Гурман. Воспитание вкуса - Ульрих Антон (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Антуан проводил карету с Пьером Сантеном взглядом, в котором не выражалось абсолютно ничего, кроме жуткой пустоты, кивнул Мяснику и выбрался из оврага. Маленький господин и его телохранитель направились на улицу Сент-Оноре, где, как им стало известно со слов пожилого господина, искавшего сына, обитали нынешние хозяева жизни, устраивавшие в честь друг друга бесконечные приемы и обеды, заканчивавшиеся иной раз далеко за полночь. На званых вечерах иных поставщиков армии подавались самые изысканные лакомства и яства, в то время как страна, и в особенности Париж, да и сама революционная армия голодали из-за нехватки продуктов.
Маленькому господину и его верному Мяснику частенько приходилось скрываться от проходившего мимо патруля. Антуан и Люка прятались в темных переулках и тупиках, ожидая, пока патруль пройдет мимо, грозно стуча коваными сапогами и потрясая пиками. Так, оставаясь незамеченными, они сумели добраться до улицы Орлеан. Здесь было на удивление тихо, только во многих домах горело множество восковых свечей.
Антуан первым заметил, что к парадному подъезду одного из особняков подошел одинокий прохожий, богато одетый и, судя по внешнему виду, преуспевающий буржуа. Не сговариваясь, Люка нырнул в ближайшую арку и спрятался в тени, а Антуан с самым беспечным видом направился прямиком в сторону буржуа, которому уже открывала дверь заспанная служанка в банальном чепце, держа в руке горящую свечу. Антуан подошел ближе. Господин, услышав за спиной легкие шаги, нервно обернулся и выставил вперед руку, защищаясь, но, увидев перед собой подростка приятной наружности, успокоился.
– Кто ты, дитя мое, и что ты тут делаешь в столь поздний час? – притворно слащавым голосом спросил буржуа Антуана, при этом внимательно оглядывая улицу.
– Я потерял своих родителей и потерялся сам. Я голоден, – ответил Антуан и улыбнулся господину самой своей обворожительной улыбкой. – Я прошу лишь толику тепла и ночлега. Мне некуда идти, – жалобным голосом сказал он.
Буржуа не смог устоять перед чарами Антуана и пригласил его в дом. Люка видел из своего укрытия, как маленький господин прошел в дверь, пропускаемый прохожим. Затем в одной из комнат зажегся свет. Видимо, это была кухня. Мясник осторожно вышел из тени арки и, тихо приблизившись к окну, заглянул в дом. Антуан ел, сидя за большим столом, на котором, помимо нескольких блюд, стояла бутылка красного вина. Напротив сидел хозяин дома и о чем-то увлеченно расспрашивал маленького господина. Глаза его округлялись, когда Антуан отвечал. Поев и выпив бокал вина, маленький господин церемонно склонил голову в знак признательности. Буржуа тоже склонился в подобострастном поклоне. Он взял в руку подсвечник и повел Антуана в спальню. Более Мясник ничего не видел. Ему пришлось долго ждать, прячась в арке и дрожа от ночного холода, так как уже наступала зима, когда входная дверь в дом немного приоткрылась, и в проеме показался его господин.
– Люка, – тихо позвал он.
Мясник быстро проскочил в дом. Антуан закрыл за ним дверь. Стояла жуткая тишина. У Мясника возникло нехорошее предчувствие. В доме пахло смертью. Он прекрасно знал этот запах, почувствовав раз, его уже ни с чем нельзя спутать. Пройдя в комнату для слуг, примыкавшую к кухне, Люка обнаружил лежащую на кровати служанку, открывшую дверь. Глаза служанки были закрыты, словно она все еще спала, а шея перерезана от уха до уха. Даже видавшего всякое Мясника невольно передернуло. Кровать, на которой спала служанка, была пропитана кровью. Проходя мимо нее, Люка неуклюже задел ногой кровать, та зашаталась на кривых ножках, голова отделилась от туловища и упала на пол. Мясник нервно вздохнул, глядя на аккуратно обезглавленное тело.
– Больше в доме нет слуг, – сообщил, подойдя сзади, Антуан.
