Танцы на льду - Кивинов Андрей Владимирович (книга бесплатный формат TXT) 📗

– День добрый, оперуполномоченный Иванов. Мне сообщили, что вы вскрывали Рябинину. Как насчет причины смерти?

– Да. Жалко, симпатичная девушка. Там в чистом виде ДТП. Довольно характерные повреждения. Смерть наступила от сдавления грудной клетки. Травм от удара нет, вероятно, по ней проехала машина, и явно не легковая. На одежде имеются следы протектора. В крови обнаружена почти смертельная доза алкоголя, так что девчонка реально могла упасть на проезжей части, ну и… Странно, почему вы этим интересуетесь?

– Да так, на всякий случай. Машина ведь скрылась. Искать-то нам. Спасибо за информацию. До свидания.

Я кладу трубку. Искать вообще-то не нам. Уголовный розыск занимается дорожно-транспортными происшествиями только в кино. В жизни это удел ГАИ. Даже если есть жертвы.

Я замечаю, что мне мешают какие-то звуки. А, это ж радио. Оно, оказывается, работает.

– Это в чистом виде политический произвол! Травля! Мы требуем защитить нас от спецслужб, тесно связанных с мафией, от сфабрикованных уголовных дел, от политического беспредела. Требуем сохранения иммунитета и расширения политических прав! Мы выведем Россию из болота!.. Мы…

Я вспоминаю Шмыльникова и вырубаю радио. Потом возвращаюсь за стол и раскрываю папку Блюминга.

Она безмерно красива в свете моей настольной лампы. Внутри целая россыпь всяких кармашков и отсеков. Начнем с самых глубоких. Погнали. Еще раз убеждаюсь, что Блюминг – врун и мошенник. Никаких баксов в карманчиках не имеется, даже с лупой не увидишь. Вот так. Все норовят обвести вокруг пальца нашу доверчивую милицию. Ищут дурачков. Не покатит, товарищи.

Переходим к бумажкам. Бумажки после минутного изучения никакой компрометирующей информации не выдают. По простой причине – я в них ничего не понимаю. Какие-то накладные, квитанции, расчеты. Я надеялся найти в папке что-нибудь попроще. Типа письма любимой женщине с рассказом об убийстве четырех-пяти конкурентов по кровати или исповедью на тему сокрытия доходов от налогообложения:

«Дорогая, все, что я сокрыл от налогов, спрятано на Южном кладбище, под последним кирпичом надгробной плиты моей двоюродной бабушки. Когда я покину мир, можешь воспользоваться этими деньгами для покупки телевизора „Гаоуай“. Настоящего японского качества».

Перетасовав бумажки, как колоду карт, я решаю применить всем известное правило – если не можешь разобраться сам, сделай так, чтоб не разобрались и другие. То есть покажи все это ближнему своему и с радостью открой, что дурак не только ты.

Я вылезаю из-за стола и иду тестировать Щеглова. Посмотрим, посмотрим, каков он спец в экономических вопросах.

Щеглов рубится в тетрис, снимая стресс. Он сосредоточен и напряжен.

– Валя, посоветоваться бы…

Щеглов жмет на паузу, убирает тетрис в стол, массирует кисти и кивает:

– Валяй.

– Тут граждане принесли папку. На помойке нашли. Это, похоже, папка Блюминга. Вот его права. Наверное, вор деньги забрал, а папку выкинул. А мне Михалыч велел на Блюминга дряни какой-нибудь поднакопать. Ты не глянешь, может, есть тут чего? В смысле компры.

Я протягиваю папку. Валька раскрывает и минут пять усиленно изучает бумажки. Потом констатирует:

– Похоже, здесь все чисто. Это обычные накладные. Компания «Фаворит» отгрузила на фармацевтический завод города Офонаревска пятьдесят кило бормотала. Вот документ приемки. Реквизиты вроде все – печать, подписи должностных лиц офонаревского завода. В «Фаворит» бормотал поставляется из Швейцарии – вот соответствующая бумажка. Также пятьдесят кило.

– А остальные документы?

– Чепуха всякая. Какая-то калькуляция, пара рекламных проспектов. Похоже, «Фаворит» – обычная посредническая контора. Покупает этот бормотал в Швейцарии и перепродает в Офонаревск. Единственный момент… Погоди-ка, давай позвоним в ОНОН note 3, кажется, бормотал – это не бананы и не «Нескафе», просто так его за бугром не закупишь.

