Джек Ричер, или Вечерняя школа - Чайлд Ли (читать книги txt) 📗
– Ситуация действительно стабильная, – ответила Синклер. – Ничего не происходит. Но несколько дней назад кое-что изменилось. В общем-то, мелочь – к ним пришел гость.
Синклер предложила им перейти из классной комнаты в кабинет, и они не стали спорить. Она сказала, что за учебными столами неудобно, и была права. Особенно страдал Ричер, который скорее нацепил на себя парту, чем сидел за ней, поскольку его рост составлял шесть футов пять дюймов, а весил он двести пятьдесят фунтов. В отличие от классной комнаты, в кабинете стоял стол для совещаний и четыре удобных кресла из кожи, что явилось повышением уровня комфортности и отвечало ожиданиям Синклер. Впрочем, ничего удивительного, ведь она сама сняла помещение, возможно, вчера, либо попросила своего заместителя сделать это от ее имени. Три спальни и четыре кресла для инструктажа.
Телохранители в костюмах остались снаружи, и Синклер продолжила:
– Мы попросили нашего агента рассказать все в мельчайших подробностях, и мне кажется, мы можем доверять выводам, которые он сделал. Посетитель был саудовцем, примерно их ровесник. Одет так же, как они. Аккуратная прическа, золотая цепочка на шее, крокодильчик на футболке. Они его не ждали и невероятно удивились, когда он появился. Но в их организации действуют правила, похожие на законы мафии, когда агентов могут в любой момент призвать для выполнения задания. И посетитель им про это напомнил. Оказалось, что он курьер и не имеет к ним никакого отношения. Совсем другая история. Просто он находился в Германии по делам, и ему требовался надежный дом, чтобы переночевать. Вариант, который предпочитают курьеры, поскольку в отелях остается след. Они там настоящие параноики, поскольку новые сети раскинуты очень широко, что теоретически усложняет безопасную связь между агентами. Они думают, что мы слышим их разговоры по мобильным телефонам – скорее всего, так и есть, – а также можем читать электронную почту – и я уверена, что очень скоро мы будем это делать. И они знают, что мы вскрываем их обычную почту. Поэтому пользуются услугами курьеров, которые передают сообщения и на самом деле являются чем-то вроде почтовой службы. Они не носят с собой кейсы, пристегнутые к запястьям, а перевозят вопросы и ответы у себя в головах. Они переезжают с места на место, с континента на континент – вопрос, ответ, вопрос, ответ. Очень медленно, но совершенно безопасно. Нигде не остается электронных следов и ничего такого, на что можно обратить внимание, – обычный человек с золотой цепью на шее проходит через аэропорт, как миллионы таких же, как он, пассажиров.
– А нам известно, был ли Гамбург конечным пунктом назначения? – спросил Уайт. – Или курьер сделал остановку на пути в другое место?
– Его отправили в Гамбург, – ответила Синклер.
– Но не к тем парням.
– Нет, к кому-то другому.
– Мы знаем, кто его послал? Те же люди из Йемена и Афганистана?
– Мы почти уверены, что те же. На это указывает еще одно обстоятельство.
– Какое? – спросил Уотермен.
– По статистически неудивительному совпадению курьер знал одного из саудовцев, живущих в том доме. Они провели в Йемене три месяца, лазали по веревкам и стреляли из «АК-47». Мир тесен. Между ними состоялось несколько коротких разговоров, и нашему иранцу удалось кое-что подслушать.
– Что именно?
– Через два дня у курьера должна была состояться встреча. Он не сказал где, или наш человек просто не услышал, но по контексту разговора понял, что где-то неподалеку от явочной квартиры. Он не должен ничего передавать. Он здесь, чтобы ему что-то сказали, он запомнил это и доставил по назначению.
– Звучит как начало переговоров и первоначальная ставка.
– Мы полагаем, что курьер вернется, – кивнув, сказала Синклер. – По крайней мере один раз, с положительным или отрицательным ответом.
– Мы имеем хоть какое-то представление, о чем идет речь?
Синклер покачала головой.
– Но наш иранец уверен, что дело очень серьезное, потому что курьер является солдатом из элитного подразделения, как и он сам. Видимо, он прекрасно зарекомендовал себя в учебном лагере, иначе не получил бы свои футболки, итальянские ботинки и четыре паспорта. В общем, он не из числа тех, кого использует мелкая рыбешка с обеих концов цепи. Он – курьер, работающий на высокое начальство.
