Нисхождение - Селюкин Александр Юрьевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
– Да? А когда нашли, еще живой был, – вяло удивился усталый Хоу. – Со спиной что-то у него… Было… Ну, тогда это все. Остальные там уже холодные. Вот еще пару аптечек целых нашли…
– У меня лишняя тоже есть, – вспомнил Сплин, – Это Фроста, – он достал и протянул Бишопу прибор.
– Док! Свободен? Давай к нам! – позвал Слэш. – Тут спец нужен. Обломки кости и кровища хлещет как с кабана… Блядь, не могу скобку подвести и все, изъебался уже, передавил кое-как…
Бишоп сгреб свой инструмент, активные аптечки и направился к Слэшу, который пытался пережать бойцу поврежденный кровеносный сосуд в ране на бедре. Сплин нашел глазами Малого и Лернера, которые сидели на ковриках, привалившись к стене, в тенечке под тентом рядом с Дрейком и, не взирая на окружающий срач, наворачивали штык-ножами консервы. Он двинулся к ним, чтобы обработаться и разузнать насчет расклада с эвакуацией. По дороге его внезапно резко замутило, в глазах сгустился белый туман, тело вдруг стало бесплотным и перестало слушаться головы. Не чуя под собой ног, Сплин упал на колени, его стошнило. Желудок был уже пуст, рвотные спазмы лишь наполнили ротовую полость противной желчью. От боли в колене, ярко пронзившей мозг, он пришел в себя.
– Слышь, военный, иди-ка в сторонку блюй, тут и без тебя вони хватает, – как сквозь вату донесся до него голос ближнего раненого.
– Извини, что-то накатило, – прохрипел Сплин и с усилием сплюнул противную слизь. – Роуч? Тебя же вроде убило…
– Почти, – посеревшими губами усмехнулся раненый. – Я намудник от броника подвернул, мешал он мне. Это меня и спасло, наверное, двойной слой на пузе получился. Блядь, как бревном в живот охуячило, я аж обоссался. Сама-то пуля смялась и неглубоко в тело вошла, зато контузионная травма – ахерная.
– Да, могу представить, меня под углом задело, так трещина ребра и гематома с блюдце.
– У тебя обезболивающего нет? – попросил Роуч. – Болит, сука, сил нет, а свое все проебал уже. Ты ж ходячий, найдешь еще себе, а?
– Меняю на что-нибудь противорвотное, мне своего, однако, маловасто будет, – сориентировался Сплин.
– Договорились… Держи… Угу… Спасибо… Блядь, пить хочу, а нельзя, а то, Бишоп сказал, перитонит возможен. Обещал внутривенно прокапать, как развяжется. А что там с эвакуацией?
– А я хуй знает! Сам только недавно оклемался, – ответил Сплин, не без усилий поднимаясь.
Он подошел к парням из своего отделения:
– Хлеб да соль! А где наш старшой?
– Едим да свой! Монах вертолет охраняет, мы – снарягу, – с набитым ртом ответил Малой, а Лернер кивнул на кучу своего и трофейного снаряжения и оружия неподалеку:
– Вот, насобирали там и сям, какой-то из тех мешков твой, принесли из нычки у опушки, откуда начинали. Расслабься, не ищи приказаний себе на шею, возьми там сухпай, похавай, может полегчает.
Сплин отрицательно помотал головой, мысль о еде вызывала приступы тошноты. Он выудил из кучи снаряги чью-то бесхозную теперь фляжку, спросил, где добыть воды.
– Длинный, не в падлу, набери и мне тоже, – попросил Дрейк, протягивая свою, приподнявшись с коврика.
Сплин пошел, куда указали, нашел колонку с артезианской водой, запил лекарство от тошноты, затем в несколько приемов до краев напился, наполнил фляжки, умылся. Вода стояла в горле, Сплин чувствовал, что если чуть сильнее наклониться, то она польется изо рта, как из носика переполненного чайника, а жажда все не уходила. Бедняга Роуч. Он отдохнул, обратно пошел кругами, посмотреть как обстановка в славных рядах. Бишоп закончил со своими и теперь возился с ранеными из местных гражданских, Штырь и Слэш тоже. Боцман на широкой открытой веранде второго этажа настраивал передатчик. Доплера и Шелли не было видно. Сплин вернулся, протянул Дрейку его фляжку:
– На… А местные не догадались колонку отравить? – несколько несвоевременно спохватился он.
