Четвертый протокол - Форсайт Фредерик (книги полностью бесплатно txt) 📗
Престон приступил к анализу распределения секретных документов по срокам. Он установил, что даты украденных документов охватывают срок в четыре недели. Он установил, что через каждого руководителя ведомства прошли не только эти, но и другие документы. Значит, вор был избирательным.
К концу второго дня работы Престон выделил двадцать четыре человека, которые имели доступ ко всем десяти документам. Затем он проверил, кто из них за это время отсутствовал на работе, ездил за границу, болел. Из списка исключил тех, кто по разным причинам не имел доступа ко всем десяти документам в этот период.
Темпу работы мешали две вещи: во-первых, Престону приходилось делать вид, что он изучает все без исключения документы архива, чтобы не привлекать внимание к этим конкретным десяти документам. Если утечка информации произошла на низшем уровне чиновников – через секретарш или машинисток – пересуды архивистов могли достичь их ушей. Во-вторых, он не мог подняться на верхние этажи, чтобы проверить сколько копий было сделано с оригиналов. Он знал, что иногда человек, получивший секретный документ, должен посоветоваться с коллегой. Для этого он делает номерную копию и отдает ее коллеге для ознакомления. После ее возврата, копию уничтожают или же сохраняют, как в этом случае. Оригинал отправляют в архив. С копиями могут знакомиться по несколько человек.
Чтобы решить эту вторую проблему, он вернулся поздно вечером в министерство с Кэпстиком. Две ночи он провел на верхних этажах, пустых, если не считать нелюбопытных уборщиц, проверяя количество сделанных копий. После этой проверки ему удалось сузить круг подозреваемых, исключив тех, кто не делал копий с документов. 27 января он явился на Чарльз-стрит, чтобы доложить об успехах в расследовании.
Его принял Брайан Харкорт-Смит. Сэра Бернарда не было на месте.
– Я рад, что у тебя есть новости, Джон, – приветствовал Харкорт-Смит. – Мне дважды звонил Энтони Пламб. «Парагон» торопит нас. Ну, выкладывай.
– Во-первых, – начал Престон, – документы. Они тщательно отобраны. Похоже, что наш вор получил четкое задание. Для того чтобы сделать такую подборку, нужно быть достаточно компетентным. Таким образом, исключаются работники низшего звена. Эти бы брали все, что попадется под руку. Моя гипотеза позволяет сузить круг подозреваемых лиц. Я считаю, документы вынес специалист, умеющий оценить важность информации, содержащейся в документах. Клерков и посыльных придется исключить. В любом случае, утечка информации произошла не из архива. Нет случаев срывания пломб с пакетов, пропажи документов или их незаконного копирования.
Харкорт-Смит кивнул.
– Ты думаешь, это сделал кто-то из руководства?
– Да, Брайан. Есть еще одна причина, позволяющая мне так думать. Две ночи я провел, проверяя количество копий, сделанных с каждого документа. Никаких расхождений в их числе. Так что остается одна лазейка: кто-то уничтожал две копии вместо имеющихся трех, а третью выносил из здания. Теперь перейду к руководящим работникам, которые могли это сделать.
– Двадцать четыре человека имели доступ ко всем десяти документам. Из них можно, я думаю, исключить двенадцать, так как они получали каждый по одной копии для того, чтобы высказать свое мнение о документе. Тут просто. Человек, получивший такую копию, должен вернуть ее тому, кто ее ему дал. Если бы он оставил ее себе, это сразу вызвало бы подозрения. Оставить себе десять копий – неслыханное дело. Остаются двенадцать человек, которые получали оригиналы из архива.
Из них трое по разным причинам отсутствовали в те дни, даты которых указаны на копиях документов. Они брали документы из картотеки в другие дни. Остаются девять человек. Из этих девяти четверо не делали никаких копий, а сделать копию нелегально без записи в журнале невозможно.
– Осталось пятеро, – пробормотал Харкорт-Смит.
– Да. Разумеется, это только предположение. Через троих из этой пятерки проходили в это же время другие документы, близкие по тематике к украденным, но содержащие более интересную информацию. По логике вещей их тоже надо было украсть, но этого не произошло. Так что я остановился на двух подозреваемых.