– Встреча состоялась?
– Поздно вечером на следующий день. Курьер отсутствовал пятьдесят минут.
– И что потом?
– Рано утром он уехал.
– И больше никаких разговоров?
– Состоялся еще один. И для нас все сложилось очень удачно. Он проболтался, сообщил своему другу информацию, которую должен доставить домой. Не смог удержаться. Мы думаем, причина в том, что она произвела на него сильное впечатление. Иранец сказал, что он был невероятно возбужден. Это же молодые люди, которым еще нет тридцати.
– И что за информация?
– Первоначальное заявление. Начало переговоров. Тут иранец оказался прав. Коротко и по делу.
– И что было сказано?
– «Американец хочет получить сто миллионов долларов».
Глава
03
Синклер выпрямилась и придвинулась к столу, как будто хотела подчеркнуть свои слова.
– Иранец очень умен, у него прекрасная речь, и он великолепно чувствует мельчайшие нюансы языка. Глава отдела множество раз прошелся с ним по разговору, который ему удалось подслушать, и мы совершенно уверены, что речь шла о декларативном заявлении. Встреча курьера с американцем продолжалась пятьдесят минут, они беседовали один на один. Это был мужчина, потому что, как говорит иранец – и он абсолютно уверен в своих выводах, – не прозвучало никаких намеков или указаний на то, что в деле замешана женщина. Американец сказал курьеру, что он хочет получить сто миллионов долларов. В качестве платы за что-то, так понял из контекста наш агент. Но больше у нас ничего нет. Мы не знаем имени американца, что он собирается продать и кому.
– Но сумма в сто миллионов долларов должна сузить поле поиска, – сказал Уайт. – Даже если это начальная цена и она снизится до пятидесяти, сумма немаленькая. У кого есть такие деньги? Вы скажете, что много у кого, однако их всех можно найти в одном «Ролодексе» [1].
– Вы заходите не с того конца, – вмешался Ричер. – Вне всякого сомнения, гораздо правильнее заняться поисками продавца, а не покупателя. За что парни, которые учатся в Йемене лазать по веревкам, готовы заплатить сто миллионов долларов? И у кого из американцев, находящихся в Гамбурге, есть такой товар?
– Сто миллионов – огромные деньги, – сказал Уотермен. – Лично меня насторожила бы такая сумма.
Синклер кивнула.
– Такая огромная сумма вызвала у нас огромное беспокойство. Она означает, что речь идет об очень серьезных вещах. Более того, до сих пор мы ни о чем подобном не слышали, поэтому подключили все каналы, имеющиеся в нашем распоряжении, поставили в известность всех агентов по всему миру. В операции задействованы сотни людей, но этого мало. Ваша задача – найти американца. Если он все еще за границей, на него распространяется юрисдикция ЦРУ, и тогда руководить поисками будет мистер Уайт. Если же вернулся в Штаты, их возглавит специальный агент ФБР мистер Уотермен. А поскольку статистические данные говорят о том, что огромное большинство американцев, в то или иное время побывавших в Германии, являются представителями Армии США, мы подумали, что, возможно, майор Ричер может оказаться полезным одному из вас или обоим.
Ричер посмотрел на Уотермена, потом на Уайта и увидел в их глазах вопросы, которые, вне всякого сомнения, они видели в его.
– То, что потребуется вам для операции, прибудет утром, – продолжала Синклер. – Вы получите все, что посчитаете необходимым, в любое время. Но обращаться имеете право только ко мне, мистеру Рэтклиффу или президенту. Ваша группа строго засекречена, считайте это чем-то вроде карантина. Даже если речь пойдет всего лишь о коробке карандашей, ваш запрос должен быть направлен мне, мистеру Рэтклиффу или президенту. На самом деле, это по большей части буду я. Все необходимые бумаги будут оформлены в Западном крыле [2]. Ваши имена не должны засветиться. Американец, которого мы ищем, вполне может оказаться представителем Государственного департамента, Министерства юстиции или Пентагона. Существует опасность, что вы по ошибке заговорите не с тем человеком. Поэтому вы не должны ни с кем разговаривать. Таково правило номер два.
