Несчастный случай - Гарднер Лиза (книги .txt) 📗
Именно эти объяснения получил Куинси, когда вернулся в отель. Он изложил историю дочери, и она улыбнулась, пытаясь показать, что понимает юмор ситуации, но было видно — девушка сильно потрясена случившимся. Новость о нападении на Гленду не добавила оптимизма.
— Так с ней все в порядке? — в третий раз спросила Кимберли.
Ею, похоже, овладело прежнее беспокойство, и за последние десять минут Куинси так и не нашел для дочери ничего утешительного.
— Гленда Родман — отличный агент, — ответил он, переключаясь на другую тактику и одновременно убирая в сумку носки. — Она всегда очень серьезно относилась к занятиям, и в нужный момент это ее спасло. Гленда не только отразила угрозу, но и подстрелила Монтгомери.
— Должно быть, она отличный стрелок.
— Да, по-моему, у нее есть медали за победы в каких-то соревнованиях.
— Я тоже хорошо стреляю. У меня тренировки три раза в неделю.
Он повернулся и посмотрел на дочь:
— Все будет хорошо, Кимберли. Рейни останется с тобой, да ты и сама сумеешь за себя постоять. Здесь тебе ничто не угрожает.
Она стояла, опустив голову, и кусала нижнюю губу, так что Куинси не видел ни глаз дочери, ни выражения лица.
— Что у нее с рукой? — спросила Кимберли.
— Не знаю. Монтгомери признался, что обрызгал телефон тефлоном для защиты пластика, а потом нанес на него плавиковую кислоту, которая является веществом с чрезвычайно сильными коррозийными свойствами. Кислота вступила в реакцию с влагой на руке Гленды и обожгла пальцы и часть ладони. Долговременный прогноз давать пока рано.
— Это же правая рука. У нее останутся шрамы, а может, рука вообще перестанет действовать.
— О ней позаботятся самые лучшие врачи. Уверен, она поправится.
— Ты не можешь этого знать…
— Кимберли! — резко оборвал он ее. — Монтгомери собирался убить ее. Ты это знаешь, я это знаю, она это знает. Она не поддалась страху, не запаниковала, а, наоборот, вывела из строя нападавшего. Это победа. Урок для всех нас. Пример того, что упорная работа не проходит бесследно. Помни об этом и не позволяй себе падать духом.
— Не хочу, чтобы ты уезжал, — прошептала Кимберли. Куинси закрыл глаза. Раздражение ушло. Осталось только недовольство собой.
— Знаю, — тихо сказал он.
— Просто… Понимаешь, Монтгомери арестован. Он напал на Гленду. Но все равно, что-то не так… Если этот Монтгомери действительно такой, каким ты его описал, то я не представляю, как он подобрался к маме. Она на него и не посмотрела бы. И дело не только во внешности. Ты сам говорил, что убийца умен, что он все просчитывает. Если бы Альберт Монтгомери был таким уж умным, вряд ли у него появились бы проблемы в Бюро. Ты со мной согласен?
— Монтгомери подходит под описание человека, с которым Мэнди познакомилась на собраниях «Анонимных алкоголиков», — ответил Куинси, прекрасно понимая, что уходит от прямого ответа.
Кимберли тоже это понимала. Она смотрела на отца печально и как-то просяще, словно ожидала чего-то большего. К сожалению, Куинси не знал, как поступать в таких ситуациях, что делать и что говорить. Как внушить дочери уверенность в себе и убедить в том, что ей ничто не угрожает? Он чувствовал, что ему не хватает Бетти, которая всегда находила необходимые слова, умела успокоить и поддержать. Степень доктора психологии не помогала. А вот Бетти была матерью.
— Я люблю тебя, Кимберли.
— Папа…
— Я не хочу уезжать. Может быть, у тебя иногда создается впечатление, что я этого хочу. Может, мы оба ошибочно принимаем мое чувство долга за желание. Но это долг. Монтгомери утверждает, что располагает информацией о дедушке, которая важна для меня, и говорит, что поделится ею только со мной. Кимми, прошло уже сорок восемь часов. Если мы не найдем дедушку в ближайшее время…
Куинси не договорил. Его дочь изучала криминалистику и прекрасно понимала, что шансы обнаружить Абрахама живым уменьшаются с каждым часом. Убийца сказал, что спрятал старика в надежном месте. Однако после разговора с Глендой Куинси позвонил Эверетту и узнал кое-что новое. Красная «ауди ТТ» с откидным верхом была обнаружена полицией штата в четыре часа утра. Автомобиль стоял точно на том самом месте, где четырнадцать месяцев назад врезался в столб «форд-эксплорер» Мэнди. На переднем пассажирском сиденье криминалисты обнаружили следы мочи, оставленные, возможно, Абрахамом. В настоящее время шло прочесывание ближайшего лесного массива. В поисках задействовали и собак — собак, натасканных на отыскание мертвецов.