Он положил на стол перед Харкорт-Смитом два дела. Тот с любопытством взглянул на них.
– Сэр Ричард Питерс и г-н Джордж Беренсон, – прочитал он. – Первый – помощник заместителя министра по международной и экономической политике, второй – заместитель начальника по оборонному обеспечению. У обоих есть свой штат.
– Да.
– Их сотрудников ты не подозреваешь? Почему?
– Подозреваю. Но сначала снимем подозрения с начальства. Тогда поймать мелкого чиновника с помощью начальника отдела не составит труда. Я бы хотел начать с руководителей.
– Что тебе для этого нужно? – спросил Харкорт-Смит.
– Установить тайную слежку за обоими на некоторое время, прослушивать телефоны, просматривать почту, – ответил Престон.
– Я спрошу разрешения у комитета «Парагон», – сказал Харкорт-Смит, – только не ошибись. Эти двое большие шишки.
Второе заседание комитета «Парагон» состоялось в «Кобре» после обеда. Харкорт-Смит замещал сэра Бернарда Хеммингса. Он вручил каждому копию доклада Престона. Воцарилось молчание, пока каждый знакомился с ним. Когда чтение закончилось, сэр Энтони Пламб спросил:
– Ну как?
– Логично, – ответил сэр Хью Виллиерс.
– Думаю, что господин Престон хорошо поработал, – сказал сэр Нэйджел Ирвин.
Харкорт-Смит усмехнулся.
– Я не думаю, что виноваты руководители. Скорее всего какая-нибудь секретарша, которой велели уничтожить копии. Она могла легко взять эти десять документов.
Брайан Харкорт-Смит был провинциалом, держался вызывающе. За внешним лоском скрывались честолюбие и обидчивость. Всю жизнь его возмущала видимая легкость, с которой окружавшие его люди решали свои насущные проблемы. Его раздражали их многочисленные друзья и товарищи со школьных, университетских, армейских времен, к которым всегда можно обратиться за помощью. Он называл это «магическим кругом» и больше всего его раздражало то, что он не входил в этот круг.
В один прекрасный день, говорил он себе не раз, когда он станет генеральным директором и получит дворянский титул, он почувствует себя равным с этими людьми, он заставит их слушать себя, внимательно слушать.
На другом конце стола сэр Найджел Ирвин – человек проницательный – поймал выражение глаз Харкорт-Смита и оно его встревожило. «Этот человек может завидовать», – подумал он. Ирвин знал сэра Бернарда Хеммингса с давних времен. Он вспомнил об его отставке предстоящей осенью, о злобе и скрытом честолюбии Харкорт-Смита и о том, куда это все может привести, если уже не привело.
– Ну что, мы все слышали о просьбе господина Престона, – сказал сэр Энтони Пламб. – Тотальная слежка. Мы согласны?
Все подняли руки.
Каждую пятницу в МИ-5 проходит так называемая конференция «заявок». Председательствует на ней начальник управления К. На конференции директора служб представляют свои заявки на то, что им требуется: деньги, технические средства, людей для групп наружного наблюдения. Больше всего просьб, конечно, у директора управления А, который ведает группами наружного наблюдения. В эту пятницу, 30 января, собравшиеся на конференцию узнали, что «топтунов» уже разобрали. За два дня до этого Харкорт-Смит по просьбе «Парагона» выделил Престону столько «топтунов», сколько тот требовал.
Он забрал 48 человек: четыре группы по шесть человек на суточные дежурства, четверых для открытой слежки, двоих для наблюдения из машин плюс двоих для страховки. Разумеется, это вызвало некоторое возмущение, но спорить было напрасно.
Группы были проинструктированы офицерами, следить будете за двоими. Один женат, но его жена сейчас за городом. Супруги живут в Вест-Энде. Каждое утро он обычно пешком проходит примерно полторы мили до работы в министерство. Другой – холостяк, живет под Эденбриджем в Кенте. Каждое утро ездит на работу поездом. Наблюдение начнете с завтрашнего дня.
