Лучший полицейский детектив - Молодых Вадим (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Ладно, Кирюша… Пойду я…
И, забыв про лифт, а может, проигнорировав или, как представилось Кире, испугавшись его, двинулась неуверенно к лестнице.
— Мариванна! Вы не беспокойтесь… Вы же были у него?… Он же в порядке уже… Сейчас мы всё узнаем… И съездим… Обязательно!
Заверение своего непременного участия он уже виновато (всё-таки!) крикнул вниз на лестницу, выйдя из квартиры. Диана через секунду молча взяла его за рукав, спокойно завела домой и с силой захлопнула дверь. С силой — это чтобы та старая дура слышала.
— Куда съездим? Совсем мозги пропил?! — она максимально раскрыла глаза навстречу Кириному виноватому выражению лица. — Ты на себя посмотри… Пьяный ещё! Пива уже выпил! Куда съездим?!
Отвернулась и смягчённым, словно бы размышляюще-примирительным теперь тоном заговорила:
— Ты-то тут при чём? Тебя вообще там не было!
Кира попытался возразить, но успел только начальный звук издать, как последовало продолжение:
— Съездишь, съездишь! Но не сейчас… Ты мозг-то свой включи! Антон что там, в реанимации лежит? В критическом состоянии? Нет — сам же говоришь. Чего тогда суетиться? Больничный коридор топтать… Ах — друг ранен! Можно подумать! По пьяни подрался, а шуму-то… Да и в больнице сейчас уже не приёмное время, наверное… Не пустят! Да и Светка не звонила… Было б что — сказала бы! Надо ей тоже позвонить, узнать всё.
И Диана, удостоверившись в действии своих убеждений и видя, что муж снова откровенно расслабился, с телефоном пошла в комнату, где стояло её любимое кресло и рядом с ним на столике — пепельница.
А Кира со своим телефоном двинул на кухню поближе к холодильнику с пивом. Пока шел вызов, пытался понять, как надо бы разговаривать — бодрячком или участливо. Не успел решить — на том конце Антон не просто ответил, он грубо отшил:
— Я перезвоню!
И отключился. Похмелье снова стало тревожным — даже руки затряслись, когда подносил банку ко рту, да и глотки стали судорожными. Но ничего не оставалось, кроме как ждать ответного звонка в догнавшей-таки вчерашний вечер неизвестности.
Глава 10
Проснувшись утром и торопясь избегнуть обхода, Малой «дёрнул» постовую медсестру относительно своей цивильной одежды. Но уже тогда, когда та сначала поинтересовалась, зачем она ему (он непринуждённо рассказал про забытую в кармане «одну вещь»), потом затеяла рассказ о процедуре обращения к сестре-хозяйке, совместном с ней походе в гардероб и прочей материально-ответственной чуши, Антон пронзительно сообразил, что после кровавой поножовщины его одежда стала совсем даже не цивильной — пугающей! Она — одна штанина, по крайней мере, — порезана и залита кровью.
«Чёрт! — кивал он головой с озлобившимся выражением лица. — Не додумался мать попросить принести…»
Медсестра злобу на его лице приняла на свой счёт и стала сначала резко обиженной, но тут же — профессионально ласковой:
— Не расстраивайтесь вы так! Сестра-хозяйка скоро придёт…
Антон же в этот момент тоже подобрел… Но не от магии медсестры и не от предвкушения встречи с сестрой-хозяйкой. Он, вспомнив так — сугубо утилитарно — о матери, снова будто бы увидел её вчерашнее заплаканное лицо, почувствовал к ней такую жалость, памятно всплывшую из его слабого детского прошлого, когда они оба — мать и сын — неполноценные и несчастные бессознательно поддерживали друг друга своей искренней жалостью. Мать так и осталась там же — в своей доброте, ибо она было её естественным состоянием — сутью её души, а он ожесточился. Давно и тоже естественно до такой степени, что конкретно вот сейчас сначала подумал о необходимости её помощи в деле и только потом о начальном ужасе, который охватит её, когда она представит — а она представит обязательно! — почему его парадная одежда стала после драки негодной. И о возможном конечном — всеобъемлющем, фатальном! — кошмаре, если она эту одежду ещё и увидит! И ради чего он собирается жертвовать её покоем? Ради дела? Какого, к чертям, дела?! Это что — дело?! Психоз, мания преследования, больше ничего. Устремление воспалённого сознания…
«Да! Но ключи-то в пиджаке остались… Если не потерял… Нет-нет, там! Надо забирать… По-любому! А тряпки можно и здесь оставить… В больничном доберусь!»
