Заложники обмана - Уивер Майкл (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Глава 58
Поли чувствовал себя обновленным.
Он покидал городок Леркара-Фридди в только что купленной ветровке, которая защищала его от утреннего холода, а за спиной у Поли был рюкзак, полный еды и других вещей, нужных для поездки в Позитано.
Впервые за всю свою короткую жизнь он по-настоящему убедился в волшебной силе денег.
Что он стал бы делать, если бы не сообразил достать деньги из карманов двух убитых мужчин? Впрочем, глупо задавать себе этот вопрос. Он голодал бы и мерз. А когда добрался бы до пристани в Палермо, ему пришлось бы пробираться на паром тайком и стать безбилетным пассажиром, потому что билет купить было бы не на что.
Но деньги надо показывать с осторожностью. Это опасная штука. Когда он, например, достал деньги, чтобы заплатить хозяину магазина за ветровку, тот посмотрел на него с любопытством и спросил, какой это банк он ограбил. Хозяин пошутил, но у него могло возникнуть подозрение, откуда у маленького мальчика столько денег, и тогда бы он позвонил в полицию.
После этого Поли стал осторожнее и расплачивался за другие покупки только мелкими купюрами. И покинул Леркара-Фридди как можно скорее на тот случай, если человек, продавший ему ветровку, и в самом деле спохватится и решит обратиться в полицию.
Он так торопился, что даже не остановился перекусить, и в животе у него бурчало. Он никогда еще не был так голоден и все гадал, сколько времени человек может прожить без еды. Потом он принялся думать о большой булке, о сыре, салями и прочем продовольствии у себя в рюкзаке.
Отойдя с полмили от города, Поли сошел с дороги, нашел лужайку у ручья и присел поесть.
Первые куски хлеба и салями, которыми он набил рот, показались ему самой вкусной в жизни едой. Это было так здорово, что Поли захотелось, чтобы мама увидела, как он радуется. Она постоянно огорчалась из-за того, что ее сын не находит удовольствия в еде. Потому он и такой худой. Всем известно, что если ты ешь без аппетита, то никогда не поправишься.
Но при одной мысли о маме удовольствие от еды сильно померкло. Поли попробовал позвонить ей перед самым выходом из города, но снова никто не ответил. Он очень беспокоился. Где же она была все это время?
Глава 59
Ночью что-то разбудило Джьянни Гарецки.
Из-за надетой на лицо светло-зеленой стерильной маски он просыпался медленно. Вот уже восемнадцать часов он провел в особом больничном кресле в отделении реанимации в больнице Монреале и ждал, когда же пробитое пулями тело Витторио Баттальи решит, жить его хозяину или умереть.
Джьянни покидал свой добровольный пост только для того, чтобы поесть или зайти в ванную. Он не только не хотел пропустить те слова Витторио, которые могут оказаться его последними словами, но и чувствовал себя неуютно при мысли о том, что оставит друга беспомощным и беззащитным перед теми, из-за кого он и угодил в больницу.
Взглянув на Витторио, Джьянни подумал, что он теперь немногим больше, чем трубопровод. Какие-то жидкости вливались в него по одной системе трубок и выливались по другой системе, а на стене у него над головой попискивали и пританцовывали светящиеся линии мониторов.
Джьянни решил, что попискивание и разбудило его.
– Эй…
Джьянни обернулся и обнаружил, что Витторио смотрит на него замечательно ясными глазами.
– Кто же ты такой? – заговорил Батталья. – Господь Бог или треклятый дьявол в стерильной маске?
Джьянни встал, взял Витторио за руку и постоял, глядя на него. Он был растроган. Ведь он, пожалуй, и не верил, что Витторио выкарабкается.
– Схожу за медсестрой, – сказал он.
– Черта с два ты сходишь за ней! Поговори со мной сначала. – Витторио надолго закрыл глаза, потом снова открыл их. – Сколько я был в отключке?
– Восемнадцать часов.
– Господи Иисусе! А что полиция и мафия?
– Интересовались, побывали в больнице. Но у тебя здесь есть друзья.
– Кто?
– Лючия, ее двоюродная сестра, она врач, и еще одна славная женщина в приемном покое, которая сказала о тебе все, что следовало им сказать.
