Убийство на острове Фёр - Йоханнсен Анна (читать хорошую книгу TXT, FB2) 📗
Глава 10
— Что это было? — спросила Лена, когда они с Йоханом вернулись в машину.
— В смысле?
— Йохан, с каких это пор мы обещаем родственникам, что найдем преступника? Особенно когда мы даже не знаем, было ли совершено преступление!
— Мне стало ее жаль… Вот случайно и вырвалось.
— Дважды — и оба раза случайно? Это очень непрофессионально. Что с тобой?
— Понятия не имею, — вздохнул Йохан. — Прости. Больше не повторится.
— Ладно, проехали. — Лена взглянула на часы. Начало двенадцатого. — Я позвоню Варнке, и можно будет ехать к родителям.
Лена вышла из машины и набрала номер начальника. Тот ответил только после шестого гудка.
— Я не вовремя? — поинтересовалась Лена.
— Не то чтобы, — отозвался Варнке. — Я не мог сразу ответить, был на вскрытии.
Лена оторопела. Чтобы глава Управления уголовной полиции — и присутствовал на вскрытии? На ее памяти такое было впервые.
— Значит, вы уже в курсе новостей. С моей точки зрения все указывает на убийство.
— Похоже, вы знаете о результатах вскрытия больше, чем я, — фыркнул Варнке. — Но я с вами согласен. Если прокурор согласится с этим выводом, то мы откроем дело об убийстве. Что вы хотели?
— Чтобы вы прислали мне по меньшей мере двух человек в качестве подкрепления.
— Хорошо, — сказал Варнке и, помолчав, спросил: — Как поживает семья девочки?
— Мы с комиссаром Грасманом только что повторно опросили Иоганну Логенер, старшую сестру. Она неплохо держится. Иоганна учится в Киле и приехала сюда погостить, правда, остановилась не у родителей. К ним мы сейчас поедем.
— Будьте осторожны, — предупредил Варнке и попрощался.
Вернувшись в машину, Лена откинулась на спинку сиденья и объявила:
— Варнке лично присутствует на вскрытии!
— Как странно, — удивился Йохан.
— Похоже, он заинтересован в этом деле больше, чем говорит… Ну да ладно. Главное, что скоро к нам прибудет подкрепление. Ты кого-нибудь выбрал?
— В каком-то смысле. Я переговорил с двумя коллегами, уверен, они вызовутся добровольцами. — Йохан широко улыбнулся. — После амрумского дела ты стала легендой. По крайней мере, во Фленсбурге. Наверное, там уже очередь из желающих присоединиться к расследованию.
— Хоть карнавал устраивай, да? — с улыбкой поддразнила она Йохана, который терпеть не мог карнавалы, хоть и вырос на Нижнем Рейне.
Йохан закатил глаза:
— Может, поедем уже?
Дорога проходила в молчании, и только незадолго до Ольдзума Йохан сказал:
— Не думаю, что версию о самоубийстве стоит полностью исключить.
Лена промолчала, и он продолжил:
— Я уже рассказывал, что вырос в довольно религиозной среде.
— Да, припоминаю.
— Маленький городишко, сорок процентов населения — католики до мозга костей. Церковь по воскресеньям, исповедь, молитвы и далее по списку. Возможно, некоторым такое нравится, но мне казалось, что я задыхаюсь. Мне казалось, что все вокруг либо уже мертвы, либо марионетки, подчиняющиеся чужой воле. В подростковом возрасте такие вещи ощущаются острее. Альтернатив не было, бежать было некуда, поговорить было не с кем.
— Ясно. Мария напомнила тебе себя.
— В каком-то смысле. Я прекрасно понимаю, что она чувствовала. А если послушать ее сестру, то Марии приходилось даже хуже, чем мне.
Они подъехали к дому Логенеров. Лена припарковалась и выключила двигатель.
— Но решиться на самоубийство… — протянула она.
Поколебавшись, Йохан заговорил:
— Легко. Если не видишь иного выхода… Сам я часто об этом думал и, честно говоря, раз или два даже почти решился. Плохие оценки, перспектива остаться на второй год, лучший друг переехал с родителями в Кёльн… Весь этот религиозный фанатизм стал просто вишенкой на торте.
— Многие подростки думают о самоубийстве. Это совсем не значит, что все они накладывают на себя руки.
