Побег - Лаврова Ольга (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
– Как же мне в протокол записать… Надомная работа в форме ужина, вас устроит?
– Пожалуй, ничего. Пишите.
– Благодарю вас, Анатолий Иванович.
Непритязательная сценка почему-то насмешила чуть не до слез. Все считали, что Пал Палыч на редкость в ударе. И только мать да сидевшая рядом Зиночка улавливали за его веселостью спрятанное смятение.
Маргарита Николаевна подошла, нагнулась к плечу:
– Павлик, отчего нервишки шалят?
– Не знаю… Беспокойно как-то…
– Мне почему-то тоже, – призналась Зиночка. – То ли дома включенный утюг оставила, то ли что…
– Павлуша! – воззвал кто-то с другого конца стола. – А какие еще преступники бывают?
– На любой вкус! – крикнул Пал Палыч, покрывая шум.
Спросят же! Какие преступники… Осторожные, хитрые, глупые, несчастные, озверевшие, сентиментальные, удачливые, тупые, плоские, сложные, лицемерные, непрошибаемые, отзывчивые на доброе слово, холодные, расчетливые, безрассудные и отчаянные… как, например, Багров, которого где-то там по темени и морозу ловит Саша. Вместо чаепития с яблочным пирогом. Бедняга.
Багров…
– Утюг ты выключила. Мы тревожимся за Сашу.
– Да?.. Но с какой стати, Павел? Он в таких передрягах бывал, страшно вспомнить. Сегодня ведь детские игрушки!
Багров замкнулся на самого себя, каким пришел к двери деда Василия. Снова стал он целеустремленным хищником. Настигнуть свою дичь раньше, чем настигнут его самого. Остального просто не существовало. Только б успеть! Только бы повезло!.. Вот уже развилка – примерно четверть пути.
И вдруг – на тебе! – мотоциклист ГАИ на хвосте. Багров утопил педаль газа, выжимая из мотора все, что тот еще способен был дать. Залить бы бак не худым бензинчиком, залить бы собственною кровью, желчью, ненавистью – никакому бы «начальнику» не угнаться!.
Но самосвал оставался лишь самосвалом, к тому же груженым. Мотоциклист легко догнал, пошел вровень, знаками приказывая Багрову остановиться.
Вот уж чего тот органически не мог сделать. Но гаишник этого не знал. Осужденный за хулиганство, беглый – переданные сведения держались, конечно, в уме, но главное, что заботило «начальника»: пьяный за рулем. Ненавистная категория, с которой он свирепо боролся всю жизнь.
Вырвавшись немного вперед, стал прижимать самосвал к обочине.
– Не мешай ты мне, зараза! Убирайся с дороги! – заорал Багров, сам себя не слыша за гулом двух моторов.
Он поневоле тормознул, не сумел вырулить… – и сбил мотоцикл. Тот закрутился на шоссе, человек вылетел из седла далеко вперед и безжизненно распластался на обочине.
«Убился!..»
Ладони враз сделались липкими, воротник приклеился к шее. Багров застонал и остановил машину. Вылез на шатких ногах. Зачерпнул грязного придорожного снега с мелкими льдинками, потер лицо.
Когда нагибался, в кармане булькнуло – заветную бутылку он после Кати, естественно, откупорил, но расходовал мучительно экономно; больше взять будет негде.
Хлебнул, ввинтил обратно в горлышко затычку и подошел к недвижному телу. На время оно заслонило даже фигуру Загорского.
– Эх, начальник…
Ему он не желал ни зла, ни погибели. А вот убил. Убил. Будь оно трижды проклято!
Лица видно не было. Но полезла в глаза кобура. В кобуре – целая обойма смертей.
– А, теперь все равно! – оборвал свои колебания Багров. И – словно еще одну черту переступил – расстегнул кобуру, забрал оружие.
…Милицейскую «Волгу» он обнаружил позади себя почти на полпути к Новинску. Это была катастрофа. Отчаяние и скрежет зубовный. С «Волгой» не потягаешься. Их там трое-четверо, все с пушками. После мотоциклиста церемониться не станут, пальнут по колесам, и амба.
Но «Волга» еще не знала, чьи габаритные огоньки посвечивают метрах в восьмистах перед ней. Ее-то задолго выдавала мигалка, а Багрова – номер, который разберешь, только изрядно приблизившись.
