Левый берег Стикса - Валетов Ян (онлайн книга без txt) 📗
Непопулярную часть речи произносила Регина, в которой Краснов, неплохо знавший ее по родному городу, увидел совершенно неожиданные для него, новые черты. (Так показалось не ему одному — Диана, полулежавшая в кресле, не выдержала, и от возмущения бездарной постановкой, разыгрываемой на экране, фыркнула «Вы только посмотрите — вылитая Жанна Д’Арк днепровского разлива!») Но, надо отдать должное, Регина в своем пессимизме была хороша — гораздо более хороша, чем ее партийный босс в своем стремлении понравиться.
Она, повторив отчасти, тезисы Ивана Павловича о вороватости банкиров и несовершенстве системы, доходчиво, а экономистом она была не худшим, чем оратором, объяснила слушателям, что вклады населения, положенные в «СВ банк», будут возвращать народу долго и нудно, а, может случиться, и никогда не вернут. Судя по кислым лицам присутствующих в пресс-центре журналистов, среди них было не мало людей, доверивших свои деньги разоблачаемым расхитителям.
Далее, Регина заверила почтенную публику, что партия «Вече» сделает все, что в ее силах, чтобы народ не пострадал. А если пострадал, то не очень. Партия «Вече» не допустит дальнейшего разворовывания Украины, ее задача реформирование системы, в том числе и банковской, с целью недопущения повторения таких страшных последствий человеческой нечистоплотности.
Дитер удивленно покачал головой, а Костя, знавший о не совсем праведных, и о совсем неправедных делах и интересах Регины, много и не понаслышке, был потрясен, с каким неподдельным гневом и непорочным лицом была произнесена речь — в газовой королеве пропадала великая актриса.
Ему, почему-то, вспомнилась картина «Свобода на баррикадах» — столько пафоса излучала миниатюрная женщина на экране. Не хватало только раненых коммунаров на заднем плане, пушечного дыма, застилающего план передний и французского триколера на обломанном древке в тщательно ухоженных пальцах, а также живописно вываленной наружу груди. В некоторую дисгармонию с образом входили бриллиантовые серьги в ушах, но — женщина остается женщиной, больно уж хороши были камни, украшающие госпожу Регину, чтобы быть оставленными дома, до более подходящего случая.
Два вьюноша, веком под сорок, ничем особым журналистов не порадовали. Речи их были яростны, но никто из присутствующих ими особо не интересовался. Главное было сказано. А вот вопросы…
Вопросов было много и, некоторые из них, были неудобными. По всему чувствовалось, что далеко не все журналисты к Ивану Павловичу и Регине Николаевне благоволят.
Когда камера показала хорошо знакомого Краснову журналиста «Делового еженедельника» Стаса Киричко, Дитер нажал на кнопку паузы.
— А вот начиная с этого места, — сказал он, — пресс-конференция была отредактирована. Эту запись без монтажа передали из Киева по моей просьбе, поэтому она полная. Ни на один из телеканалов это не пошло и в украинских газетах не появилось. Ваш премьер влиятельный человек. Зато зарубежные издания, которые освещают скандал с вашим банком, этот кусок публикуют и комментируют.
Стас Киричко на телеэкране поднялся и сказал:
— Киричко, «Деловой еженедельник». Иван Павлович, многие в деловых кругах сейчас вспоминают ваше столкновение с «СВ Банком» несколько лет назад.
Камера не показывала Кононенко, но Краснов представил себе, какое недоуменно-возмущенное лицо сделал премьер, услышав начало вопроса.
— Насколько мне известно, — продолжал Стас, переводя взгляд на Регину, — те события закончились для банка потерей нескольких предприятий и сменой поставщиков газа и электроэнергии. Но банк сохранил контроль над ключевыми предприятиями, в частности над Васильевским ГОКом. Сегодня нам стало известно, что акции Васильевки, принадлежащие «СВ банку» и некоторым аффилированным с ним компаниям — арестованы, а правительство рассматривает вопрос передачи ГОКа во временное управление другим структурам.
На слове «другим» Киричко сделал ударение, не то, чтобы совсем откровенное, но хорошо заметное, особенно в той тишине, которая воцарилась в аудитории.
