Нисхождение - Селюкин Александр Юрьевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
– Ладно, не пойман – не вор, как говориться… Ну что, кто рано встает, тому Бог подает. Давай разбирать периметр, да двинемся дальше, однако…
Сплин с облегчением вздохнул и принялся скатывать свой коврик. «Уж лучше топать вместе со всеми, чем маяться в карауле одному», – посетила его глубокая мысль. Как он понял час спустя после выхода, не слишком глубокая. Кто-то встал еще раньше, и Бог подал ему, а им досталось то же, что и вчера. Второй день марша начался, как и первый – утренняя прохлада быстро истаяла вместе с туманом, вылезло белое солнце, поднялась жара и горячая влажность, которые изнуряли даже в состоянии покоя. Розоватое в фиолетовых разводах перьевых облачков небо немного походило, если не по цвету, то по рисунку на тлеющие угли костра, навевая мысли об адском пекле. Так по крайней мере казалось Сплину. Его вообще часто посещали трудно понимаемые другими ассоциации.
Очень быстро он почувствовал себя так же, как в середине прошлого дня: барабанный бой сердца в ушах, ручьи пота, поток соплей, гудящие ноги, ломота в спине и коленях от тяжести снаряжения. Сплин пытался обрадовать себя тем, что хоть ноги не стер: ботинки были хорошие, разношенные еще на тренировочной базе, с всякими там пропитками и, с понтом, отводом влаги, а то вообще хоть ложись и помирай. Чтобы сберечь силы и дожить до привала, он старался двигаться расчетливо и экономно, как похмельный с больной головой. Больше остального изводила неутолимая жажда. Сплин был в курсе, что нужно пить помалу мелкими глотками. Типа прополоскать рот, чтобы смочить слизистую и проглотить. Интересно, тот, кто дает подобные рекомендации, сам-то в состоянии им следовать? У Сплина не хватало на это воли. У него был другой метод: он делал громадный глоток, так, что почти захлебывался, когда глотал. Это давало несколько блаженных секунд иллюзии, что напился. Жизненные приоритеты до предела упростились – он жил от привала до привала, мечтая лишь об очередном отдыхе и утолении жажды.
Шелли какое-то время вела их менее глухими местами с относительно спокойной растительностью, иногда сокращая путь, иногда закладывая «петли», обходя обычные районы активности патрульных команд местных наркобаронов или трудную местность. Открытые места и немногочисленные дороги пересекали не все сразу, а группами за несколько приемов под прикрытием остальных. Со знающим человеком дорога заметно полегчала: рубиться сквозь джунгли больше почти не приходилось – это было хлопотно, долго и на существенный срок оставляло слишком явный знак прохода группы. Наступать велели след в след, но, конечно, это выполнялось лишь по мере сил. Замыкающий, обычно кто-нибудь потолковей и повыносливей, местами подчищал следы веткой или пучком травы, как метлой, кое-где для профилактики посыпал порошковым спецсоставом, отбивающим обоняние у животных на срок до нескольких часов. Временами надевали на ботинки бахилы, чтобы сделать слишком четкие следы рифленых подошв более смазанными. Постоянно идти в водонепроницаемых бахилах было жарко ногам, да и порвать недолго. Запутыванием следов сильно не увлекались, но необходимый минимум «финтов» все же соблюдался. Время от времени группа из нескольких менее загруженных бойцов под руководством кого-нибудь из офицеров отставала проверить, не увязался ли кто-нибудь следом, потом нагоняла отряд – пока на этот счет все было спокойно.
Постепенно кроны деревьев опять сомкнулись где-то высоко над их головами, отряд снова вступил в зону вечного сумрака. Несколько раз слышался звук вертолета или поршневого самолета: то ли патрульный облет, то ли местные возили товар к границе. За обнаружение сверху можно было не опасаться: многоярусная растительность надежно скрывала группу. Тут даже инфракрасные визоры были бессильны, по крайней мере, в дневную жару.