Мясник прошел вслед за своим господином на второй этаж, где располагалась спальня самого хозяина дома. Его он нашел сидящим в кресле с ровной раной прямо в сердце от того же кинжала, коим была убита служанка. В отличие от служанки кровь его почти не вытекла. Зато выражение лица пугало. Глаза были выпучены, а рот, в котором вместо кляпа торчали его же шарфы, широко открыт. Руки были крепко связаны за спиной, кисти побагровели от натуги. Видимо, он пытался разорвать путы, борясь с болью до последнего вздоха.
– Как? – спросил Мясник, не зная, что еще сказать, кроме этого простого вопроса.
– Сначала, пока он меня угощал, я ему сообщил, что я – сын принца Артуа. То есть нынешний наследник престола. Естественно, его заворожило, что у него в доме гостит, возможно, будущий король Франции, которого он спас от голодной смерти. Эти буржуа все такие глупые и самоуверенные, – презрительно сказал Антуан, при этом выбрасывая из платяного шкафа белье в поисках спрятанных драгоценностей и денег. – Потом он проводил меня в лучшую комнату для гостей и лично постелил постель, на что я пообещал, что назначу его постельничим и сделаю бароном. Затем я подождал пару часов, пока все заснут, вышел из спальни и связал спавшего. Когда он проснулся, я засунул ему в рот кляп и, угрожая кинжалом, усадил в кресло. Я спросил, где он прячет деньги. Он сначала не хотел показывать, но затем кивнул головой на шкаф, – сказал Антуан, продолжая выгребать кучи белья. – Потом я спустился вниз, нашел и убил служанку и открыл тебе дверь.
Мясник молча выслушал рассказ и полез внутрь шкафа. Вскоре он вылез оттуда, держа в руке мешочек, в котором гулко позвякивали монеты.
Покинув дом гостеприимного буржуа, Антуан и Мясник направились в сторону Латинского квартала, где, как известно, проживали и держали свои лавки спекулянты. Остановившись около одной такой лавки, Мясник требовательно забарабанил кулаком в закрытый деревянный ставень. Вскоре послышался стук отворяемого запора, и на непрошеного гостя из щели грозно выглянуло дуло старинного пистолета.
– Чего надо? – хрипло спросил голос.
Мясник ловко отвел дуло, просунул руки в щель ставней и с силой раскрыл их.
– Сам знаешь чего. Давай все самое лучшее.
– Завтра приходите, – сказал открывшийся в проеме толстяк в ночном колпаке на голове. – Утром. – Он испуганно переводил взгляд с грозного Мясника на Антуана, холодно глядевшего поверх его колпака.
– Золотом платим, – сказал Люка и потряс перед носом толстяка найденным мешочком.
Монеты призывно звякнули, и толстяк, жадно блестя глазами, торопливо открыл дверь, пропуская Мясника и Антуана внутрь лавки. Вскоре, отобрав огромное количество разнообразнейших деликатесов и истратив половину золотых луидоров, они вышли и отправились в квартал Дю Тампль, потому что именно там им было безопаснее всего провести день и отдохнуть. Заняв прямо в центре грязной улицы с не менее грязным названием огромное полуподвальное помещение с несколькими комнатами и заставленными кирпичами оконцами под потолком, Антуан и Мясник установили в дальней комнате огромный деревянный стол, каким-то чудом избежавший печи, и разложили на нем купленные лакомства, простые в обычной жизни, но самые изысканные во время войны и всеобщего голода. Тут были и фрикадельки из щуки, и румяные копченые окорока, и говяжья грудинка, и яблочный рулет в сахарной пудре, и жаренная в вине курица, и большая голова сыра, и утиный паштет, и маленькие колбаски, и печеные улитки, и простой пшеничный хлеб. Мясник, разложив на столе все это богатство, гордо водрузил в центре большую бутыль вина, бока которой были надежно оплетены лозой, и выжидательно посмотрел на Антуана. Тот жестом пригласил Мясника к трапезе, а сам примостился в углу около полуразрушенного камина, немного чадившего, чья труба почти не имела вытяжки, забитая всяким хламом. Антуан уставился на огонь, впитывая вкус военных деликатесов, поглощаемых Мясником. Ему незачем было есть, он не нуждался в питье, даже огонь перестал согревать каменеющее сердце Антуана. Он вспомнил, как еще пару часов назад упивался видом самодовольного парижанина и его обезглавленной служанки, и по его спине пробежали знакомые мурашки, как когда-то давно, когда он с отцом, маркизом Жоржем де Ланжем, пытал и истязал напавших на них корсиканских контрабандистов.
