курс держу на столицу. Имею там дело. Такси и рестораны к нашим услугам. Косой, встреча на старом месте. На веки ваш. Поп».

— Во дает! Артист! — опять восхищенно пробасил Кот.

Виталий лихорадочно соображал, только мысли почему-то потеряли ясность. Его бил озноб. «Нервы», — подумал он. Усилием воли он заставил себя обдумать новую обстановку. Надо дать условный знак Косте: сейчас эту компанию брать нельзя. Косого надо непременно проводить до Москвы. Там у него встреча. Из заключения бежал, видно, опасный преступник.

Он поднялся из-за стола. Голова кружилась. Виталий подошел к окну, потянулся к форточке, чтобы ветер обдул разгоряченное лицо и, словно невзначай, отодвинул горшок с цветком.

На него уже никто не обращал внимания.

«Что-то надо еще сделать, что-то я хотел узнать, увидеть», — подумал Виталий, возвращаясь к столу, но вспомнить не мог.

Спали вповалку, кто где. Виталий очутился в углу, на кушетке, и словно провалился в душную темноту.

Клокочущий храп и бормотанье наполнили темноту комнаты. За стеной постанывала сквозь сон Анисья.

Наутро Виталий проснулся совсем больной. Голова разламывалась и пылала, запеклись губы.

В комнате никого, кроме Косого, не было. Он сидел в продавленном кресле, держась за голову, и зло матерился сквозь зубы.

Вошла Анисья, положила мокрую тряпку ему на лоб.

Виталий приподнялся и с трудом сказал, поймав на себе взгляд Косого:

— Расхворался я, кажись.

— Отсюда мотай, — сипло приказал Косой. — Тут сгоришь, как свеча.

— Может, в Москву на пару рванем?

— А чего ж. Сегодня вечерним. Здорово же ты меня приложил!

— Не суйся.

— Я те дам «не суйся»! — ощетинился Косой.

Виталий поднялся с кушетки, машинально ощупал карманы. Все было цело. И неуверенно сказал:

— Пошел я. Значит, едем вечерним. Билет возьмешь?

— Ладно уж. А в случае чего привет получишь через Ваську.

Виталий, пошатываясь, вышел из дома. В окно следила за ним Анисья. «Все-таки она хозяйка здесь», — подумал Виталий.

На улице он остановился, соображая, куда ему идти. В милицию нельзя, за ним могли следить. В гостиницу? Нет, нет, тоже нельзя. Да еще в таком виде.

— Где тут у вас больница? — спросил он какую-то женщину.

Та взглянула на него и торопливо стала объяснять, потом махнула рукой и сказала:

— Давайте провожу.

— Нет, я сам…

— Вы не дойдете.

— Дойду, — стиснув зубы, упрямо сказал Виталий.

В голове стоял гул, и улица плыла перед глазами.

Он шел долго, казалось, целую вечность. И вдруг почувствовал: пришел.

Виталий взглянул на здание, перед которым стоял, и медленно прочел: «Гостиница „Северная“». Из последних сил он толкнул тяжелую дверь. Навстречу ему двинулся старый швейцар.

— Тут… остановилась… моя… — Виталий еле шевелил пересохшими губами.

— Знаю, — неприязненно сказал швейцар и зачем-то совсем близко придвинулся к нему, словно принюхиваясь, потом взял Виталия под руку и уже совсем по-другому, дружески и заботливо, прибавил: — Пойдем, милый. Ишь, как тебя скрутило!

«Только не потерять сознание, — подумал Виталий. — Только успеть все сказать».

— А она-то как раз ушла, — донесся до него откуда-то голос швейцара.

— Позвоните… в гормилицию… Федорову… пусть срочно… придет…

Костя примчался через полчаса. Виталий был в каком-то полузабытьи. Он то вскрикивал, бормотал что-то, то стискивал зубы и стонал. Потом он затих, дыхание стало ровнее. Костя решил его не будить. Он сидел тихо, не сводя глаз с исхудавшего, пылающего лица Виталия. Сидел, боясь пошевелиться, и думал о том, какая же у них чертова работа, но расстаться с ней можно, только расставшись с жизнью.

