Три маленькие повести о любви - Кивинов Андрей Владимирович (чтение книг TXT) 📗
Так и сделали. Сдали квартирку студентам, тоже парочке. За стошку баксов в месяц. Хотя я бы там и бесплатно жить не подписался.
Студенты въехали, пару дней отночевали, потом в шкаф заглянули, вещички убрать. А из шкафа… Смешно, в общем. Студентку на месте отпоили, а студент неделю в больнице отходил. Хлипковат оказался…
Но здесь чистая заказуха, безо всякой любовной драмы.
– Так за что его? – продолжала допытываться Ленка.
– Ну, по основной версии из-за этого, как его, Господи… соревнования, что ли?..
– Из-за тендера, – подсказала Марина.
– О! Точно. Из-за него. Измайлов с приятелем бывшим заказ какой-то не поделили. А у приятеля "крыша" крутая, не церемонится. Вот накануне тендера Измайлова и встретили. Четко пропасли. Он к любовнице ехал, у нее в подъезде его и ждали. Возможно, дамочка сама его заманила. Мы ее сейчас во внутренней тюрьме крутим, но пока молчит зараза. Так что напрасно ты, Мариша, его выпустила, сидел бы сейчас спокойно и чифирил с братвой на нарах.
– Там не было состава преступления, – спокойно ответила Марина.
– А жаль. Теперь раскрывай вот… Слушайте, девчонки, у вас "ксерокс" есть? Не хочется самому переписывать.
– У секретаря. Только бумагу свою надо. Дефицит.
– Бумага есть, что ж я, проблем не знаю? – Пастухов щелкнул замочками "дипломата". – Мариш, не возражаешь, если я катану?
– Бога ради, там никаких секретов.
– А то нам объем нужен… – Миша скрылся за дверью.
Подруги с минуту молчали, тишину нарушал лишь урчащий чайник. Ленка выдернула вилку и после этого решилась на вопрос:
– Ты это специально?
– Что специально? – уточнила Марина, оторвавшись от постановления.
– Сережу выпустила. Ты знала, что его могут?..
– Мне очень жаль, что так получилось. Мне действительно следовало его арестовать. Даже незаконно. Но я ничего не знала и знать не могла. Ни про тендер, ни про свои заморочки он мне не рассказывал.
– А ты молодец… – непонятно к чему вполголоса сказала Ленка и, упершись подбородком в подставленную ладонь, стала внимательно рассматривать подругу.
Марина не обращала на это внимания. "Пускай что хочет, то и думает. В конце концов, это не ее, это мое личное дело".
Через полгода Марина вышла замуж за Вадика Михайлова.
СМЯГЧАЮЩЕЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО
– Ото! Красиво он ее. Я об этом с детства мечтаю, – Величко поддал ногой покореженный бампер "мерседеса".
– О чем?
– Ну, ты представь, какой кайф. Подгоняют к тебе новенькую, красивенькую иномарочку. Конфетку в фантике. Вся блестит, сияет, движок урчит не громче вентилятора. "Феррари" там или "ягуар". Ручной сборки чтобы. Баксов так за полмиллиона. А ты берешь ломик и этим ломиком от всей души как начинаешь ее курочить! Для начала по стеклу, потом по капоту… Разве не кайф? Полный оттяг! Они ее вылизывали, а ты – ломиком, ломиком. Я мужика очень хорошо понимаю. Жена для него лишь поводом была, а истинная причина только в этом.
– В чем?
– Ну, ломиком. Для оттягу.
– Интересная версия. Величко заглянул внутрь салона.
– Кожаная обивка. Да, ребяткам это влетит в копеечку.
– Ребяткам бы на этом свете остаться. А "тачек" они себе еще набыкуют. – Оперуполномоченный Алексей Данилов попытался открыть переднюю дверь "мерсака", но безуспешно, замок переклинило. – Да, мужик был не в настроении – одним молотком так "тачку" отрихтовал.
– Я тебе точно говорю, любовь здесь ни при чем. – Младший опер Величко прицелился и ударом ноги выбил осколки из треснутой фары. – О, теперь порядок. Из-за любви он мужичков разукрасил, а "мерсак" – то за что?
– За компанию.
Машина выглядела фантастически, будто участвовала в съемках "Терминатора". Она стояла в центре глухого, заснеженного двора, задними колесами прочно сев в сугроб, усеянная осколками собственных стекол и рваными ранами на никелированных боках. Такие повреждения правке не поддаются, хозяину придется искать новые запчасти. Если, конечно, хозяина удастся поправить. У него тоже рваные раны. Головы и промежности. А голова – не капот и не бампер, новую не найдешь. Промежность и подавно.
