На повестке дня — Икар - Ладлэм Роберт (читаемые книги читать .TXT) 📗
На восьмой день в Чикаго поднялась волна, которая прокатилась по Среднему Западу. Началось с того, что редакционные статьи четырех независимых газет выдвинули кандидатуру Эвана Кендрика на пост вице-президента. В течение семидесяти двух часов к ним присоединились еще три газеты и шесть телестанций, принадлежащих пяти из этих газет. Выдвижение стало политическим предложением, вскоре братство гигантов масс-медиа от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, от Бисмарка до Хьюстона, от Бостона до Майами принялось изучать эту идею, а редакторы «Тайм» и «Ньюсуик» созвали экстренные совещания. Кендрика перевели в изолированное крыло базового госпиталя, а его имя исчезло из списка пациентов. В Вашингтоне Энни Малкей О'Рейли и помощники сообщали тысячам звонивших, что конгрессмена от Колорадо нет в стране и с ним невозможно связаться.
На одиннадцатый день Эван и Калейла вернулись в Меса-Верде, где, к своему изумлению, обнаружили Эммануила Вайнграсса. На случай затруднений с дыханием на боку у него висел цилиндрик с кислородом. Он присматривал за армией плотников, ремонтировавших дом. Походка Мэнни стала медленнее, он больше сидел, однако болезнь не отразилась на его постоянной раздражительности. Она была прежней. Он понижал голос на децибел, только когда говорил с Калейлой — его «славной новой дочкой, которая, безусловно, заслуживает гораздо большего, чем этот придурок, вечно околачивающийся поблизости».
На пятнадцатый день Митчелл Пейтон, работающий с молодым компьютерным гением, которого он позаимствовал у Фрэнка Свонна, взломал коды в книге Гринелла, библии внутреннего правительства. Ночи напролет просиживая за клавиатурой компьютера, они с Джералдом Брюсом составили рапорт для президента Лэнгфорда Дженнингса, который заказал им определенное количество копий. Прежде чем дискета была уничтожена, из недр компьютера вышел еще один экземпляр рапорта, но об этом Эм-Джей не знал.
Одна за другой большие машины подкатывали в ночи, но не к затемненной усадьбе на Чесапикском заливе, а к южному крылу Белого дома. Даже их пассажиры в сопровождении морских пехотинцев отправлялись в Овальный кабинет президента Соединенных Штатов.
Лэнгфорд Дженнингс сидел за столом, положив ноги на любимую оттоманку слева от своего стула, и кивком приветствовал всех входящих — всех, кроме одного. Вице-президент Орсон Боллингер был удостоен взгляда, в котором не было привета, лишь презрение. Стулья были расставлены полукругом перед столом и ужасным человеком, сидящим за ним. А приехавшими были лидеры большинства и меньшинства обеих палат конгресса, действующий госсекретарь и министр обороны, директора Центрального разведывательного управления и Агентства национальной безопасности, члены Объединенного комитета начальников штабов, министр юстиции и Митчелл Джарвис Пейтон, заведующий Отделом специальных проектов ЦРУ. Каждый держал в руке простой конверт. Когда все уселись, в кабинете воцарилось молчание. Но ожидание продлилось недолго.
— Мы в куче дерьма, — сообщил президент Соединенных Штатов. — Черт меня возьми, если я понимаю, как это случилось, но по мне лучше получить на это ответы сегодня, чем кое-кому из этого города провести двадцать лет в каменном мешке. Я ясно выражаюсь?
Последовал ряд разрозненных кивков, однако многих присутствующих намек президента рассердил. Послышались возгласы негодования.
— Подождите! — продолжил Дженнингс, успокаивая недовольных. — Я хочу, чтобы основные правила были поняты как следует. Каждый из вас получил и, полагаю, прочел рапорт, подготовленный мистером Пейтоном. Вы все захватили свои экземпляры с собой и, также предположительно, никто из вас не снял с них копии. Я не ошибаюсь? Пожалуйста, отвечайте по одному, начиная слева от меня, с министра юстиции.
Все присутствующие повторили слова главного чиновника страны в области права. По очереди каждый поднял конверт и произнес:
— Никаких копий, мистер президент.