Сплину казалось, что они спускаются в какую-то преисподнюю: ни солнца, ни неба не видно, вокруг шепчутся о своем джунгли, оценивающе разглядывая незваных пришельцев десятками невидимых голодных глаз. Народ настороженно вертел головами, поводя по сторонам оружием. В каждом отделении в порядке очереди (для экономии элементов питания) по двое вели наблюдение через очки в инфракрасном диапазоне. Несколько раз пытались напасть некрупные, но агрессивные хищники – их успевали засечь и нашпиговать пулями до того, как они кого-нибудь задерут. В основном на марше было относительно спокойно в этом плане, но попадались участки, где зверье проявляло выраженную враждебность и пугающую изобретательность. Некоторых голодных и злых «братьев наших меньших» не отворачивали от намерения атаковать непрошенных гостей ни многочисленность отряда, ни индивидуальные ультразвуковые пугачи широкого диапазона, которыми путники прощупывали окрестные заросли и отгоняли с тропы ползучих гадов. Впрочем, гады-то как раз скорее реагировали на микросотрясения почвы и разного рода вибрацию, чем на слух, по крайней мере, так принято считать. Но отмечались и факты реакции змей на звук (хотя может они и не «слышали» его в обычном смысле, а скорее «ощущали»), так что – кто знает… То и дело фыркали короткие очереди оружия, заряженного малошумными патронами. Организованные крупные стаи пока не попадались, но это отнюдь не гарантировало, что за всю дорогу и не попадутся.
Крестом этого дня было не идти головным с мачете, а быть замыкающим – потенциальной жертвой для хитрого хищника. Когда замыкающим шел Дрейк, скоро должны были объявить привал, все только об этом и думали, несколько утратив бдительность. Внезапно участок почвы, по которому до того протопал весь отряд, поднялся под Дрейком с хлопком лопнувшей шины и с силой паровой катапульты, подбросив его метра на три вверх. На истошный крик взлетевшего Дрейка «А-а-а, блядь!!!» обернулся весь второй взвод.
Зрелище которое они увидели моментально заставило их забыть об усталости и вспомнить о самозащите: из ямы-засады посреди тропы, по которой они шли, стремительно разворачивался, как пожарный рукав гигантский спрут не вполне понятной из-за колец извивающихся щупалец конфигурации. Сплин отметил некоторое сходство с «осьминогом», которого подстрелил автоматический караульный лазер в базовом лагере. Только этот был гораздо крупнее. Глаз в привычном понимании у существа не было, но оно, повращав головой, решительно повернулось к Дрейку, который пытался нашарить в траве выпавшее из рук оружие, не в силах отвести взгляд от разверзнувшейся на него чемоданообразной пасти, утыканной в несколько рядов частоколом кинжальных зубов. Движения Дрейку сковывала внушительный груз поклажи, закрепленный лямками, грудной перемычкой и поясным ремнем, тянущий его спину к земле словно якорь.
Сплин, шедший в числе последних в хвосте колонны, поскольку пару часов назад сам шел замыкающим, выкатился из строя и, присев на колено, засадил в чудище полрожка, больше не успел, так как массивное щупальце, резвое, словно цыганский бич и тяжелое, как оглобля, сбило его и еще несколько человек с ног, отправив кого в нокдаун, кого в нокаут. Пули входили в тушу зверя, вышибая кровавые фонтанчики, но видимого критического ущерба не причиняли – тварь была живучая. Никто, похоже, и не попытался воспользоваться ультразвуком, отдав предпочтение огнестрельному оружию. Впрочем, вряд ли отпугиватели сработали бы, не тот случай – в непосредственной схватке, когда нападение уже состоялось, и включились соответствующие боевые психофизиологические механизмы, голодный зверь, находящийся в ярости, уже не обращает на дискомфорт, вызываемый излучением прибора, никакого внимания, даже если и восприимчив к его воздействию на стадии агрессивных намерений.
– Лернер, Аткинс! Слева заходите, в башку подствольником… Длинный – будь на месте, пускач от «Термита» не проеби! – скомандовал ближайший из офицеров – Штырь, стараясь перебить короткими очередями щупальце, подтягивающее барахтающегося Дрейка к пасти.
Штырь, наконец, попал в щупальце, скрутившее Дрейка, перерубив его пополам. Но бедняга уже наполовину задохнулся и не в состоянии был воспользоваться шансом на бегство. Завершавших обходное движение Лернера и Аткинса сбило с ног хвостом. Вдруг склизкие комья плоти и осколки черепа фонтаном вылетели сквозь раскрытую чуть ли не на 180 градусов пасть зверя, основательно накрыв окончательно охреневшего от быстрой смены опасных событий Дрейка. Существо секунду еще стояло в полный рост, затем с утробным остывающим рыком, переходящим в булькающий клекот, рухнуло как подрубленное дерево, пастью вперед, с хрустом ломая окружающую тропу растительность.
