Вавилон-Берлин - Кучер Фолькер (читать книги онлайн без TXT) 📗
– Что ты имеешь в виду?
– Раньше я тоже занимался расследованием убийств, и скучно мне уж точно не было.
Об этом комиссар еще никому в Берлине не рассказывал. Начальник Полицейского управления Цёргибель был единственным, кто досконально знал личное дело Гереона Рата. И Цёргибель обещал своему старому закадычному другу Энгельберту Рату хранить эту тайну. Даже советник по уголовным делам Ланке не знал детали служебного прошлого своего нового сотрудника. Вольтер бросил на него быстрый взгляд, поднял брови и снова сконцентрировался на дороге.
– И что? У тебя не было трупов? – спросил он через некоторое время.
Рат проглотил комок в горле. В его памяти всплыло белое лицо, бледное тело и кровавое отверстие от пули в груди.
Он молча смотрел в окно. Бруно объехал большую строительную площадку возле моста Янновицбрюкке, где даже в воскресные дни царил транспортный коллапс, и направился мимо Музея истории и культуры Берлина через мост Вайзенбрюкке. Но и Александерплац была сплошной строительной площадкой. Тяжелые паровые свайные молоты прорывали будущую подземную дорогу и почти полностью выдолбили площадь. Движение направлялось по толстым деревянным балкам. Ограждения стройплощадки образовывали узкие проходы, по которым продвигались толпы прохожих. Деревянные балки поддерживали стальной мост городской железной дороги над Кёнигштрассе. Полицейские уже свернули за угол возле «Ашингер», когда снова угодили в ловушку. «Форд» застрял за желтым автобусом BVG, который полностью заблокировал узкий временный проезд. «Берлин курит “Juno”», – гласила реклама. Вольтер выругался. Какой-то парень в выходном костюме стоял на наружной лестнице, которая вела на верхний этаж, и насмехался над ними.
Уже был виден гигантский кирпичный свод Полицейского управления. Неслучайно это здание называли «Красным замком». Большая угловая башня возвышалась над Александерплац, как центральная башня средневековой твердыни. Рат уже привык к тому, что полицейские, когда говорили «замок», имели в виду Управление.
– Высади меня здесь, я куплю нам что-нибудь поесть, – сказал он. – Я скорее доберусь до Управления пешком, чем на машине.
Ему не потребовалось много времени. Не более чем через десять минут Гереон входил в Управление со стороны Дирксенштрассе. Здесь, вдоль городской железной дороги, располагались офисы криминальной полиции. Постоянный шум поездов, которые грохотали мимо его окна, день за днем отбивали ему рабочий ритм. Рат поприветствовал дежурного у входа, приподняв правую руку, в которой держал фирменные бумажные пакеты «Ашингер» с тремя порциями жареных колбасок с горчицей. В левой руке у него была упаковка картофельного салата. Они были завсегдатаями «Ашингер» – там кормили вкуснее, чем в управленческой столовой. Сейчас они спокойно поедят и потом подготовятся к допросам. Пока им доставят из камеры первого кандидата, у них будет еще немного времени. Пусть банда немного попотеет. Когда комиссар поднимался по лестнице, у него заурчало в животе. Кроме двух чашек кофе – хорошего дома и плохого в отделе 220 – у него еще ничего не было сегодня в желудке.
Войдя с лестничной клетки в окрашенный серой краской коридор, он на мгновенье с растерянным взглядом остановился перед стеклянной распашной дверью, на которой большими белыми буквами было написано «ИНСПЕКЦИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ УБИЙСТВ». Гереон вспомнил слова Бруно: «Группа Генната – любимцы Управления – специальный отбор». В длинном коридоре за стеклянной дверью открылась дверь одного из кабинетов. Оказывается, специалисты по расследованию убийств в воскресенье тоже работают. Молодая женщина стояла в дверях и что-то говорила кому-то в комнате, а потом повернулась и пошла вдоль коридора. Рат видел через стекло ее узкое лицо, решительно изогнутый рот, темные глаза под черными, по моде коротко остриженными волосами. На ней был темно-красный костюм, а под мышкой она зажимала папку. Ее шаги быстро и энергично стучали по каменному полу длинного коридора. Когда она приветствовала идущих ей навстречу коллег, то улыбалась, и на левой щеке у нее появлялась небольшая ямочка.