– Едва ли, – ответил Малой. – Во-первых, почти все целые местные заперты в подвале, во-второых, Доплер пообещал их раненым медицинскую помощь, а в-третьих, доходчиво в его стиле объяснил, что если кто палить или пакостить будет, стучать за ограду побежит или еще что в таком роде, то он всех поголовно без разбора на правых и виноватых тут же перестреляет и в этом бассейне плавать запустит.
В бассейн уже понабежало всякого и вода там была теперь далеко не прозрачная.
– А где наш полководец сам? – спросил после некоторого молчания Сплин.
– Сержант местных выборочно допрашивает. Шелли следит, чтобы они ему горбатого не лепили, как приезжему, – ответил Лернер.
Сплин обработался и ждал пока торкнет лекарство, а Лернер рассказал про мясню в холле второго этажа. У местных тоже были респираторы, но далеко не у всех. В основном у гвардейцев, которые вообще были под завязку укомплектованы. Они и организовали эффективное сопротивление. Задумка с обходным маневром в целом удалась, так как отряд гвардейцев, на который они напоролись в коридоре, похоже, ничего не успел передать основным силам – наверное, их рации повредились «Штилем». После стычки, в которой Сплин вышел из игры, остаткам мобильной группы удалось без особых проблем добраться до холла, куда Зуб и разрядил свой РПО, после чего на уцелевших ошеломленных врагов навалились уже с двух сторон, согласно плану. Едва захватили холл – сами подверглись контратаке второго эшелона вражеской обороны, в какой-то степени симметричной собственной тактике, со стороны противоположного своей маневренной группе коридора второго этажа и с центральной лестницы на третий.
Это стало самым кровопролитным эпизодом боя внутри здания – штурмующие стремились развить наступление вглубь внутренних коридоров и закрепиться на узловых участках, а гарнизонные пытались не дать врагам преодолеть ключевой рубеж обороны и нанести максимальные потери. Тяжелого реактивного оружия не применялось, так как дистанция между своими и чужими была слишком короткая. В густой гари от выстрелов была свалка, никто не отдавал приказов, каждый стремился достать кого-нибудь, пока сам был еще в состоянии стрелять. Передние, у кого заканчивались магазины, пропускали вперед задних, чтобы обеспечить непрерывность огневого натиска без задержки продвижения. Раненые и убитые падали под ноги следом идущим, а те по ним бежали дальше, чтобы упасть на следующем шаге. Из подствольников лепили по стенам, колоннам, по потолку, чтобы накрыть недосягаемое пространство за укрытиями. Противник обнаруживал себя, стреляя в ближнего, а оставшиеся убивали его самого. Погиб от близкого разрыва ручной гранаты Бедуин, а Дрейк получил в бок пулю, энергия которой, возможно, предварительно ослабла от рикошета или прохождения сквозь препятствие, но оказалось достаточной, чтобы пробить бронежилет и существенно углубиться в тело. По упавшему Дрейку протопали несколько бойцов, затем он отполз на периферию побоища и укрылся за колонной, почувствовал, что слабеет и запросто может загнуться от кровопотери. Тогда он, расстегнул бронежилет, не снимая его, и кое-как наложил активную аптечку, которая вколола местное обезболивающее и запечатала рану, остановив кровотечение. До окончания штурма Дрейк, вмести с несколькими ранеными, находящимися в сознании, оставался на месте – удерживать отбитый у врага участок.
Позже, когда этаж был захвачен, обнаружили, что у оснований колонн установлены МОНки, которые могли превратить половину штурмовой группы Слэша в плохо опознаваемые сгустки измочаленного фарша, если бы ответственные за подрыв вражеские солдаты не спеклись вместе с подрывными машинками в пламени огнемета Зуба. Дальше в глубине второго этажа еще встречалось очаговое сопротивление, а на третьем уцелевшие местные уже почти не воевали и организованно сдались, как только поняли, что оставшихся сил атакующих вполне хватит, чтобы завершить захват поместья, и дальнейшее сопротивление бессмысленно.
– До сих пор внутри колотит, не понял, как жив остался. Меня ведь «кастрюля» спасла, – он показал глубокую вмятину со сколотой краской на своей сфере. – Прикрывал Зуба, тут прилетело из холла, хорошо хоть под углом попало – пуля рикошетом ушла. Но башку мотнуло назад жестко – до сих пор шея болит и в ушах звон, а того черта наши пришили, пока я в ауте был, – закончил Лернер.