И снова о матери… Точнее, о ней как единственном человеке, на которого он может до конца рассчитывать в её самоотверженности. Он взрослый уже мужчина, по сути-то, одинок… Совершенно! Ни женщины верной и смелой в своей любви и верности, ни друга… Одна мать! Да и она… Можно ли… Есть же предел её самоотречению ради него. Для неё он далеко за гранью собственной смерти — это понятно… Но для Антона он ведь не так и далёк, рубеж её возможностей. И дело даже не в том, что ей недолго на этом свете осталось жить, а в слабости её как таковой, изначальной, в полном согласии с которой она всю жизнь и прожила. А теперь она во взрослой уже жизни сына и сама для себя неожиданно от своих стараний-усилий сломается. Не выдюжит собственной готовности на всё. Переживания — одно, другое, а на третьем — бац! — инфаркт… Или инсульт! Кровоизлияние в мозг… Мозг… А есть ли он у неё, мозг-то? Никогда ведь не проявлялся… МРТ ей сделать? А толку!
«Фу ты, чёрт! Точно психоз…»
Антон смотрел сквозь лицо медсестры, пытаясь, всё-таки, всмотреться именно в него и отвлечься от навязчивых мыслей. Увидел. Милое… Улыбка красивая… Губки полненькие… Растягиваются, а сочности не теряют. Глаза серые… Или голубые? Неважно! Просто маняще-лукавые. Сама своему трёпу не верит. Глаза-то не улыбаются. Себе на уме девушка… Хитрая! Умненькая даже! Далеко пойдёт. Впрочем, оно ей надо? Замуж — дети, квартира, машина, отпуск… Хотя… Мозги-то вроде есть… Вон как разговорилась! Стандартно, впрочем… Шармом накрыла… Природой женской… Зачем тебе мозг? Не нужен ведь — всё заранее ясно.
«Фу ты, чёрт! Опять…»
— Что случилось? Почему вы здесь?
Это был доктор. Умытый и свежий, словно всю ночь проспавший в большой и чистой постели, а не пару часов в одежде на диване. Умел человек — привычен был — посуточно дежурить, да ещё и оперировать. Травматология крепких выбирает.
— Да вот…
И сестричка коротко доложила суть. Малой не перебивал. Смотрел на врача до тех пор, пока тот не взглянул на него.
Была в его взгляде какая-то неловкость. Словно бы врач сожалел о вчерашнем чрезмерном откровении… Вот только чьём? Своём или его, Малого? Был и интерес — док явно хотел увидеть в глазах Антона продукт переваренного за ночь незаконченного вчерашнего разговора — либо жажды продолжения, либо, наоборот, стоп-сигнала. Сестричка отчиталась…
— Ну что же… Пойдёмте. У меня есть ключ.
И как только они отошли от поста, док шепнул:
— Вы что, сбежать хотите? В смысле, уйти…
И сказано это было таким заговорщическим тоном, будто зав. отделением и сам не прочь в бега податься подальше отсюда, а потому готов посодействовать пионеру в этом благородном риске.
«Да он не только хирург, — шевельнулось в голове Малого. — Он ещё и психолог!»
— А как же нога?
— Ну вы же видите — я иду и почти не хромаю… Я даже в спортзал собираюсь… её разминать, чтоб как надо срасталась.
Шутка вышла грубоватой.
— Вы, батенька, забудьте о спортзале недели на три… А лучше — на месяц, чтоб наверняка! И дело даже не в ноге, а в сотрясении мозга. Нельзя вам пока дёргаться.
— А вдруг его там нет, док… Вы тому тоже сотрясение мозга в диагноз поставили, а горшок-то пустой оказался…
Медик отреагировал для Малого неожиданно — он хлопотливо вскинулся:
— Как кстати вы вспомнили о нём! Давайте «услуга за услугу». Я вас отпущу… Даже одежду дам — ваша вся в крови… Но после того, как вы съездите со мной на заседание комиссии горздрава. По этому делу… Как непосредственный свидетель произошедшего несчастья, которое я никак не мог ни предвидеть, ни предотвратить. Так ведь?…