– Не заблудись, – раздался чей-то голос, выведя Гереона из дневных грез. Он растерянно повернулся, как будто его в чем-то уличили, и посмотрел в смеющееся лицо Вольтера. – Ты пока работаешь у нас, – сказал его шеф, играя автомобильными ключами.
Стеклянная дверь открылась, и женщина одарила улыбкой проходящих мимо сотрудников инспекции Е.
– Добрый день, – сказала она. Ее голос оказался более звонким, чем комиссар ожидал.
Бруно коснулся своей шляпы в знак приветствия, а Рат опять поднял бумажные пакеты. Он выглядел глуповато и беспомощно. Женщина посмотрела на него с любопытством, почти с насмешкой, и он опустил руку с шуршащими пакетами. На ее лице снова появилась улыбка – только лишь на какое-то мгновенье, и Гереон не знал, улыбнулась ли она ему или насмехается над ним. А потом она пошла по коридору в своем темно-красном костюме, удаляясь все дальше и дальше, пока не исчезла за ближайшей стеклянной дверью. Комиссар продолжал смотреть ей вслед. Дядя засмеялся и хлопнул его по плечу.
– Пойдем съедим чего-нибудь перед работой. У тебя какой-то растерянный вид. Когда у тебя в последний раз была женщина?
– Спроси что-нибудь полегче, – вздохнул Рат.
– Неудивительно, что ты неуютно чувствуешь себя в полиции нравов, – констатировал Вольтер, – если ты живешь, как монах. Я познакомлю тебя при случае с парой девушек.
– Оставь эту затею. – После истории с Дорис Гереон был сыт женщинами. Она бросила его, как только в отношении него началась травля. Это произошло полгода тому назад…
– Перестань! – не унимался Дядя. – Я знаю классных девчонок. При нашей профессии где только не приходится бывать. Но, как говорится, я ни на что ее не променяю.
– Н-да, в инспекции по расследованию убийств, кажется, тоже не так уж плохо обстоят дела. – Комиссар показал на стеклянную дверь, продолжая держать в руке пакеты «Ашингер». – Ты можешь сказать мне, что это за женщина?
– Ты ее никогда раньше не видел? – Вольтер забрал у него пакеты. – Это Шарлотта Риттер. Стенографистка из убойного отдела. Ну, пошли! Еда остынет.
Неужели опять! Они решили отправить его на крышу. Голос Ланке:
– Рат, возьмите это на себя, вы ведь знаете в этом толк. И не очень с этим затягивайте.
Позади советника по уголовным делам Ланке молча стоял директор криминальной полиции Энгельберт Рат, а за ним – толпа полицейских в униформе. Седые усы и взгляд – ледяной, испытующий, полный упрека. Комиссар знал этот взгляд. Тот взгляд, что появился на лице отца, когда маленький Гереон впервые принес домой из школы плохие оценки. Красное лицо Ланке, напротив, было единственной садистически ухмыляющейся гримасой.
– Ну, давайте же, Рат, за дело! Сколько невинных людей должно еще погибнуть только потому, что вы не можете оторвать от стула вашу задницу? Если вы думаете, что не должны здесь заниматься грязной работой, то вы ошибаетесь!
Гереон смотрел на крышу, которая, казалось, становилась все круче и буквально росла на глазах. Как ему на нее забраться? Когда он опять осмотрелся, все оперативные работники исчезли. Вместо них вокруг стояли женщины с детьми.
И вдруг раздались выстрелы. Женщины падали одна за другой. Сначала первый ряд, за ним следующий. Они падали беззвучно, как овцы в очереди на убой. Женщины умирали молча, дети кричали. Этих криков становилось все больше. Чем больше умирало женщин, тем больше детей заходилось в крике.
– Нет! – Рат помчался наверх, забыв о своем страхе высоты. Неожиданно дом оказался окруженным строительными лесами. Дальше ему нужно было взбираться по лестницам. И здесь он увидел стрелка, у которого была целая батарея оружия. Он невозмутимо и последовательно заряжал их одно за другим.
Когда Гереон добрался до последней платформы, мужчина обернулся. Комиссар знал это лицо. Стрелок поднял рубашку вверх, обнажив бледную и худую грудь. В середине зияло отверстие от пули. Ток крови давно иссяк, и осталась лишь рана, как у трупов в судебной медицине. Клинически безупречная.