— Хорошо. — Дженнингс убрал ноги с оттоманки и наклонился вперед, положив кисти рук на стол. — Конверты пронумерованы, джентльмены, и их количество равно количеству присутствующих в этой комнате. Более того, они останутся здесь, когда вы уйдете. И я снова хочу спросить, это понятно? — Утвердительные кивки и бормотание. — Хорошо... Мне не нужно говорить вам, что информация, полученная вами из этих страниц, так же разрушительна, как и невероятна. Сеть воров, убийц и человеческих отбросов, которые нанимали киллеров и платили за услуги террористам! Массовая резня в Фэрфаксе, в Колорадо и — Бог мой! — на Кипре, где человек, стоящий любых пяти из вас, ублюдков, был взорван вместе со всей делегацией... Целая серия ужасов: по всей стране перманентные сговоры, самовольное установление цен, возмутительные размеры прибылей, скупка влияния во всех секторах правительства, национальная оборонная промышленность на грани захвата кучкой богатеев. Это также потоки лжи: нелегальные сделки с торговцами оружием по всему миру, вранье комитетам по контролю над вооружениями, покупка лицензий на экспорт, изменение маршрутов поставок там, где они запрещены. Боже, ну и дела!.. И ни один из вас, сидящих здесь, не остался незамазанным. А теперь хочу узнать: услышу ли я какие-либо возражения?
— Мистер президент...
— Но, мистер президент...
— Я тридцать лет на службе, и никто никогда не осмеливался...
— А я осмеливаюсь! — проревел Дженнингс. — И кто вы такой, черт побери, чтобы говорить мне, что я не смею? Что, кто-то еще?
— Да, мистер президент, — ответил министр обороны. — Доставлю вам удовольствие, выражаясь вашим языком, я не знаю, на что вы, черт побери, особо намекаете, и возражаю против ваших инсинуации.
— Особо? Инсинуации? Мать вашу, Мак, посмотрите на цифры! Три миллиона долларов за танк, цена производства которого, грубо говоря, миллион пять! Тридцать миллионов за истребитель, такой перегруженный пентагоновскими сладостями, что он и летать-то не может, но потом возвращается на доработку еще за десять миллионов. Я уж не говорю о сиденьях в туалетах и других чертовых прибамбасах...
— Это все несущественные расходы по сравнению с целым, мистер президент.
— Как сказал мой друг по телевидению, объясните это этому бедняге, который еле сводит концы с концами. Может, вы не на своем месте, господин министр? Мы все время твердим народу, что советская экономика в руинах, их технология отстает от нашей на световые годы, и все же каждый год, когда обсуждается бюджет, вы говорите, что деньги, выделяемые на оборону, — жалкий ручеек, потому что Россия превосходит нас — нас! — экономически и технологически. Небольшое противоречие, не так ли?
— Вы не понимаете сложностей...
— Мне и не нужно, хотя я понимаю все сложности... А вы, четверка славных богатырей из палаты представителей и сената, члены моей партии и верная оппозиция? Вы что, никогда ничего не чуяли?
— Вы — необычайно популярный президент, — сказал лидер оппозиции. — В политическом смысле трудно противостоять вашим позициям.
— Даже когда рыба протухла?
— Даже когда рыба протухла, сэр.
— Тогда вам тоже нужно убираться... А наша проницательная военная элита, наш олимпиец — Объединенный комитет начальников штабов? Кто охраняет этих проклятых отставников, или вы так утонченны, что забыли адрес Пентагона? Полковники, генералы, адмиралы стройными рядами покидают Арлингтон и пополняют собой ряды подрядчиков в оборонной промышленности, пуская в трубу денежки налогоплательщиков.
— Возражаю! — брызжа слюной, воскликнул председатель ОКНШ. — Не наше дело, мистер президент, следить за каждым офицером, получившим работу в частном секторе.
— Может, и не ваше... но ваша подпись на рекомендациях чертовски убедительная для тех, кто занимает должность, делающую такое возможным... А супершпионы страны, ЦРУ и АНБ? Не отношу сюда мистера Пейтона, и, если кто-нибудь из вас попытается сослать его в Сибирь, вы ответите мне за это в следующие пять лет. Где, к дьяволу, были вы? По всему Средиземноморью и району Персидского залива продается оружие, оно завозится даже в такие порты, которые объявлены мною и конгрессом закрытыми для захода! Вы что, не могли проследить за перевозками? Какой подонок там изменял маршруты?