Если б успеть спрятаться, пока она еще далеко! Годилась любая проезжая грунтовка, уводящая вбок. Но мутная голова отказывалась припомнить, есть ли тут какие-нибудь проселки.
На рискованной скорости вошел Багров в поворот. Но и за поворотом не открылось спасительного проселка.
Насилуя машину, Багров гнал, гнал и гнал. А мигалка сокращала расстояние. И вот – поздно уже, «Волга» рядом.
…Томин и его спутники понятия не имели о том, что случилось с мотопатрулем ГАИ. Куда раньше их к месту происшествия поспел припозднившийся автобус, который дребезжал потихоньку домой с несколькими пассажирами.
Находясь, в отличие от Багрова, в нормальном состоянии, они обнаружили, что человек жив, и отвезли его по развилке в ближайшую сельскую больничку. Мотоцикл они сочли за лучшее тоже втиснуть в автобус и затем, возвратясь на прежний маршрут, сдали в милицию попутного городка неподалеку от основной трассы – на Новинск. И оттуда уже, окольно, новость побежала по телефонным проводам к Еловску.
Так что «Волга» догоняла – и догнала – не совсем того Багрова, какого знали Гусев с Иваном Егорычем, а по их рассказам и Томин. И повели себя, применяясь к «устаревшему» представлению о нем.
В эти первые минуты сработала интуиция только у шофера. Когда Багров, не подчиняясь повелительным жестам Гусева, продолжал гнать и тот сказал: «Подсекай!» – шофер тоже не подчинился и даже взял левее.
– Нельзя. Может долбануть.
– Брось, Андрей… – возразил Гусев, но все же засомневался.
Главное, «Волга»-то была новенькая, долгожданная, любая ее царапинка – огорчение!
– Товарищ майор?
Томин не успел вынести решения, как самосвал резко сбавил скорость, но не притерся к обочине, а свернул почти под прямым углом, казалось, просто в чисто поле.
Пока «Волга» разворачивалась и возвращалась назад, Багров отъехал от шоссе метров на сто и забуксовал, потому что под колесами была не настоящая дорога, но две глубокие колеи, полузасыпанные снегом. Вели они к обширному строению под двускатной крышей, которое Томин (в сельском хозяйстве не разбиравшийся) окрестил мысленно амбаром.
Туда и устремилась черная фигура, выскочившая из кабины самосвала.
Не будь при Багрове пистолета, он признал бы свое поражение и сдался. Ни малейшей надежды добраться до Загорского уже не оставалось. Во имя чего тогда бороться?
Но с той минуты, как он засунул пистолет за брючный ремень и холодный металл начал согреваться, от него как бы яд некий потек к сердцу. Я тут, с тобой, я – сила, я навожу страх, я бью наверняка, я – твоя удача… И в момент окончательного крушения накопившаяся отрава захлестнула мозг бредовым пафосом последней схватки.
Захваченным из кабины фонариком Багров обежал свою крепость. Сарай был дощатый, щелястый, с земляным полом. В глубине белели сложенные штабелем бумажные мешки (то ли цемент, то ли удобрение). Под ногами валялись железные пруты, и двумя из них Багров крепко подпер дверь. Допил остатки водки, которая до слез опалила пересохшую гортань. Приник к щели в стене: что там погоня?
Милицейская «Волга» как раз тормозила на обочине. Багров расширил ножом щель, чтобы свободно поместилось дуло, оперся плечом о стену – от допитого остатка накатила полоса дурмана.
Очнулся он от тишины: замолк мотор самосвала.
Преследователи его шли по колее, меся снег, Гусев поругивался:
– Чего он думает добиться? Совсем очумел!
Огибая грузовик, Томин вспрыгнул на подножку, повернул ключ зажигания. Сделалось слышно, как по полю гуляет ветер. В расчистившемся небе висела полная луна, снежное поле искрилось.
А амбар стоял темный, молчащий, и вдруг от него остро пахнуло опасностью, и Томин непроизвольно переступил шага на два вбок (не подозревая, что инстинкт увел его из-под прицела).
Но – редкий случай – он не поверил себе. В амбаре всего-навсего осатанелый мужик. Допустим, даже супермужик. Однако встречались и похлеще. Не хватало еще перед ним робеть.
Гусев закурил, дожидаясь, пока Иван Егорыч разведает обстановку. Тот обошел амбар кругом, тихонько доложил:
