На повестке дня — Икар - Ладлэм Роберт (читаемые книги читать .TXT) 📗
— Вы бы и сами их нашли, — возразил Эван. — Когда-нибудь, где-нибудь один из них задел бы вас слишком сильно, а вам пришлось бы толкнуть его в ответ, так и обнаружились бы все остальные. Я видел человека, который пытался навалиться на вас в Овальном кабинете. Он все понял, когда дерево вот-вот готово было обрушиться на него...
— О, Герберт Деннисон и эта медаль Свободы! — На лице президента появилось его знаменитая на весь мир ухмылка. — Герб был жесткий, но безвредный, хотя и натворил кучу дел, которые мне были не по душе. Теперь он ушел, стал членом одного старейшего эксклюзивного клуба на Уолл-Стрит, в который никто не может пробраться, а мы с вами и не захотели бы попасть. Так что он снова преграждает путь этим парням с деньжатами. Герб наконец-то получил чин полковника, о котором так мечтал...
— Прошу прощения? — сказал Кендрик.
— Не важно, забудьте. Национальная безопасность, государственная тайна и все тому подобное.
— В таком случае позвольте мне прояснить то, о чем мы оба с вами знаем, мистер президент. У меня нет того уровня профессиональной подготовки, которая нужна...
— Черт возьми! — закричал Дженнингс. — А может, скажете, кто ее имеет, чтобы работать у меня? Да никто!
— Я говорю не о вас...
— Послушайте меня, Эван. Я не обманываю себя. Мне хорошо известно, что у меня нет ни достаточного воображения, ни интеллектуальных способностей Джефферсона или Адамса, Мэдисона, Линкольна, Вильсона, Гувера... Да, я сказал Гувера, этого блестящего, но во многом пагубного человека. Я не могу себя сравнить с Франклином Делано Рузвельтом, Трумэном, Никсоном, Кеннеди или даже блистательным, Картером, у которого было слишком много мозговых клеток, чтобы хорошо проводить собственную политику. Но теперь мы вступаем в другую эпоху. Разумеется, я имею в виду не эпоху Водолея, а нынешний расцвет телевидения, компьютерных технологий, мгновенной, моментальной связи. И у меня есть главное — доверие людей, потому что они видят и слышат во мне человека. Черчилль как-то сказал, что у демократии полно недостатков, но это лучшая из всех придуманных на Земле систем. Я тоже так думаю и верю всем этим скучным людям, которые считают, что Америка — самая великая, самая сильная и благополучная страна на нашей планете. Можете назвать меня мистером Простаком, но я в этом убежден. А это видят, слышат, наконец, чувствуют люди... Я наблюдал за вами, Эван, читал все, что писали о вас, долго говорил с моим другом Эммануилом Вайнграссом и пришел к окончательному выводу — вы должны занять должность вице-президента, хотите того или нет.
— Мистер президент, — мягко прервал Дженнингса Кендрик. — Я ценю все, что вы сделали для нации, но со всей откровенностью должен сказать, мы с вами расходимся во многих позициях. Вы проводите политику, которую я не могу поддержать...
— О Боже! Да никто и не просит вас об этом!.. Я доверяю вам, Эван, и хочу одного: чтобы вы доверились мне. Без страха и никому не нужной любезности всегда говорите мне, в чем я не прав, — вот что нужно этому офису, черт бы его побрал! Тогда, даже отвлекаясь на какие-то вещи, я буду знать, что меня вернут на место. Спросите мою жену. После последней пресс-конференции, которая была два месяца назад, я поднялся в Белом доме на кухню, ожидая от семьи поздравлений. А вместо них получил удар. «Да кто ты такой, — встретила она меня. — Людовик XIV с его деспотической властью? Ты не умнее кролика!» А моя дочь добавила, что подарит мне на мой день рождения учебник по грамматике... Я знаю мои ограниченные возможности, Эван, но также знаю, что смогу сделать, если мне будут советовать умные люди. Поэтому я не упущу вас, конгрессмен. И давайте приступим к делам...
— Повторяю, я не готов.
— А люди думают, что вы готовы, и я тоже. Вот почему вам остается только принять ваше назначение.
На сей раз наступила очередь Кендрика рассматривать президента Соединенных Штатов.
— Боже правый, вы просто обольститель...
— Это мои торговые уловки, мистер вице-президент, — усмехнулся Дженнингс.
— Не знаю. Просто не знаю...
— Зато я знаю, — решительно вмешалась Калейла, дотронувшись до руки Эвана. — Я думаю, полевой офицер Рашад должна подать в отставку.
— И это еще не все, — подхватил Лэнгфорд Дженнингс, изогнув брови. — Вам надо пожениться. Вице-президенту не следует жить во грехе. Представляете, что устроят евангелисты, которые могут принести вам множество голосов, если ваш нынешний статус станет достоянием гласности? Это просто не укладывается в мой имидж.
— Мистер президент, сэр!
— Да, мистер вице-президент?
— Замолчите сейчас же!
— С удовольствием, сэр: Хочу только внести небольшое пояснение. Ради Бога, не говорите моей жене то, что я вам только что сказал. Дело в том, что после нашего развода мы жили вместе двенадцать лет и приобрели вне брака двоих детей. И только за три недели до съезда вновь поженились. Имейте в виду, я посвятил вас в государственную тайну.
— Я никогда не расскажу об этом, мистер президент.
— Знаю, что не расскажете. Я доверяю вам, и вы мне нужны. Наша нация только выиграет от нас обоих и, вполне понятно, впоследствии от вас.
— Сомневаюсь в этом, сэр, — сказал Эван Кендрик.
— А я нет... будущий мистер президент.
За дверью апартаментов вновь зазвучал колокольчик — четыре коротких резких звонка.