— Не исключено, что спланировал все именно Монтгомери, — сказал Куинси, стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно. — Он возненавидел меня после дела Санчеса и вознамерился отомстить. Если так — значит, все закончено. И ты в безопасности. Все будет хорошо.
— Тогда почему ты не берешь нас с собой? — резонно возразила Кимберли.
— Потому что не уверен на все сто процентов и не хочу рисковать! Пока мы не узнаем всего, вам безопаснее оставаться здесь.
— А как же ты? Ты возвращаешься на Восточное побережье, где есть убийца, знающий о тебе все.
— Я тоже прошел хорошую подготовку.
— Мамы нет! — воскликнула Кимберли. — Мэнди нет! Дедушки нет! А теперь и ты улетаешь и… и…
Только теперь Куинси наконец понял. Дочь не ждала от него слов поддержки и ободрения. Она боялась за него. Она уже потеряла почти всю семью, и вот теперь последний из родных, ее старый добрый папочка, тоже уходил навстречу смертельной опасности. Господи, надо же быть идиотом, полным, законченным идиотом, чтобы не понимать элементарных вещей.
Куинси обошел кровать, обнял Кимберли, и впервые его гордая, независимая дочь не воспротивилась столь явному проявлению нежности.
— Со мной ничего не случится, я этого не допущу, — прошептал он, прижимаясь губами к ее виску. — Обещаю.
— Ты не можешь давать такие обещания.
— Я лучший из лучших, поэтому могу.
— Папа…
— Послушай меня, Кимберли. — Куинси отстранился, чтобы посмотреть дочери в глаза, чтобы она увидела, насколько он серьезен. — Я хороший агент. Я прошел отличную подготовку. Я не недооцениваю противника. Это игра, но ставки в ней жизнь и смерть. Я никогда не забываю об этом. Именно потому, что я не забываю об этом, у меня получается лучше, чем у других.
В ее голубых глазах все еще стояли слезы. Но Кимберли не дала им пролиться — только шмыгнула носом.
— Ты не забудешь об осторожности? Не станешь верить всему, что говорит Монтгомери?
— Я буду внимателен и осторожен, потому что хочу вернуться домой, к своей дочери. А ты позаботишься о себе и о Рейни, чтобы мне было к кому вернуться.
— Мы присмотрим друг за другом.
— Спасибо.
Появившаяся у двери Рейни негромко кашлянула. Куинси повернулся к ней и сразу понял — у нее плохие новости. Он вздохнул и медленно, нехотя отступил от дочери.
— Последние известия из Виргинии. Куинси кивнул:
— Выкладывай.
— Убиты Фил де Бирс и Мэри Олсен. Час назад полиция обнаружила их тела в машине на дороге неподалеку от дома Мэри. Машина зарегистрирована на имя Фила. Медицинское заключение еще не получено, но полицейские уверены, что их отравили. У обоих белая пена на губах. И сильный запах миндаля.
— Цианид, — определил Куинси.
Она хмуро кивнула.
— В салоне нашли коробку конфет. Двух не хватает. У остальных тот же запах горького миндаля. По словам дворецкого, около трех Мэри получила какой-то пакет, после чего вышла из дома. Он нашел в фойе оберточную бумагу, но, естественно, без обратного адреса.
— Получается, что кто-то прислал Мэри коробку шоколадных конфет, а она отнесла их де Бирсу? Но почему она сама съела конфету? Непонятно. — Кимберли покачала головой.
— Предположим, — задумчиво сказал Куинси, — что Монтгомери засек де Бирса, когда тот вел слежку за Мэри. Мэри могла знать Монтгомери, если он встречался с Мэнди. Ситуация для него довольно опасная. Как говорится, два свободных конца: сообщница, которая может связать его с убийствами, и частный детектив, ведущий наблюдение за сообщницей. Времени мало, но предпринимать что-то нужно.
