Вавилон-Берлин - Кучер Фолькер (читать книги онлайн без TXT) 📗
– Порой у меня создается впечатление, что здесь, так или иначе, слишком многолюдно, – сказал Рат.
– Они приехали вскоре после войны, – продолжала хозяйка. – Те, кого большевики выгнали из страны. Тогда на улицах Шарлоттенбурга можно было услышать чаще русскую речь, чем немецкую.
– Так же, как и сегодня во многих барах на Тауентциен.
– Возможно, только такие заведения я не посещаю. Слава богу. Вы, бедняги, по службе постоянно имеете дело с этим очагом разврата. – Элизабет со стуком опустила на стол заварочный чайник, словно ударяя по очагу разврата, а потом поставила рядом с ним две чашки. – Н-да, – добавила она, – при этом господин Кардаков производил впечатление такого культурного человека, когда он три года тому назад сюда въехал.
– Кто?
– Ваш предшественник. Господин Кардаков был писателем, вы должны это знать. – На плите начал свистеть чайник, и фрау Бенке залила заварку кипятком. – Спокойный квартирант, подумала я. Какое это было заблуждение! Ведь эти ночные эксцессы происходили постоянно.
– А мне вы запретили даже визиты дам.
– Но позвольте, я ведь не говорю о визитах дам! Господина Кардакова посещали только мужчины. Они говорили и говорили, пили и пили… Можно было подумать, что они зарабатывают деньги исключительно разговорами и питьем.
– А чем они зарабатывали деньги? – Рату стало любопытно.
– Ах, лучше не спрашивайте! Честно говоря, я тоже не хочу этого знать. Но аренду господин Кардаков всегда оплачивал вовремя. Хотя я не знаю, опубликовал ли он хоть одну книгу. Во всяком случае, мне он ни разу не показал ни одной из них. – Голос Элизабет зазвучал чуть обиженно, а Гереон подумал, что этот писатель тоже вынужден был защищаться от притязаний своей хозяйки.
– Мне кажется, этот парень приходил к моему предшественнику? – спросил комиссар.
– Думаю, что да. – Элизабет Бенке налила чаю себе и своему юному квартиросъемщику.
– По-моему, мужчину звали Борис. Вам говорит что-то это имя?
– Ничего. Здесь въезжает и выезжает столько русских.
– Этот дорогой Борис сломал платяной шкаф. Может быть, господин Кардаков окажет любезность и позаботится о ремонте.
«Или, лучше всего, купить бы новый шкаф», – подумал Рат. Темный монстр в его комнате напоминал ему скорее исповедальню, нежели гардероб.
– Господин Кардаков? – Хозяйка достала из настенного шкафа ополовиненную бутылку рома и налила немного в чашки с чаем. Какое великодушие! – Если я его когда-нибудь еще увижу. Он неожиданно выехал в прошлом месяце. С тех пор я его больше не видела. Хотя он мне должен еще заплатить за целый месяц, и весь подвал завален его хламом. Я ему уже много раз писала на его новый адрес. И вы думаете, он ответил?
– А как его зовут?
Элизабет посмотрела на Рата, и ее глаза засветились на-деждой.
– Вы считаете, вам удастся что-то сделать? Его зовут Алексей. Алексей Иванович Кардаков.
Рат кивнул. Это было имя, которое назвал Борис.
– Может быть, он будет более уважительным, если в дело вмешается полиция, – предположила Бенке и подала собеседнику чашку чая. – Выпейте. Это поможет после такого стресса. Хотя вы, конечно, как полицейский к этому привыкли.
Гереон не совсем понял, что она хотела этим сказать: привык ли он к стрессу или к алкоголю? Наверное, фрау Бенке имела в виду и то и другое, подумал он и выпил.
Ух! Его хозяйка явно не пожалела рома! Сначала комиссар заподозрил, что женщина хочет его напоить, но потом увидел, что она и сама опустошила свою чашку одним глотком.
– Еще одну? – предложила Элизабет.
Рат выпил свою чашку и кивнул. У него возникло такое чувство, что он мог бы воспользоваться небольшим алкогольным дурманом. В меньшей степени из-за странного незнакомца, и в большей – из-за иллюзии, от которой никак не мог отделаться. Благодаря небольшой порции рома в крови он будет спать спокойнее.
– Еще чаю, – сказал он и протянул Бенке свою чашку.
Когда он проснулся на следующее утро, будильник показывал без четверти девять. Рат резко сел в постели, держась за голову, в которой пульсировала изрядная боль. Что он пил? И прежде всего – сколько? По крайней мере, он лежал в своей постели, голый. Слипшимися глазами он осмотрелся вокруг. На проигрывателе выписывала бессмысленные пируэты пластинка, и в динамике раздавался негромкий скрежет. Комиссар нащупал на тумбочке телефон и чуть не запутался в проводах. Номер Вольтера он мог вспомнить и во сне. Дядя снял трубку, и Рат пробормотал извинения. На другом конце провода он услышал смех.
