Летучие мыши появляются ночью - Вежинов Павел (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
— А откуда он у тебя?
— Я его сам вывел. От несортового цветка, который нашел в самом обычном сельском доме в Созополе. Как-нибудь я расскажу тебе его историю…
Но настоящей гордостью Дойчинова были орхидеи, которые пестрой завесой покрывали северную стену. Их густой сладкий аромат был настолько силен, что Димов почувствовал, как у него закружилась голова.
— Десять лет над ними трудился, — сообщил Дойчинов. — Большинство — малоазиатские сорта, которые я купил на ярмарке в Измире. А эта «собачка» — чисто болгарская, разумеется, облагороженная. Тоже неизвестный сорт. Если бы я его показал на какой-нибудь выставке цветов в Ницце, можно считать, что премия была бы у меня в кармане.
— Почему же ты его не покажешь? — спросил Димов, отходя подальше от благоухающей стены.
— Жду, когда выйду на пенсию.
Придя в участок — в нагретую солнцем, пахнущую пылью комнату, — Димов долго чувствовал себя подавленным и расстроенным. Он все никак не мог понять, как это Дойчинов сочетает два дела. Наверное, все-таки по-настоящему он занимался только цветами. Теперь, после ошеломляющих красок, Димову все казалось жалким. И еще более жалким представилось дело, которым он был занят. Неужели на этом свете можно убить бедного железнодорожника из-за маленькой пачки денег? Сейчас эта гипотеза, на которой он строил все, показалась ему совершенно невероятной.
Его вывел из задумчивости телефонный звонок.
— Вас вызывает Перник…
Это был майор Жечев, один из опытнейших криминалистов в окружном управлении.
— Послушай, Димов, в архиве нашлось интересное дело. Я посылаю его тебе под расписку. И прошу, как только посмотришь, верни.
— Будь спокоен, в таких делах на меня можно положиться.
— Ну, чего-нибудь добились?
— Совсем ничего…
— Подумай, может быть, доктор Станчев не так уж и не прав. Может, убийца в самом деле психопат?
И майор Жечев положил трубку, не попрощавшись. Внезапно гипотеза, казавшаяся ему прежде невероятной, представилась Димову возможной. А может, действительно это какой-нибудь сумасшедший? Тогда, без сомнения, найти преступника будет гораздо сложнее и труднее.
Бумаги из Перника доставили после обеда. Димов внимательно прочитал их.
Относились они к вооруженному нападению на молодежный трудовой лагерь весной 1951 года. Обстоятельства не были достаточно выяснены. Неизвестные проникли в лагерь с тыла, где возле калитки на посту стоял вооруженный часовой. Лампа над калиткой не горела, видимо, перед этим она была умышленно разбита. Преступник, воспользовавшись темнотой, подполз к постовому и убил его, ударив тупым предметом. Впоследствии нашли этот предмет — самый обычный деревянный кол. В документе не было точно сказано, что, в сущности, представляет собой «самый обычный» кол. Потом в лагерь проникли, по всей вероятности, трое. Очевидно, они хотели взорвать палатку командира, но на пути к ней бандитов кто-то спугнул.
Последовали взрыв гранаты, револьверные выстрелы. Граната была брошена в ближайшую палатку: двое убиты на месте, шестеро ранены. Караульные тут же прибежали на помощь, завязалась перестрелка, но преступники сумели скрыться.
Позднее были найдены гильзы, осколки гранаты, но и насчет этого в документе отсутствовали какие-либо подробности. Следствие не привело ни к чему, поскольку следы терялись в направлении югославской границы.
Димов, морщась, прочитал этот довольно легкомысленный документ и запер его в ящик. Он очень хорошо понимал, что нападение было совершено какой-то местной бандой. И все же предположение, что оба нападения были делом одного и того же лица, только на основании орудия убийства показалось ему наивным. Действительно, чаще всего убивают ножами, но, случается, и колами. Даже если убийство было совершено одним и тем же лицом, документ ничем не подкреплял это предположение.
Общие необоснованные доводы более чем десятилетней давности были не в состоянии хоть чем-то помочь следствию, которое вел сейчас Димов.
