Час Пик - Иванов Всеволод (читать книги онлайн .txt) 📗
И вопросы, задаваемые повсеместно, от вечерних семейных кухонь до редакций газет и Думы: Кто убил? Кто нанял киллера? Кому была нужна смерть всеми любимого, всеми обожаемого Влада? Почему ни Прокуратура, ни российские спецслужбы, ни МВД, ни ФСК, ни Президент не взяли на себя ответственности за невиданный разгул преступности в. стране, почему до сих пор не найдены убийцы Холодова, Меня, Талькова и остальных? Почему даже регулярные убийства депутатов Думы теперь никого не удивляют, как недавнее убийство Андрея Айздердзиса? Почему Президент и его близкое окружение довели Россию до того, что тут безнаказанно стреляют в лучших и достойнейших людей? Почему, наконец, до сих пор не найден убийца Влада Листьева?! Куда смотрит Президент?
Да, все так или иначе сводилось к этому вопросу: «куда он смотрит?!»
Последнее весьма волновало Телохранителя — тем более, что чем дольше тянулось время, чем больше общественность утверждалась в мысли, о том что киллеры и те, кто его наняли не будут найдены, тем большая тень падала на тело; вот, мол, бессилие власти, вот, мол, ничего не может, только оркестрами в Берлине дирижировать!..
И нехитрый вывод тети Клавы: «за этого голосовать не буду, он бессилен… а знаете, как называют бессильных мужчин?»
Импотентами их называют.
А потому, как совершенно справедливо рассудил Т елохранитель, все это в сумме никак не способствовало улучшению имиджа того, кто по идее должен был лечь в постель с Россией–матушкой…
Размышления прервал трезвон одного из много– численых телефонов:
…дзи… дзи–и–и–инь!..
— Алло?
Машина ждет.
Это снизу — он действительно заказывал машину; надо срочно ехать в одно замечательное место, названное так в честь соратника и соподвижника Петра Великого.
Всякий раз, отправляясь туда, Телохранитель вспоминал телфекламу одноименного банка и усмехался: да, будущее России, нечего сказать…
Может быть, именно таким оно и должно быть, будущее–то?
Уселся на заднее сидение, положив на колени папочку, посмотрел в окно: и когда этот дождь кончится?
— В Лефортово…
В этой ситуации был еще один достаточно щекотливый момент, о котором прекрасно знал и Аналитик, и он, Телохранитель, но, разумеется, не могли позволить высказывать свои опасения вслух: сравнительно недавно в Думе инициативой депутатов во главе с коммунистом Илюхиным был рожден проект нового закона — закона о создании Федеральной службы безопасности.
Закон этот существовал на бумаге, был неплохо отработан, но еще не был подписан Президентом.
Принятие нового закона означало бы многое, и прежде всего — для служб, некогда входивших в компетенцию Лубянки, а теперь вышедших из–под её контроля: во–первых, не только очередную смену вывески на Лубянке и в Ясенево, но и создание, по мнению Главного Телохранителя, неподконтрольного никому монстра — подобия старого ОГПУ–НКВД–МГБ–КГБ; во–вторых, с другой стороны, в случае принятия такого закона и сама служба Телохранителей, равно как и Аналитическая служба становились бы ненужными; их функции вновь бы переходили к Федеральной службе безопасности.
Стало быть, при всей ревности и конкурентности интересы и Аналитика, и Телохранителя совпадали: надо было доказать свою необходимость, надо было дать понять телу, что два опытных домашних доктора куда лучше, чем одна большая, но бестолковая клиника.
Домашние доктора–кто лучше знает больного, его тело? И пилюли пропишет, и подсластит, если надо, и посторонних домочадцев от постельки отгонит, чтобы не надоедали, не мешали больному…
Хотя — пусть клиника существует на Лубянке, а они, профессор и хирург, Аналитик и Телохранитель, будут существовать отдельно, автономно от нее. А иногда собираться для совместных консилиумов — например, перед очередными родами.
Но для этого нужно было доказать свою необходимость, свою полезность, свою незаменимость — куда же вы без нас–то денетесь?!