— Да, ты права. Но в моем случае было иначе. Я раздобыл таблетки и уже собирался… — Йохан запнулся и тяжело сглотнул. — Я чуть было не совершил непоправимое. К счастью, в тот день ко мне зашел мой старый приятель. Он сразу заметил, что со мной что-то не так. Можно сказать, он меня спас.
— У Марии была сестра.
— Которая думала об экзаменах. И если Марию и правда изнасиловали, то это должно было стать для нее тяжелым испытанием.
— Наверняка так оно и было. Я не исключаю версию о самоубийстве, но многое говорит против нее. — Лена немного помолчала, а потом добавила: — Пожалуйста, будь осторожен. Личная вовлеченность не пойдет тебе на пользу. Не принимай это дело слишком близко к сердцу.
— С одной стороны, ты права, так будет лучше. Но с другой… разве мы все — не результат нашего опыта? Мне придется избавиться от важной части себя, чтобы отнестись к этому делу хладнокровно и беспристрастно. Тебе всегда это удается?
— Конечно, нет, — ответила Лена, глядя Йохану прямо в глаза. — Мы же не роботы. Но нам все равно надо абстрагироваться от расследования. Иначе мы не увидим общей картины. — Она ласково потрепала Йохана по плечу. — Давай поговорим с родителями.
Они подошли к дому. Дверь открыл Вернер Логенер. Лена пожала ему руку, представила Йохана и сказала:
— Мы хотели бы поговорить с вами и вашей женой.
— Моей жены нет дома.
— Можно войти?
— Вы знаете, куда идти, — пробормотал Логенер, отходя в сторону.
На кухне он предложил следователям сесть, хотя сам остался стоять.
— Пожалуйста, присядьте, — попросила Лена.
Логенер с каменным выражением на лице выдвинул стул и тяжело опустился на него.
— Что еще вы от нас хотите?
Лена решила перейти сразу к делу:
— Вашу дочь Марию нашли с перерезанными венами. Однако…
— Абсолютная ложь! — сердито перебил ее Логенер. — Мария никогда бы не наложила на себя руки!
— Понимаю ваше негодование, господин Логенер, но мы не можем с ходу исключить самоубийство. Однако были обнаружены подозрительные обстоятельства, указывающие на возможную причастность посторонних лиц. Вот почему мы проводим расследование.
— Подозрительные обстоятельства? — переспросил Логенер. — Что это значит? Какие еще подозрительные обстоятельства?
— В интересах следствия мы не можем пока раскрыть подробности. Уверена, вы понимаете наше положение, — сказала Лена и, немного помолчав, продолжила: — Мы хотели бы поговорить с вами о Марии. Последние несколько недель она вела себя как обычно? Вы не заметили в ее поведении ничего странного?
— Нет. Она вела себя совершенно обычно.
— Пожалуйста, подумайте хорошенько. Важна любая мелочь. Может, она сказала что-то странное или задавала необычные вопросы. Или у нее вдруг изменились привычки…
— Я уже сказал, что Мария вела себя совершенно обычно!
— Ладно, давайте пока не будет об этом. — Лена открыла записную книжку и достала ручку. — Как бы вы описали свою дочь?
— Не понимаю, что вы от меня хотите! — сердито прорычал Логенер.
— Какой она была? Уверенной в себе? Застенчивой? Ей нравилось ходить в школу? Как она относилась к вам и к вашей жене?
— Мария, она… — Логенер осекся и на мгновение закрыл глаза. — Мария была очень милой и послушной девочкой. Всегда, с самого детства. Она хорошо училась, спросите ее учителей. Она даже перепрыгнула через класс!
— Она не переживала из-за отъезда сестры?
— Нет. Мария не хотела иметь с ней ничего общего.
— «С ней»? Вы сейчас говорите об Иоганне, своей старшей дочери? — уточнил Йохан.
— Да. Они не общались.
— А почему? — с деланой непринужденностью поинтересовался Йохан, но Лена сразу почувствовала, что ему с трудом удается держать себя в руках.
— Вы ничего не знаете о нашей семье, — процедил Логенер. — Ничего!
— Вы запрещали Марии общаться с сестрой? — спросил Йохан.
— Мария знала, кто ее семья!
— Но разве братья с сестрами не являются членами семьи?
— Не понимаю, как это касается смерти Марии! — рявкнул на него Логенер.