— Не могли бы вы прокомментировать эти события?
Иван Павлович даже не замялся — что значит школа — и немедленно перешел в наступление.
— Прокомментировать события? — переспросил Кононенко. — Я не помню, — сказал он, сверля Стаса взглядом, — чтобы у меня с «СВ Банком» когда-нибудь был конфликт. Как я могу комментировать то, чего не было. Более того, у нас просто не могло быть столкновения коммерческих интересов. Я, как председатель облсовета их просто не мог иметь. Вопрос не по адресу.
Камера с удовольствием панорамировала по лицам журналистов. Многие откровенно улыбались, у других в глазах появился ужас.
— Зря он так, — подумал Краснов, — смелый парень, почти отчаянный, а Кононенко за меньшее колени поломать может, и в прямом, и в переносном смысле.
— Как я могу заставить кого-то поменять поставщиков газа или электроэнергии? — продолжал Кононенко. — Коммерческая структура сама выбирает наиболее выгодного поставщика и заключает с ним соглашение. Это ее дело и ее право. Я ни газом, ни электричеством не торгую. Опять не по адресу. И последнее, что касается Васильевки…
Премьер сделал паузу, привлекая внимание аудитории.
— Действительно, вопросы связанные с расследованием дела «СВ банка» уже привели к кризисным ситуациям. О них мы с вами, господа, уже говорили. Правительство обязано отреагировать быстро, четко и без сбоев. Не скрою, мы рассматриваем вопросы передачи крупным компаниям во временное, повторяю, временное управление, предприятий принадлежащих «СВ банку». Это связано, прежде всего, с тем, что банк является владельцем нескольких природных монополий, и кризис на них может нанести серьёзный ущерб интересам и экономике всей Украины. Государственные пакеты акций, отданные им в управление на сегодняшний день — также отозваны. Это не мое решение. Это решение правительства. Я ответил на ваш вопрос, господин журналист?
Киричко кивнул, не вставая с места.
— Еще вопросы? — спросила пресс-секретарь, бледная и испуганная. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Иван Павлович не любил неожиданных вопросов. Он, скорее, мог простить откровенную неприязнь к себе, чем попытку поставить в дурацкое положение.
Дитер снова остановил ленту.
— С журналистом все в порядке? — осторожно спросил Краснов. Ему не хотелось услышать очередные неприятные известия.
— Да, — сказал Штайнц, — он уже второй день собственный корреспондент в Молдавии. — Пишет о виноделии и сортности яблок. И о росте продаж сыра. И я думаю, что ему повезло. Предусмотрительный человек — его главный редактор.
— Странно, — сказала Диана, — он, конечно, молодец, но, все-таки, очень странно.
— Что, странно, Ди? — отозвался Костя.
— Он не спрашивал, — Диана попыталась усесться в кресле поудобнее, и поморщилась от боли. — Он сообщал. И так понятно, что комментария не будет — он же не наивный — ждать, что Кононенко разрыдается после его вопроса и начнет признаваться в гешефтах. Он просто громогласно объявил, скорее — не так, обозначил возможные мотивы. Для заинтересованных ушей.
— Вы были мне всегда симпатичны, фрау Диана, — сказал Дитер, глядя на нее, — а сейчас я думаю, что вас недооценивал. Откуда такие выводы?
— Во многом — интуиция. Но главная причина — я никогда не поверю, что журналист, владеющий действительно важной информацией, так бездарно ее сдаст на проходной пресс-конференции, обрекая себя на неприятности, а информацию на забвение. Он обязательно попытался бы что-то раскопать. Создать четкую картину. Он же экономический обозреватель, а не начальник отдела светской хроники?
— А ведь она права, — подумал Краснов, — он, действительно, слил информацию. И слил — в никуда.
Дитер кивнул.
— У меня аналогичное впечатление. Кто-то сильный дал вашему премьеру понять, что видит ситуацию. Очень наглядная иллюстрация осведомленности.
— Возможно, — сказал Краснов задумчиво, — или отвлекающий маневр. Он делает Кононенко фигурой, отвлекая внимание от себя.