Самыми досадными Димову казались часы обеда. Это стало для капитана настоящим мучением. У Димова был чудесный аппетит, его желудок мог переварить даже гвозди, но не способен был усвоить еду, которую подавали в городском ресторане.
— Товарищи, вы что, на машинном масле готовите? — спросил он как-то официанта.
— Откуда мне знать, может, и на машинном, — равнодушно ответил тот.
— А ты тут питаешься?
— Здесь, где же еще…
— Ну, ты герой.
Официант не понял шутки, только пренебрежительно пожал плечами. Эти избалованные приезжие — в конце концов, чего они хотят: неужто готовить для них на настоящем масле?
На четвертый день начали поступать результаты проверки, и вечером Паргов сделал исчерпывающий доклад. Оказалось, что в тот день из ста шестнадцати владельцев проездных билетов в поезде ехало сто двенадцать. Четверо были в отпуске или больны. Кроме того, получены сведения еще о четырнадцати пассажирах, которые ехали по разовым билетам. Среди них восемь женщин, а у шестерых мужчин бесспорное алиби.
— Ну-ка, давай разберемся, что ты считаешь бесспорным алиби, — прервал его Димов.
— Это означает, что каждого из них видели в поезде, на станции или на дороге не менее двух человек. А теперь самое важное. Из всех, кто ехал поездом, только у четверых нет алиби. И у всех четверых, по моему мнению, случаи довольно сомнительные. Кроме последнего, может быть.
Он вытащил несколько листков и начал медленно читать.
— Трифон Йорданов Паргов, сорока двух лет, женат, двое детей, беспартийный, слесарь в железнодорожных мастерских…
— Уж не родственник ли твой?
— Никакой он мне не родственник, — сморщился Паргов. — Парговых в нашем краю сколько хочешь… Так вот, этот Трифон сел в поезд в Пернике. Живет в Войникове, но на станции не вышел. Один свидетель утверждает, что видел, как тот выходил на станции Косер… Мне кажется, что это самый сомнительный случай.
— Давай дальше.
— Второй — Георгий Манолов Шутев, сорока восьми лет, женат, бездетный, беспартийный, разнорабочий. Он из Войникова, его видели в поезде, но никто не знает, где он вышел. Во всяком случае, его не видели ни на станции в Войникове, ни по дороге в село. Кажется, он смирный человек, хотя немного диковатый, почти глухой.
— А в селе его потом не видели?
— Нет, в тот вечер его нигде не видели, он словно испарился.
— Да, этот случай еще сомнительнее.
— Может быть, но этот человек немного чудаковат. Я знаю его, на убийцу он не похож. Третий — Антон Тонев, двадцати трех лет, холост, шахтер, комсомолец, житель Гулеша. Видели его только на станции в Пернике, потом исчез… Никто его не заметил ни в поезде, ни на станции Гулеш. Но вообще-то данные о нем благоприятные. Четвертый — Славчо Иотов Кычев. Тридцати восьми лет, женат, один ребенок, беспартийный, является членом общинного совета в Гулеше и начальником ремонтной мастерской. Я его знаю, очень порядочный парень. Проездного билета у него нет. Его видели на станции, в буфете, потом в поезде, но вышел он в Гулеше или нет, никто не знает. И он исчез где-то по дороге. Паргов закрыл папку.
— По правде сказать, я не ожидал такого урожая, — сказал он. — Проверка проведена самым секретным образом, в основном через доверенных лиц. Никто из четырех заподозренных не знает, что мы ими интересуемся.
— Ну, в этом я сомневаюсь… В селе все друг другу родня, и скрыть что-либо очень трудно.
— Да, конечно, но это и не так важно. Убийца — предупрежден он или нет — позаботится о том, чтобы иметь какое-нибудь фальшивое алиби. Нам только бы не попасться на его удочку.
— А теперь, Паргов, иди отдыхай, — сказал Димов. — Завтра нас ждет тяжелая работа, и надо, чтобы голова была свежая…
Они простились на улице, и каждый направился к себе домой. Но Димов, несмотря на свои железные нервы, долго не мог заснуть. Только к концу ночи он выпил соды и почувствовал себя лучше. Ему только теперь стало ясно, что для успешного завершения трудного дела, начатого им, прежде всего нужно арестовать повара или хотя бы директора местного ресторана.