Алексей приподнял капот, взглянул на бирку с данными машины. Ого! Девяносто седьмой год выпуска. Новенькая игрушка. Была.
Молоток, валяющийся в метре от "мерседеса", Данилов заботливо накрыл картонкой, чтобы ожидаемое с минуты на минуту начальство не начало хватать вещественное доказательство. Хотя бы до приезда эксперта. Впрочем, отпечатки на молотке – это так, скорее для формальности. Задержанный ничего не отрицает, да и вряд ли потом в отказ пойдет.
– Ну чего, может, в "хату" сходим? – предложил Величко.
– Я уже был. Свидетели есть, все нормально. Там коммуналка, соседи не спали, в окна таращились, как на спектакль.
– Да, сценка тут была комедийная.
Данилов прибыл на место происшествия первым. Задержанный никакого сопротивления не оказывал, сидел в сугробе и молчал. Двор хорошо освещался, прямо над машиной висел фонарь. Пятна крови на белом снегу делали место происшествия похожим на ристалище после рыцарского турнира. Картинка изрядно впечатляла. "Скорая" еще не уехала, обоих потерпевших затолкали в одну машину, где врач проводил сеанс экстренной терапии.
Алексей пересадил задержанного из сугроба в "уазик" и в сопровождении участкового отправил в отдел, сам оставшись выяснять обстоятельства. Врач на вопрос "Ну как?" ответил так же просто:
"А никак", что означало возможный летальный исход.
Данилов уточнил, куда отправят тяжелораненых, и поднялся на второй этаж дома, в квартиру задержанного. Несмотря на ночное время, в квартире никто не спал, и картину случившегося удалось выяснить довольно быстро. Спустившись вниз, Алексей наткнулся на своего коллегу Стаса Величко, приехавшего на подмогу. Стае, разумеется, был не в восторге – если Данилов дежурил по графику и завтра имел законный отсыпной, то Величко подняли с постели, ибо жил младший опер в двух шагах от отдела и обслуживал территорию, где случилась оказия.
"Что меня теперь, из-за каждой бытовухи дергать будете?" – поворчал Величко для приличия, но все-таки оделся и пришел, предполагая завтра же заняться обменом жилплощади.
Данилов его успокоил, сказав, что раскрывать тут нечего, он вполне справится один, но Стае решил засветиться перед начальством для поднятия репутации, поэтому остался.
В арку проник свет фар. Во двор въехали "Жигули" с мигалкой. Данилов узнал начальника ОБЭП Самойлова, дежурящего сегодня по райуправлению от руководства.
– Ну, что у вас? – шеф ОБЭПовцев бегло осмотрел живописный пейзаж.
– Групповое изнасилование с целью грабежа! – подсуетился Величко.
– Чего? – Самойлова резанула по уху неграмотная юридическая терминология. – Что значит "с целью грабежа"?
– Я объясню, – Данилов решил внести ясность. – В ноль пятьдесят прошла заявка по "скорой помощи" – убийство двух человек.
– Кто вызвал?
– Сам товарищ и вызвал. Из квартиры.
– Так.
– Нам продублировали, мы приехали. Задержан Буковский Константин Андреевич, шестьдесят девятого гэ рэ, продавец в магазине "Спорттовары", со слов – не судимый.
– Что произошло?
– Он жену ждал из гостей. У него жена есть, в коммуналке вон, на втором этаже живут. Спать не ложился, телик смотрел. Жена позвонила, сказала, что выезжает. Где-то без пятнадцати двенадцать звонок в дверь. Он открывает – жена в юбке разорванной, нос разбит, ревет. Так и так, тормознула "тачку", "мерсак", попросила подбросить за двадцатник. В "тачке" два "быка", а она не разобралась и сдуру села. Орлы под газом, все пофиг. Во двор приехали, двери в "тачке" заблокировали, ну и… По очереди. Девка ничего, приятная. После всего деньги отобрали, колечки сняли и из машины выкинули.
– Сопротивлялась?
– Конечно. Водила ей нос сломал, а второй "бабочку" к горлу приставил. Пришлось отдаться, "кабаны" без мозгов, изуродовать могли. Муж как услышал, прямо в чем был – в тапочках, трениках да в майке – на улицу. В прихожей молоток соседский валялся, он его прихватил. А тем чудикам не повезло, стали назад выруливать да в сугробе забуксовали. Парень подлетел и по лобовику тресь молотком. Эти выскочили, он по очереди их встретил, оглоушил и давай по головушкам лупить. Минут пять дубасил. Потом вот "тачку"… "Скорую" сам вызвал.
