Розанн. Смеющийся полицейский (сб.) - Шеваль Май (читать книги бесплатно TXT) 📗
— Почему бы им сразу не взорвать весь Стокгольм вместо того, чтобы делать это по частям? Они должны сделать так, как один американский политик, забыл как его зовут, призывает поступить с Вьетнамом: заасфальтировать все это дерьмо, нарисовать желтые полосы и устроить автостоянку. По-моему, нет ничего хуже, когда архитекторы дорываются до реализации своих планов.
Мартин Бек вышел из автомобиля у ворот в ту часть больницы, где находились родильный дом и гинекологическая клиника. Покрытая гравием площадка у дверей была пуста, но в окно за Мартином Беком наблюдала женщина в шубке из овчины. Она открыла дверь и сказала:
— Вы комиссар Бек? Я Моника Гранхольм.
Она стальным захватом сжала его руку и энергично принялась ее трясти. Ему казалось, что он почти слышит хруст своих размозженных костей. Интересно, подумал он, в обращении с новорожденными Моника тоже применяет такую физическую силу?
Роста она была такого же, как Мартин Бек, но выглядела гораздо привлекательнее, чем он. Кожа у нее была свежая и розовая, зубы крепкие и белые, волосы светло-каштановые, густые и волнистые, а зрачки больших красивых глаз карие, под цвет волос. Все в ней казалось крупным, здоровым и крепким.
Погибшая в автобусе девушка была невысокой и хрупкой и должна была выглядеть заморышем рядом со своей сожительницей.
Они пошли рядом в направлении Далагатан.
— Вы не возражаете, если мы зайдем в «Васахоф» на противоположной стороне улицы, — предложила Моника Гранхольм. — Мне нужно что-нибудь перехватить, чтобы я была в состоянии говорить.
Время обеда уже закончилось, и в ресторане было много свободных столиков. Мартин Бек выбрал столик у окна, однако Моника предпочла сесть в глубине заведения.
— Не хочу, чтобы меня увидел кто-нибудь из больницы, — сказала она. — Вы не представляете себе, какие там у нас сплетни.
В подтверждение этого она угостила Мартина полным набором этих самых сплетен, одновременно с аппетитом поглощая огромную порцию мяса и картофельного пюре. Мартин Бек с завистью наблюдал за ней. Он, как всегда, не испытывал голода, но чувствовал себя плохо и пил кофе, чтобы окончательно ухудшить свое состояние. Он подождал, пока она насытится, и уже собирался заговорить об ее погибшей подруге, но тут Моника отодвинула тарелку и сказала:
— Ну, достаточно. Теперь можете спрашивать, а я постараюсь отвечать, если смогу. Но вы позволите мне сначала спросить вас кое о чем?
— Конечно, — сказал Мартин Бек, вынимая из кармана пачку «Флориды».
Моника покачала головой.
— Спасибо, я не курю. Вы уже поймали этого сумасшедшего?
— Нет, — ответил Мартин Бек, — еще нет.
— Вы понимаете, люди ужасно потрясены. У нас одна девушка боится ездить на работу автобусом. Она боится, что неожиданно появится психопат с ружьём. С тех пор как это произошло, она приезжает на работу и возвращается домой на такси. Постарайтесь его поймать. — Она с серьезным видом посмотрела на Мартина Бека.
— Мы стараемся.
Она кивнула.
— Это хорошо, — сказала она.
— Спасибо, — поблагодарил Мартин Бек, тоже с серьезным видом.
— Что вы хотите знать о Бритт?
— Вы хорошо ее знали? Вы долго жили вместе?
— Я знала ее лучше, чем кто-либо другой. Мы жили вместе три года, с тех пор как она начала работать в больнице. Она была прекрасной подругой и хорошей медсестрой. Физически работать она тоже умела, хотя была хрупкой. Она была очень хорошей медсестрой, о себе она никогда не думала.
Моника взяла со стола кофейник и долила кофе Мартину Беку.