Телохранитель представлял, как это можно сделать, разве что теоретически, но до недавнего времени не знал, как осуществить задуманное…
И вот сегодня утром, изучив недавние сводки источников, он решился.
Усевшись поудобней, он повторил еще раз:
— В Лефортово.
Нет ничего хуже, чем утрата доверия товарищей и особенно — руководства. Тогда никакие прошлые заслуги, никакое бренчание орденами и медалями, никакие клятвы, никакие погоны — пусть даже с тремя звездами на двух просветах, — не помогут, никакой гуманизм.
Гуманизм–истинная ценность, но весьма абстрактная, а как когда–то учили Телохранителя — «какая весовая разница между абстрактным и социалистическим гуманизмом? Девять граммов разницы, запомните это раз и навсегда, товарищи чекисты …»
Слово «социалистический» ныне не в моде, но если заменить «государственным», получается примерно то же самое.
Да, есть множество способов утратить доверие: продать секреты родной страны ЦРУ или «Моссад», вступить в «Выбор России», поведать всему миру о том, что тело — только тело, и что ничего человеческого в нем не осталось; посмотрите–ка, уважаемые, его ведь только под ручки везде водят!
Можно стать морально–бытовым разложенцем (теперь, правда, сложней: никто из руководства и товарищей точно не скажет, что это такое).
А можно — и того проще и незамысловатей: потерять табельное оружие.
Узник, на свидание с которым отправлялся Телохранитель, находился в Лефортово вот уже с неделю, и именно за это: утеря пистолета «Scorpion», любимого оружия спецслужб Восточной Европы, утеря с полным боекомплектом.
Конечно, за подобные–то вещи полагается не в Лефортово, где, наряду с Матросской Тишиной, обычно сидят или очень крупные уголовники, бандиты и террористы, или очень крупные оппозиционеры (после очередной неудачной попытки очередного переворота), но Телохранитель предусмотрительно настоял — ему так удобней.
Да и Полковнику, кстати говоря, тоже…
Полковник спецслужбы, он, конечно же, не сам его утерял: отправил в Останкино идиота–прапорщика, сопровождавшего крупную долларовую наличность, тот в какой–то начальственной приемной повесил на стул пиджак, во внутреннем кармане которого и находился злосчастный пистолет, всего только на несколько минут повесил, говорил, что в туалет, а с пистолетом неудобно садиться, полу оттягивает.
И нет, чтобы по инструкции, положить оружие в подмышечную кобуру — надо было в карман сунуть.
Короче говоря, когда идиот–прапорщик вернулся, пиджака уже не было.
Украли пиджак на Останкино и, что самое печальное — вместе с пистолетом украли. Говорят, якобы видели какого–то то ли техника, то ли оператора из спортивной редакции, который в комнату мимоходом заходил, а кого именно — кто их разберёт?
На Останкино этих самых техников да операторов — считать–непересчитать.
Так и все тут, в России получается–по глупости. И Чечня, если разобраться, по глупости началась, можно было бы договориться спокойно, и все эти события вокруг мэрии, и…
Но теперь не до отвлеченных суждений: на очереди Полковник в своем Лефортово.
Конечно же, во всем был виноват идиот–прапорщик но, чтобы лишний раз насолить непосредственному начальству Полковника (с которым и Телохранитель, и его руководства в последнее время были в весьма натянутых отношениях), надо было найти виноватого, крайнего (идиота–прапорщика для этого оказалось явно недостаточно), и козлом сделали именно его, Полковника–как ответственного за подчиненного идиота.
Как ни странно, но начальство, вместо того, чтобы заступиться за подчиненного, хотя бы из чувства корпоративной солидарности, пустило все на самотек: видимо, Полковник и у себя кому–то слишком мешал…
Короче, сидел он в своем Лефортово, и солнце ему не светило.
С Полковником Телохранитель был на «ты», да и тот, в свою очередь говорил ему «вы» только на людях — субординация!
Вместе начинали, вместе продолжали, вместе…
