Четвертый протокол - Форсайт Фредерик (книги полностью бесплатно txt) 📗
– Наш способ не дает возможности проверить все сто процентов приезжающих, – угрюмо констатировал Престон. – Ведь есть еще торговые моряки. Их суда швартуются более чем в двадцати портах; команды рыболовных траулеров, ведущие лов у шотландского побережья; экипажи гражданских авиалиний – всех их не досматривают; и те, кто пользуется дипломатическим иммунитетом.
– Да, трудно, – согласился сэр Найджел. – Но вы-то хоть знаете, что конкретно ищете?
– Да, сэр. Я отправил одного из ваших парней в Олдермастон поговорить там со специалистами по ядерному оружию. Этот полониевый диск можно использовать во взрывном устройстве малой мощности, если вообще можно говорить о малой мощности атомной бомбы.
Он подал сэру Найджелу список.
– Неужели этого достаточно? – удивился тот.
– Да. Я сам не предполагал, что нужно так мало. Все, кроме стержня-сердечника и стального тампера, можно спрятать где угодно, не вызывая никаких подозрений.
– Хорошо, Джон, что вы намерены делать дальше?
– Искать совпадения, сэр Найджел. Это единственное, что мне остается. Совпадения в номерах паспортов, датах. Если они используют одного или двух курьеров, то, значит, курьеры несколько раз въезжали и выезжали, разумеется, через разные пункты на границе, но по одному паспорту. Если обнаружим такую схему, объявим розыск паспортов.
Сэр Найджел поднялся.
– Продолжайте, Джон. Я помогу вам любой информацией, которая вам понадобится. Будем молить бога, чтобы тот, с кем мы имеем дело, допустил оплошность и использовал одного и того же курьера хотя бы дважды.
Но майор Волков не оправдал их надежд. Он не ошибался, отправляя в назначенные дни в Британию все новых курьеров, имевших основной и запасной варианты встреч с адресатом посылок. Ни одна из посылок не проходила через резидентуру КГБ в советском посольстве в Лондоне.
Нужно переправить девять посылок. Для этого подготовлены двенадцать курьеров. Некоторые из них не были профессионалами-разведчиками, имели безупречное прикрытие. И их поездки были спланированы за месяцы или недели до этого, например, в случае с Личкой из Чехословакии. Майор Волков главную ставку делал на них.
Чтобы не доставлять лишних забот генерал-майору Борисову и не использовать людей его ведомства и их легенды, Волков решил привлечь к перевозке посылок, кроме советских граждан, людей из Восточной Европы. Он обратился к коллегам трех стран восточного блока – чехословацкой СГБ, СБ – службе госбезопасности Польши, но самые большие надежды возложил на помощь Главного управления разведки Восточной Германии, всегда готового выполнить любое задание без лишних вопросов.
Помощь восточных немцев была особенно ценной.
У них было одно значительное преимущество из-за того, что западные и восточные немцы единая нация, миллионы граждан ГДР перебрались на жительство в Западную Германию, разведка ГДР из своей штаб-квартиры в Восточном Берлине раскинула свою разветвленную сеть нелегальных агентов на Западе шире, чем любая другая аналогичная служба восточного блока.
Волков решил использовать курьерами только двоих русских. Они шли первыми. Он не мог предположить, что один из них окажется жертвой хулиганов. Не знал он и того, что груза, который доставил «матрос», уже нет в полицейском управлении Глазго, хотя трижды подстраховался и в силу своего характера, и по инструкциям.
Остальные семь посылок повезут поляк, два чеха (один из них Личка) и четыре курьера из Восточной Германии. Десятого курьера, который заменит погибшего второго, дадут польские коллеги. Для того, чтобы произвести некоторые изменения в конструкции двух автомашин, он воспользуется мастерской в Брунсвике в Западной Германии, которая принадлежала Главному управлению разведки ГДР.
Только двое русских и чех Личка выезжали из стран восточного блока; кроме них, десятый курьер прилетит польской авиакомпанией ЛОТ.
Волков сделал все, чтобы не допустить повторений схем транспортировки, которые пытался обнаружить сейчас Престон в своем бумажном море в Челси.