Валька роется в телефонном справочнике и давит на кнопки своего китайского «Панасоника»:

– Алле, Витек. Здоров! С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Щеглов! Слыхал такого? Ха-ха. Как у нас наркобизнес? Я так и думал. Пара минут найдется? Тогда слушай.

Валька излагает проблему, затем вникает в суть ответа, кивая, задавая уточняющие вопросы и делая отметки на перекидном календаре. Получив изрядную дозу неведомой для него ранее информации, он кладет трубку.

– Значит, Юрок, дело такое. Бормотал действительно далеко не безобидный натурпродукт, а суровое наркотикосодержащее сырье. Его используют в фармакологии для производства ряда лекарств. Но самое главное, из него также можно изготовить один из самых опасных наркотиков – глюконат барбитура, на жаргоне – опупен. Слыхал про такой?

– Читал кое-что в газетах. Он популярен сейчас на Западе.

– Все верно. Опупен изготавливается в виде таблеток или раствора. Применяется внутривенно либо во время обеда. Степень привыкаемости фантастическая – после первой пилюли не остановиться. Поэтому пробовать не советую, даже если очень приспичит. Стоимость таблеток тоже фантастическая, примерно сто баксов за штучку.

Действительно очень популярен среди западного элитного общества, ну и новых русских, конечно.

Как сказал мне Витек, подобное сырье находится под строгим контролем со стороны Министерства здравоохранения и Министерства внутренних дел. Ни один грамм бормотала не уходит налево.

Во-первых, все подобные «Фавориту» компании стоят на учете в ОНОН, во-вторых, чтобы торговать такой борм-стальной продукцией, необходима лицензия Министерства здравоохранения. А получить ее довольно непросто, потому что предварительно проверяется подноготная фирмы и изучаются дальнейшие пути использования сырья. Специальная комиссия должна не только разбираться с «Фаворитом», но и исследовать технологию изготовления лекарств на заводе в этом Офонаревске. И так далее, много всяких аспектов.

– У «Фаворита», стало быть, имеется лицензия?

– Да. Витек прокинул «Фаворит» по компьютеру. Там все в порядке. Как говорится, комар жала не подточит.

– Жалко. Я так надеялся что-нибудь тут разрыть. Погоди, Валь, а вдруг это липовые накладные? А бормотал товарищ Блюминг все-таки пускает налево.

– Очень сомневаюсь, Юрок. Накладные настоящие, это я тебе как спец говорю… Так не подделать, к попу не ходи. Потом вот эту бумажку видишь? Это копия заявки в спецохрану для сопровождения бормотала в Офонаревск. Все четко. Никакого левака.

– А вдруг?

– Ну, чтоб тебя не терзали сомнения, отстучи в Офонаревск телетайп. Так и так, просим проверить, отгружалась ли на фармацевтический завод такого-то числа партия бормотала. Проблем-то… На, держи.

Валька захлопывает папку и возвращает мне. Я благодарю Щеглова за совет и иду к дверям.

– Погоди-ка, Юрок…

Я оборачиваюсь. Валькино лицо сияет ехидностью.

– Из тебя, пожалуй, выйдет опер.

– Почему, Валь?

– Граждане, говоришь, папочку нашли? Хо-хо-хо…

Утро следующего дня одарило меня новым материалом. Настоящая кража. Не то что стекло. Я сижу за столом и вникаю в фабулу, разбирая корявый Валькин почерк. Заявление принято накануне вечером. Раз принято, значит, отшить гражданина не удалось. О нет, не гражданина. Гражданку.

Я откидываюсь на стуле и чувствую себя мистером Холмсом, читаю объяснения, как он – старинный манускрипт про собаку Баскервилей.

«Я познакомилась с ним в троллейбусе, пригласила домой, угостила чаем и ликером… Потом так получилось, что мы оказались в постели, и я заснула… Пропали деньги в сумме… кольцо золотое… проездной билет… Приметы…»

Так, это полный беспредел. Выпил ликер, получил удовольствие да еще проездной прикарманил. Полный набор! Ничего, я тебя быстро повяжу, любовничек липовый.

Я беру чистый лист и, как нас учили в школе, составляю план раскрытия преступления. Первое – делаем фоторобот, второе – этот фоторобот покажем водителям троллейбусов и продавцам ларьков, в которые ворюга может притащить краденое золото. Третье – несколько дней покатаемся в троллейбусах нужного маршрута, чтобы взять любовника с поличным во время его входа в доверие к одиноким женщинам. Четвертое…