— Спасибо, — сказал он. — А жених у нее был?
— Да, конечно, очень приятный парень. Они еще не обручились, но она уже готовила меня к тому, что вскоре это произойдет. Думаю, они собирались пожениться на Новый год. У него есть своя квартира.
— Они давно были знакомы?
Она задумчиво грызла ноготь.
— Не меньше десяти месяцев. Он врач. О девушках говорят, что они становятся медсестрами, чтобы иметь шанс выйти замуж за врача, но с Бритт было вовсе не так. Она отличалась ужасной робостью и даже боялась мужчин. Прошлой зимой ее освободили от работы из-за малокровия и общего упадка сил, и ей часто приходилось ходить на контрольные обследования. Тогда она и познакомилась с Бертилом. И сразу влюбилась без памяти. Она обычно говорила, что ее вылечила его любовь, а не его лечение.
Мартин Бек разочарованно вздохнул.
— Вам в этом что-то не нравится? — подозрительно спросила она.
— Нет-нет. У нее было много знакомых мужчин?
Моника Гранхольм улыбнулась и покачала головой.
— Ни одного, кроме тех, с которыми она встречалась в больнице, по работе. Она была очень холодная. По-моему, до Бертила у нее никого не было.
Она водила пальцем по столешнице. Потом наморщила лоб и посмотрела на Мартина Бека.
— Неужели вас интересует ее интимная жизнь? Какое это имеет отношение к происшедшему?
Мартин Бек вынул из внутреннего кармана бумажник и положил его на стол.
— В автобусе рядом с Бритт Даниельсон сидел мужчина. Это был полицейский, которого звали Оке Стенстрём. У нас имеются основания полагать, что они были знакомы и ехали вместе. Нас интересует, называла ли фрёкен Даниельсон когда-либо его фамилию?
Он достал из бумажника фотографию Стенстрёма и подвинул ее к Монике Гранхольм.
— Вы видели когда-нибудь этого человека?
Она пригляделась к фотографии и покачала головой. Потом поднесла ее ближе к глазам и еще раз внимательно посмотрела на нее.
— Да, конечно, — сказала она. — В газетах. Однако здесь он выглядит лучше. — Она вернула фотографию со словами: — Бритт не знала этого человека. В этом я могу почти поклясться. Абсолютно исключено, чтобы она позволила кому-нибудь, кроме жениха, проводить себя домой. Это просто было не в ее стиле.
Мартин Бек засунул бумажник в карман.
— Может быть, они дружили и…
Моника энергично покачала головой.
— Бритт была очень порядочная, робкая и, как я уже говорила, почти боялась мужчин. Кроме того, она по уши влюбилась в Бертила и ни на кого другого даже не взглянула бы. Ни на друга, ни на кого другого. К тому же я была единственным человеком, которому она доверяла, кроме Бертила, естественно. Она рассказывала мне обо всем. Мне очень жаль, герр комиссар, но, очевидно, это ошибка.
Она открыла сумочку и достала оттуда портмоне.
— Мне пора возвращаться к моим сосункам. У меня их семнадцать.
Она принялась рыться в кошельке, но Мартин Бек остановил ее движением руки.
— Это за счет государства, — сказал он.
Когда они стояли у ворот больницы, Моника Гранхольм предположила:
— Они, конечно, могли быть знакомы с детства или со школьных времен и случайно встретились в автобусе. Но об этом я могу только догадываться. Бритт жила в Эслёве до тех пор, пока ей не исполнилось двадцать лет. А откуда был родом этот полицейский?
— Из Халстахаммара, — сказал Мартин Бек. — Как фамилия того врача, Бертила?
— Персон.
— А где он живет?
— Гиллербакен, 22. В Рогсведе.
Немного поколебавшись, Мартин Бек протянул ей руку, для надежности не сняв перчатку.
— Передайте от меня благодарность государству за угощение, — сказала Моника Гранхольм, широким шагом поднимаясь по склону холма.