Сэр Найджел Ирвин, как многие, кто работает в центре Лондона, по выходным старался выбраться за город, чтобы подышать свежим воздухом. Всю неделю он и леди Ирвин проводили в столице, а на субботы и воскресенья уезжали в небольшой собственный дом в деревушке Лэнгтон Мэтрэверс на острове Пербек на юго-востоке графства Дорсет.
В то воскресенье «Си» надел твидовый пиджак, взял шляпу и толстую трость из ясеня и отправился на прогулку. Он выбрал тропинку, что вела по прибрежным скалам над заливом Чепмэн у мыса Сент-Олбен.
Был солнечный день, но дул холодный ветер, доносивший с моря серебряные брызги. Они летели над головой будто на маленьких легких крылышках. Ирвин шел по тропинке в глубокой задумчивости, время от времени останавливаясь, чтобы взглянуть на белую пену Канала далеко внизу под ногами.
Он размышлял о выводах, которые делал Престон в своем первом докладе, и о словах Свитинга из Оксфорда. Что это – простое совпадение? Или же плод буйного воображения государственного служащего и фантазии ученого?
А если все это правда, то есть ли тут связь с полониевым диском из Ленинграда, столь неожиданно оказавшимся в полицейском управлении Глазго?
Если же этот металлический диск и в самом деле представляет из себя то, о чем говорил Уинн-Эванс, что все это значит? Значит ли это, что кто-то за тысячи миль отсюда, за этим бурным морем, действительно пытается нарушить Четвертый Протокол?
А если это и в самом деле так, то кто стоит за этим? Чебриков, Крючков из КГБ? Нет, они никогда не осмелятся пойти на такой шаг без благословления Генерального секретаря. Если Генеральный секретарь решился отдать такой приказ, то почему?
Почему они не пользуются дипломатической почтой? Это удобнее, проще, безопаснее. Хотя, пожалуй, он знает ответ на последний вопрос. Использовать дипломатический канал – это значит привлекать к операции лондонскую резидентуру КГБ. А он, Найджел, лучше, чем Чебриков, Крючков или сам Генеральный секретарь, знал, что у британской разведки там свой человек, агент по фамилии Андреев.
Он допускал, что Генеральный секретарь имеет веские причины для серьезных подозрений. Наверняка он знает о последних случаях переходов сотрудников КГБ «в стан врага». Все свидетельствует о том, что всеобщее разочарование в России достигло таких масштабов, что затронуло даже государственную элиту.
Кроме случаев измены, начавшихся в 70-е и участившихся в 80-е годы, прокатилась волна выдворений советских дипломатов из стран пребывания. КГБ приходилось прилагать отчаянные усилия для того, чтобы расширить сеть своих агентов. А высылка агентов, работающих под крышей посольств, вела к еще более серьезным последствиям, разрушая и без того с трудом налаженную агентурную сеть. Даже страны третьего мира, чьи правительства еще лет десять назад плясали под советскую дудку, сегодня, стремясь к самоутверждению, стали высылать советских дипломатов за поведение, абсолютно не соответствующее их статусу.
Да, есть все основания проводить крупную операцию без участия КГБ. Из достоверного источника Найджел знал, что Генеральный секретарь буквально зациклился на том, что КГБ кишит агентами западных держав. В разведке говорили, что на каждого, открыто перешедшего на сторону противника, всегда остается один, кто продолжает работать на него тайно.
Итак, существует человек, который засылает в Британию курьеров с очень опасным грузом, чреватым такими последствиями, о которых сэр Найджел боялся и думать. Сэр Найджел почти не сомневался, что этот человек выполняет приказы другого человека, обладающего огромной властью и не испытывающего никакой любви к этому небольшому острову.
– Тебе не найти их, Джон, – негромко сказал он безразличному ветру. – Ты умен, но они хитрее. И у них на руках все козыри.
Сэр Найджел был последним из могикан, последним из той вымирающей породы старых грандов, которых сегодня на всех этажах власти сменяли новые люди совершенно другого типа. Этот процесс затронул и высший государственный аппарат, ту сферу, в которой раньше придавалось особенное значение преемственности стиля руководства и типа руководителя.
