Слепой Агент [Последний долг, Золотой поезд] - Майоров Сергей (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
— Как впечатления?
Я пожал плечами.
— Сам понимаешь, стажировка — ведь это так, фигня. Раз полагается, никуда от неё не денешься. Настоящая работа начнётся потом. Я-то уже пенсионер, а тебе придётся попахать. Ну, ничего, все с этого начинают, а ты парень умный, у тебя получится…
Я не отвечал, слушал его с безразличным видом, и это стало его задевать.
— Какой-то ты сегодня мрачный. Случилось чего? Или на меня обиделся? Из-за вчерашнего? Ну, перебрал я маленько, так сам, что ли, непьющий? Со всеми бывает. Нет, ты скажи, обиделся на меня?
— На обиженных воду возят.
— Верно! — Аркадий расхохотался. — Только у нас в армии говорили по-другому…
— У нас тоже.
Наверное, он решил, что контакт установлен.
— Послушай, Федор… Надо нам ещё одно дело сделать. Я тебе сейчас адресок напишу. Это неблизко, но сейчас ещё рано, транспорт хорошо работает. Сгоняешь туда, ага?
— Зачем это?
— Надо. Считай, что лично моя просьба. Не в службу, а…
— Свои просьбы сам и выполняй.
— Что? — Он подавился сигаретным дымом.
— Ничего. Мне твоя тачка на хрен не нужна.
— Так. — Аркадий посмотрел на меня, но, видимо, мой взгляд оказался твёрже, да и сидел я повыше его кресла, и он первым отвёл глаза. — Так… Вот, значит, как ты на доброту мою отвечаешь! Я ведь тебя не напрягал, не гонял лишний раз. А ты, значит, так…
— Значит, именно так. — Мне стало скучно. Аркадий упал в моих глазах ниже нулевой отметки.
— А я тебя подставлял хоть раз? Нет, ты мне скажи, было такое?
Я не ответил. Сидел и курил сырую «стрелу», сплёвывая табак на пол и стараясь контролировать своего наставника боковым зрением. Чёрт его знает, чего он может выкинуть.
— Молчишь. Потому что знаешь, что не было такого. А ты меня сейчас конкретно подставляешь. Ну, нету у меня сейчас времени, понимаешь, нету! А там делов всего-то на пять минут. Тебе чего, тяжело, что ли? Послушай, давай я тебе денег на такси дам. А? Договорились?
Он зашевелился, доставая бумажник из внутреннего кармана пиджака. Длинный столбик пепла упал ему прямо на живот, и он, не замечая, растёр грязь по рубашке.
— В задницу себе эти деньги затолкай, — сказал я неожиданно для самого себя.
Я первый раз назвал его на «ты». До этого я старался обращаться к нему обезличенно. Называть его на «вы» мне не хотелось, но и «тыкать» из-за разницы в возрасте было неловко.
Аркадий медленно опустил руку. Слов у него не нашлось. Тяжело оперевшись на подлокотник, он начал подниматься, и на меня дохнуло такой волной угрозы, что я решил не испытывать судьбу. Последний урок — тот, на лестничной площадке — заставил меня пересмотреть некоторые принципы.
Я спрыгнул с верстака и оказался вполоборота к Аркадию. Он поднимался медленно, был слишком взбешён и уверен в своём превосходстве, так что я успел занять устойчивую позицию и выплюнуть окурок.
Как только ноги Аркадия распрямились, я, развернувшись, ударил его в солнечное сплетение, вложив в кулак весь вес своего тела, как учили когда-то в секции бокса. Я не рассчитывал на сокрушающий эффект и был готов добавить левым крюком по челюсти, но этого не потребовалось.
Лицо Аркадия из багрового мгновенно превратилось в землисто-серое, нижняя челюсть отвисла, и он шлёпнулся обратно в кресло. Изношенная дерматиновая обивка лопнула.
Я опустил руки и отскочил. О последствиях своего поступка я не думал. Была бы возможность все переиграть, я всё равно бы поступил так же.
— Мудак, — простонал Аркадий хриплым голосом и безвольно шевельнул левой рукой. — У меня же сердце больное…
— Пить меньше надо, — рявкнул я в ответ и в глубине души испугался. Оказывать первую помощь я не умел, а приезда «скорой» тут можно было ждать до второго пришествия.