– Судя по твоему голосу, ты не совсем здоров, дружище. Похоже, ты переборщил!
– За последнюю неделю это первая ночь, которую я провел не на Германнштрассе.
Шесть ночей Гереон просидел в затхлой квартире в Нойкёльне, наблюдая за ателье Кёнига. Это были смены, на которые никто, кроме него, не соглашался.
– Это верно. Ты заслужил выходной.
Бруно предложил ему отгулять переработанные часы, которые накопились у него за неделю, когда он вел слежку.
– Ты мне нужен отдохнувший, – сказал он. – Оставайся лучше сегодня дома.
Рат не имел ничего против. Он положил трубку и уже хотел повернуться и спать дальше, но неожиданно наткнулся под одеялом на что-то теплое.
Рука!
Что случилось вчера? У него была женщина? Он напряг свою больную голову, но при всем желании не смог ничего вспомнить. В памяти у него опять всплыл недавний сон и незнакомый русский, который разломал шкаф. Потом он пил чай со своей квартирной хозяйкой… с ромом… на брудершафт…
О нет!
Рат потянул одеяло. Медленно, предполагая худшее. Кроме руки, он увидел светлые волосы, в которых играл легкий серебристый блеск. Это был не сон.
В его постели лежала Элизабет Бенке!
Как это могло произойти? Последнее, о чем Гереон мог сейчас вспомнить, был момент, когда она предложила ему перейти на «ты», после того как они опустошили бутылку рома и добрались до польского ликера «Данцигер гольдвассер». Затем они целовались. Это он еще помнил. Так принято, когда пьют на брудершафт. Но сколько? Как? И что было потом? Вопросы, на которые полицейский не мог ответить. Единственным ответом была его квартирная хозяйка, которая лежала рядом с ним в постели, вытянув свое пышное тело. Она зажмурилась на мгновение от дневного света и окончательно проснулась, а потом натянула на грудь одеяло.
– Доброе утро, – сказал комиссар, стараясь не выдать своего сарказма. И это стоило ему больших усилий.
– Доброе утро, – тихо, почти робко ответила фрау Бенке. Да, ей, по крайней мере, тоже неловко, подумалось Рату.
– Бог мой! – Взгляд женщины упал на будильник, который показывал девять часов. – Уже девять! Я давно должна была сделать завтрак! Вайнерт наверняка будет недоволен. – Она собралась вставать, замотавшись при этом в одеяло, но потом заметила, что она таким образом оставляет Рата совершенно обнаженным. Она размышляла, вставать ей или остаться в постели, когда в дверь постучали. После этого Элизабет Бенке опять быстро юркнула в кровать своего квартиранта и целиком исчезла под одеялом.
– Боже мой! Это Вайнерт! – услышал Гереон ее приглушенный шепот.
Дверь медленно открылась, хотя Рат не сказал «Войдите» или что-то в этом роде. И действительно, в дверь просунулась любопытная физиономия Бертольда Вайнерта.
– Доброе утро, соня, – сказал он и подмигнул ему. – Ты не можешь одолжить мне пару марок? Бенке сегодня еще не вставала, иначе я попросил бы у нее. Наверное, она заболела – даже завтрак не сделала. Но мне нужно в редакцию, и я не могу…
– Возьми сам. – Комиссар указал соседу на пиджак, висевший на напольной вешалке. В отличие от его халата, который вместе с пижамой образовывал беспорядочную кучу на полу между дверью и кроватью. Рат отчаянно надеялся, что Вайнерт не заметит синюю ночную рубашку их квартирной хозяйки, которая лежала с другой стороны кровати.
– Твоя девочка ушла? – спросил журналист, пытаясь найти портмоне во внутреннем кармане пиджака и снова подмигивая ему. Заговорщическая мина Вайнерта начала раздражать Рата. – Смотри не попадись! Бенке следит во все глаза. Я всегда отправляю своих домой еще вечером. К чему рисковать? А у вас это продолжалось всю ночь! А потом еще эта музыка! Бенке и так все время ворчит, когда ты включаешь эту свою негритянскую какофонию. – Он обернулся, как будто опасаясь, что Элизабет Бенке в любой момент может войти в комнату, и продолжил шепотом: – Прежде всего, скажи своей девушке, чтобы она в следующий раз вела себя потише. Она слишком громко хихикала! И не только… – Бертольд взял из портмоне купюру в десять марок. – Не то чтобы мне это не нравилось, но как к этому отнесется Бенке! – Еще раз подмигнув, он вышел из комнаты.