Батталья смотрел на него с подушки.
– А еще у меня есть ты.
Джьянни промолчал.
– Есть новости о Поли?
Художник покачал головой.
– Что мне больше всего ненавистно, – сказал Батталья, – так это то, что вся тяжесть теперь обрушилась на тебя. А я, как дурак, лежу и писаю в трубочку.
– Но ведь я здесь для того, чтобы нести какую-то тяжесть, Витторио, – возразил Джьянни.
– Ты и сам понимаешь, что ничего такого не должен был делать.
– Какого дьявола я не должен? Это самый главный мой долг, главнее нет.
Медсестра услышала, как они препираются, отругала Джьянни за то, что он не позвал ее, и немедленно привела парочку докторов.
Прошло не меньше часа, прежде чем они снова остались одни и смогли возобновить разговор.
– Говори, что мне делать, – сказал Джьянни.
Витторио дышал прерывисто: врачи его утомили.
– Отправляйся к Пегги в наше убежище, – заговорил он. – Поскорее. Она, наверное, уже считает меня убитым, и неизвестно, что теперь предпримет.
– А если ее там нет?
– Если она по какой-то причине уехала, то оставила записку. Справа от задней двери есть куст. За ним один из камней в стене вынимается. Вытащи его. Если записка оставлена, то лежит там.
– А если там нет ни Пегги, ни записки?
Витторио посмотрел Джьянни в глаза:
– Не уверен, что могу тебе ответить.
Джьянни не мог припомнить, чтобы Витторио когда-либо испытывал в чем-то неуверенность.
– Я хотел было предложить тебе вернуться сюда и все обсудить, но думаю, лучше потолковать прямо теперь, – сказал Витторио.
Он потянул воду через соломинку. Цвет лица у него был хороший, но, как думал Джьянни, скорее всего за счет повышенной температуры плюс переливание крови.
– Прежде чем уехать, повидайся с Лючией и ее сестрой, – посоветовал Батталья. – Предупреди, что можешь позвонить им с новостями для меня. Ты считаешь, что им можно доверять?
– Ты был бы уже мертв, если бы им нельзя было доверять. Да и я, вероятно, тоже.
– Это понятно. Но если им к титькам приткнут электропровод, то добьются, чего хотят. Так что разговаривай поосторожнее. – Он уставился в потолок, словно там было написано все, что он надумал. – Если Пегги в доме, не говори ей, где я и что случилось. Скажи, что я в полном порядке и веду розыски Поли по горячим следам. Скажи, что просто приехал рассказать ей о том, как идут дела, и успокоить ее. Потом вернешься ко мне. И держись полным оптимистом.
– Я всегда так держусь.
Витторио поморщился и закрыл глаза от приступа боли, потом ему стало легче.
– Если Пегги в доме нет, а есть записка, – продолжал он искаженным голосом, – позвони и расскажи Лючии, что там написано. Разумеется, если в записке что-то очень личное, ты просто возвращаешься как можно скорее и рассказываешь все мне самому. – Витторио с трудом глотнул воды. – Если записки нет и нет Пегги, если она не вернется через час-другой, возвращайся, и мы вместе что-нибудь придумаем.
Витторио в изнеможении опустил голову на подушку и повернулся лицом к Джьянни. Мышцы нижней челюсти расслабились, и весь он как будто уменьшился. Неестественный румянец исчез.
– Послушай, – произнес он упавшим голосом, – все это чепуха. Давай-ка перейдем к самой сути. Если ты потерпишь неудачу. Если не сможешь вернуться ко мне. Если я умру или что-то в этом роде. Помни, с чем тебе придется иметь дело. – Витторио глотнул побольше воздуха. – Ты будешь иметь дело с Дарнингом, который стоит за всем этим дерьмом. Будешь иметь дело с Доном Донатти, который лижет задницу Дарнингу и делает все, что тот прикажет. Прибавь еще нового сицилийского хмыря Майкла, который скорее всего продолжит для Донатти то, что начал Равенелли. И у всех у них на уме только одно… – Глаза Витторио превратились в два черных отверстия. – Убить мою жену.
