Из жизни фруктов - Лаврова Ольга (читать книги регистрация txt) 📗
— Здравствуйте… — моргает Старухин. — Но, извиняюсь, не узнаю. Память что-то опять…
— Я по поводу базы, — нащупывает почву Пал Палыч.
— А-а, — оживляется собеседник, — Без дяди Коли никуда? — он приосанивается. — Ладно уж, помогу. — Оглянувшись, отворачивает полу пальто. — Давай. В кармане не видно будет.
Знаменский переживает секунду растерянности — беседа развивается слишком стремительно и прямолинейно.
— Или не принес? — строго вопрошает Старухин. — Такого уговора не было! — и наполеоновским жестом запахивается.
— Перерыв, дядя Коля, — находится Знаменский. — Не смог.
— Ну и что — перерыв? Надо было зараньше.
— Через десять минут кончится и слетаю! — обещает Пал Палыч. — Какую хотите?
— «Сибирскую»! — твердо говорит Старухин. — Пора бы знать!
— Пока побеседуем? — предлагает Пал Палыч.
— Ты тут впервой, что ли?
— Впервой.
— А-а, интересно тебе… Ничего тут интересного. Манная каша да процедуры, да обратно манная каша.
— Не пойму, от чего вам лечиться, дядя Коля, вы же в порядке, — втягивает старика в откровенность Пал Палыч.
— От того лечусь, что пить нормально не могу, — сетует Старухин. — Раз! — и забываю. Вот на тебя гляжу — будто первый раз вижу.
— Надо же! Все забываете?
— Нет, ну главное помню. В городе я с любого конца домой доеду. — Мысли его внезапно перескакивают. — Эта вот сестра — самая вредная! — шепчет он, указывая куда-то в сторону. — Так уколет — три дня боком сидишь. Ты ей когда попадался?
— Я не здешний, дядя Коля. Насчет базы я. — Знаменский быстро вынимает голубой бланк акта и протягивает Старухину.
Тот пристально читает.
— Подписанный… — говорит он непонимающе. — Значит, я уж подписал?
— Это ваша подпись?
— Чья ж еще!
Старухин сует бланк обратно Знаменскому и поспешно ощупывает карманы пальто.
— А где же?..
— Вон как вы ее помните! — улыбается Знаменский. — А на память жаловались. Пожалуй, и Васькина по имени-отчеству помните?
— Васькина? Не, не помню.
— А Малахова?
— Малахова помню. Малахов Ваня. Он меня и рекомендовал по общественной линии. Малахов Ваня, как же.
Машина Томина, где кроме него и Панко сидят двое сотрудников ОБХСС, стоит неподалеку от рынка. Приметив проезжающий мимо грузовик с немосковским номером, нагруженный мешками, Томин спрашивает:
— Поглядим?
— Давайте, — откликаются сзади. — Похоже, первая картошка.
— Картошечка стандартная, через дуршлаг не проходит, — усмехается Томин и трогает следом за грузовиком.
Перед воротами рынка грузовик притормаживает, начинает осторожно маневрировать. Публика раздается в стороны, и тут к кабине подскакивают двое мужчин, делают знаки сидящему в кабине.
— Они! — возбужденно вскрикивает Панко, прилипая к ветровому стеклу. — Вот они ко мне и подходили тогда!.. Вот так же тогда взяли в клещи!..
— Ну наконец-то!
После энергичной жестикуляции один из перекупщиков влезает в кабину. Грузовик вползает в рыночные ворота. И вдруг обе дверцы его враз распахиваются.
— ОБХСС. Ваши документы, пожалуйста.
— А в чем дело? — говорит протестующе усталый человек за рулем. — Мы от колхоза, привезли молодую картошку. В чем дело?
— К вам лично никаких претензий, товарищ. Но, насколько я понимаю, картошку вы уже продали? Оптом. Верно?
— Ну, мы вроде условились.
— Чего условились? Чего условились? Ты чего болтаешь? — нервной скороговоркой врезается перекупщик. — Я тебя не знаю, ты меня не знаешь.
— А вас, гражданин, не спрашивают, — прерывает сотрудник ОБХСС. — Он не знает, так мы знаем.
— Нижайшая просьба, — говорит Томин человеку от колхоза, — подъедемте с нами к отделению милиции. Чтобы задокументировать эту сделку.
В лабораторию Томин входит с ощущением вчистую «отстрелявшегося» человека.
— Я тут немножко посижу, Зинуля.