Однако через несколько минут Аркадий оклемался. Не таким уж больным он был. Стараясь не смотреть на меня, он выбрался с кресла, сорвал с гвоздя свою кожаную куртку и зашлёпал к выходу. Его клонило влево, и выглядел он бесконечно усталым. Я даже пожалел немного о том, что случилось.
Перед дверями ангара Аркадий остановился, швырнул на пол ключи и обернулся ко мне:
— Закроешь. И можешь считать, что уволен.
— А меня никто ещё и не принимал, — крикнул я вдогонку.
Он уже перешагнул порог и с лязгом захлопнул железную дверь. Спустя секунду за стеной взревел мотор, и маленький джип унёс своего посрамлённого хозяина.
Я остался один. Делать мне здесь было нечего. На верстаке валялась забытая пачка «кэмела». Я закурил и уселся в кресло.
Пока курил, мысли мои перескакивали с одного на другое. В конце концов я остановился взглядом на ящиках. Что в них, я не знал. Аркадий определял содержимое по каким-то непонятным символам на упаковке, и после этого мы растаскивали их по разным углам. Там вполне могли быть консервные банки с героином. Или подготовленные для продажи за кордон человеческие органы. Или автоматы для чеченских боевиков.
Я решил проверить свои фантастические предположения.
В дальнем углу ангара располагались стеллажи с инструментами. Я подобрал монтировку, и тут снаружи послышался тихий скрип тормозов. Я бросил монтировку обратно и успел прыгнуть в кресло, прежде чем заскрежетали петли входной двери.
Подозрительно косясь по сторонам, в ангар заглянул Красильников.
— Что тут у вас произошло? — спросил он, не здороваясь и всем своим видом выражая брезгливое недовольство.
Пока я рассказывал, он вышагивал по складу, засунув руки в карманы своего длинного пальто. Потом долго молчал, не переставая мерить шагами ангар, и вдруг резко выругался. Я настолько привык к его интеллигентной манере общения, что вздрогнул.
— Уволен, значит, — процедил Антон сквозь зубы и хмыкнул. — Так! Сам он с завтрашнего дня уволен будет! Давно его, козла, пора гнать. Он же все мозги пропил. Я был против, чтобы он тебя стажировал. Наверное, только этим и занимались?
Он пнул ногой ближайший ящик. Я кивнул.
— Понятно! Знаешь, что там? Колготки и прочая дребедень. Досталось нам, когда контора одна развалилась. На этого урода спихнули, чтобы хоть чем-то его занять. Он уже полгода покупателей ищет. Ты знаешь, — Красильников остановился, — знаешь, что у него ничего своего нету? Ни-че-го! «Бомба», которую он раскурочил, — фирмы, «трубка» тоже наша, джип этот он у какой-то бабы одолжил. Все пропил, мудак! Даже квартиру свою умудрился просрать, когда с женой разводился. Он же теперь нищим останется, болван драный!
Я вспомнил о толстой золотой цепи, которую Аркадий постоянно таскал на шее, но спрашивать про неё не стал. Вдруг это тоже собственность фирмы и выдаётся на время работы.
— Дай закурить. — Красильников немного успокоился и восстановил дыхание. — Значит, так. В понедельник, послезавтра то есть, к одиннадцати приедешь ко мне в офис. Я буду сам тобой заниматься.
Пока я слушал и гадал, является ли переход на «ты» закономерным следствием перехода наших отношений на роли «начальник—работник» или он сделал это в запарке, Красильников оценивающе посмотрел на меня и предложил:
— Кстати, давай просто, Антон — Федор. У меня уже как-то само собой получилось.
Мы пожали друг другу руки.
— Кажется, ничего не забыл. Давай я тебя до дома подкину. Если не возражаешь, пропустим по стаканчику. За счёт фирмы. В качестве моральной, так сказать, компенсации.
Я не возражал, и мы вышли на улицу. Красильников продолжал держать руки в карманах пальто, взирал на двери с таким видом, словно они были намазаны солидолом, и мне пришлось запирать их самому. Я протянул ему ключи, он отмахнулся:
— Оставь себе. В понедельник решим, что с ними делать. Все равно это барахло никому не нужно.
Недалеко от склада оказался приличный бар, и мы устроились там, заказав пиццу и коньяк. Я с удовольствием выпил свою порцию. Коньяк был настоящим, и по телу разлилось приятное тепло. Я подумал, что фирма что-то уж очень усиленно меня подкармливает. Ничего плохого в этом не было, но выглядело несколько странно. Впрочем, сравнивать мне было не с чем.