Вскоре пришел знакомый старик врач из санчасти. Он осмотрел больного, сердито покачал головой и сделал укол, потом заставил Виталия проглотить какие-то пилюли.

— Семен Ильич, что с ним? — спросил Костя.

— Всего лишь простуда, но… — старик сдвинул на лоб очки и внимательно посмотрел еще раз на больного, — но наложилась нервная реакция, сильнейшая. Откуда этот юноша?

— Из Москвы. Наш сотрудник. С очень сложным заданием.

— Так чего вы удивляетесь, я вас спрашиваю? — И, подняв палец, он строго добавил: — Учтите, сейчас ему необходим абсолютный покой. Вы меня понимаете? Абсолютный!

— Мне необходимо с ним поговорить.

— Поговорите завтра.

— Семен Ильич, сейчас надо, — взмолился Костя. — Хоть два слова чтобы сказал.

— Вы русский язык понимаете? — окончательно рассвирепел тот. — Не трогать! Через час я пришлю за ним. Госпитализируем.

В это время в комнату неслышно вошла Светлана. Видно, швейцар ее уже предупредил о случившемся.

Старик удивленно посмотрел поверх очков на девушку.

— А вы, извините, кто будете?

— Я?.. — смешалась Светлана. — Я…

— Это его друг, — быстро сказал Костя. — Она тоже из Москвы.

— Ага, — удовлетворенно кивнул головой старик. — Ну, так я пока на вас надеюсь. Именно на вас. А то эти молодые люди забывают обо всем на свете со своей сумасшедшей работой.

В ту же ночь Косой один уехал в Москву. Его никто не провожал.

Виталий очнулся только утром, уже в госпитале. Он сразу подумал обо всем, что с ним случилось, и вспомнил вдруг то, что мучительно не мог вспомнить в ту памятную ночь в доме Анисьи, вспомнил и в отчаянии зажмурил глаза.

Портсигар Достоевского исчез вместе с Косым.

ГЛАВА 5

ПРОМЕЖУТОЧНАЯ ФИГУРА СТАНОВИТСЯ ОСНОВНОЙ

Проводив поезд, Откаленко не спеша брел в толпе к выходу из вокзала.

Настроение было какое-то озабоченно-взвинченное. Во-первых, беспокоил Лосев, все-таки совсем он еще «необстрелянный». Вот послали бы его… Потом подумал о Димке, сыпь какая-то сегодня проступила, и жена уже ходит с красными глазами, боится то ли кори, то ли скарлатины. Завтра с утра надо вызывать врача. А еще завтра предстоит неприятный разговор с Федором Кузьмичом, в горячке лосевского отъезда не успел с ним поговорить сегодня. Игорь так и скажет: нечего заниматься бесполезным делом, искать этот «брыльянт» с девчонкой. Теперь-то уже ясно, что портсигар у Косого, и Виталий, если все будет в порядке — Игорь мысленно даже плюнул три раза, — через два дня привезет его. Только дали новый фактик Свиридову, черт бы его побрал!

Толпа провожавших втянулась с перрона в распахнутую дверь вокзала. Стало тесно. Кто-то за спиной у Игоря толкнул его и тут же извинился.

Игорь скосил глаза и внезапно заметил пробиравшуюся в толпу стройную девушку в зеленом пальто с модной, высоко взбитой прической и ярко подведенными глазами. «Где-то я ее видел», — подумал Игорь и по привычке стал тут же вспоминать, следя глазами за девушкой. Та, видимо, торопилась и старалась обогнать идущих впереди. Игорь тоже прибавил шаг.

По залу девушка почти бежала. На площади перед вокзалом она остановилась, ища кого-то глазами, потом радостно махнула рукой и устремилась вперед, в самую гущу стоявших перед вокзалом машин. Игорь видел, как она подбежала к красному «Москвичу». В ту же минуту машина словно ожила, вспыхнули белые и красные сигнальные огоньки, сзади замигал желтый фонарь поворота, и «Москвич» стал медленно выползать на проезжую часть площади.