— Тебя Женя Саковин ищет.
— Ничего. Подполковник Саковин подождет майора Томина. Пятиминутная передышка. — Закрывает глаза. — Я, Зинаида, становлюсь фаталистом. Будь что будет. На сегодняшний день сделал все, что мог. Друзья Шишкина взяты с поличным. Если с ними грамотно поработать — минимум полклубка можно размотать… А Пашу Саковин тоже ищет?
— Его тоже… Раза четыре звонил. И какой-то «раскочегаренный».
— Наверно, срок не терпит. — Томин с удовольствием вытягивает ноги. — Надо думать, наша история на контроле и тут, и там.
Звонит телефон.
— Опять! — восклицает Кибрит.
— Меня здесь нет еще целых две минуты.
— Так и сказать? — Снимает трубку. — Слушаю… Да, он здесь.
Томин показывает ей кулак.
— Алло… Паша, ты! — радуется Томин. — Нет, слушай, не надо, я тут так хорошо сижу… Гм… — он кладет трубку. — Паша спрашивает, не пройдусь ли я по коридору.
Он идет по коридору. Навстречу — Знаменский с Малаховым. Вот пары поравнялись и разминулись. Малахов никак не отреагировал на встречного. Разумеется, Знаменский проверяет не Томина, а Малахова.
Пал Палыч оборачивается и зовет:
— Александр Николаевич!
Томин возвращается. Он-то, конечно, узнал Малахова по совместной фотографии, но виду не подает.
— Хочу вас познакомить с моим лучшим другом, — говорит Пал Палыч Малахову. — Томин, Малахов.
— Очень приятно, — стеснительно произносит Малахов.
Томин отвешивает легкий поклон.
— Паша, мне тоже должно быть приятно?
— Очень … Хотя что я вас знакомлю, вы ведь встречались? — Вопрос обращен к Малахову.
— Нет. Откуда? — удивляется тот. — Первый раз.
— Пал Палыч, Саковин тебя обыскался, — говорит Томин.
— К нему и спешим, — с неожиданным для момента благодушием отвечает Знаменский.
— Разрешите? — входит он с Малаховым в кабинет Саковина.
— Где вы пропадали, Пал Палыч? — Саковин сердит.
— Хочу представить вам кладовщика Малахова, — спокойно отзывается Знаменский. — Он только что встретился в коридоре с Томиным и утверждает, что в жизни его не видел.
— Вы не имели права этого делать!
— Уверяю вас, через три минуты вы измените точку зрения.
— Будьте добры, оставьте нас вдвоем, — говорит Саковин Малахову.
Малахов делает движение к двери, но Знаменский его останавливает:
— Погодите, Иван Степаныч. Убедительная просьба, товарищ подполковник, разрешите один вопрос к Малахову в вашем присутствии.
— И что дальше?
— Дальше вам самому захочется задать второй и третий. А потом нам с вами понадобится тайм-аут.
Саковин смотрит на Пал Палыча с неодобрением, но и с любопытством.
— Хорошо, попробуйте.
Не садясь и не усаживая Малахова, Знаменский спрашивает:
— Скажите, где вы познакомились с неким Старухиным?
Малахов смущен и обстановкой и своей непонятной ему ролью.
— В Кащенке. В одной палате были.
Знаменский делает приглашающий жест — дескать, ваша очередь, товарищ подполковник.
— По поводу чего вы находились в Кащенко? — спрашивает Саковин.
— На экспертизе. Я в телеателье работал. Ну и с одним клиентом… Нервная работа. Понервничал.
— Подрались?
— Подрался. И еще словами.
— Вас судили?
— Нет. Домой отпустили. Порошки дали.
Саковин откидывается на спинку стула.
— Да, Пал Палыч, тайм-аут. Счет в вашу пользу.
— Вы, Иван Степаныч, немножко посидите, пожалуйста, там есть скамеечка в коридоре. Хорошо?
— Чего ж. Посижу, — соглашается Малахов и выходит.
— Под дверью Томин мается, — с вопросительной интонацией говорит Пал Палыч.
У Саковина, в сущности, камень с души, история обещает разрешиться «бескровно». Но есть неудовольствие, что как-то оно все без него сделалось.
— Ладно! Зовите.
Знаменский выглядывает в коридор, машет Томину. Тот входит, пытается сориентироваться. Саковин показывает жестом, чтобы сел и слушал. И обращается к Знаменскому:
