Жена или смерть (сборник) - Чейз Джеймс Хедли (читать хорошую книгу полностью .txt, .fb2) 📗

Внезапно колонна автомашин остановилась. Я сидел, сжимая руль, вглядываясь в темноту и видя только длинный ряд красных сигнальных огней.

Потом я увидел полицейских. Их было не меньше дюжины. Они двигались вдоль колонны, освещая каждую машину фонарями.

Меня прошиб холодный пот.

- Они ищут меня, - сказала Люсиль испуганным голосом и сделала движение, как бы пытаясь выйти из машины.

Я схватил ее за руку.

- Сиди! - Сердце у меня колотилось, и я был рад, что догадался взять машину Сиборна. - Они ищут не тебя, а машину. Сиди спокойно и молчи!

Я чувствовал, что она дрожит, но у нее хватило выдержки не двигаться, когда один из полицейских приблизился к нам.

Полицейский посветил фонариком сначала на меня, потом на Люсиль, которая при этом резко отвернулась назад. Как будто он ничего особенного не заметил, так как двинулся к следующей машине.

Я взял ее руку в свою.

- Спокойно. Не надо пугаться.

Не пугаться! По спине у меня бежал холодный пот.

Стоявшая впереди машина начала двигаться, и я поехал за ней. Мы молча проехали четыреста - пятьсот ярдов, потом движение ускорилось.

- Ведь они искали меня, да, Чес? - сказала она.

- Они искали машину и не нашли.

- Где она?

- Там, где они ее не найдут. Слушай, ты перестанешь себя заводить? Сиди спокойно и молчи!

Я подъезжал к воротам Гейблз, когда стрелки на приборном щитке показывали десять минут первого.

Я вышел из машины, обошел ее и открыл дверцу Люсиль.

- Завтра в десять я жду тебя, - сказал я.

Медленно, словно ноги отказывались слушаться, она вышла из машины.

- Чес! Я боюсь. Они искали меня.

- Они искали машину. Слушай, ложись спать и постарайся не думать об этой истории до завтра.

- Но они же осматривают все машины. Полицейский сказал. Это серьезно, Чес. Это действительно серьезно! Может быть, я все-таки расскажу Роджеру? Он разбирается в таких вещах.

Я глубоко вздохнул.

- Нет, - сказал я, стараясь не повышать голос. - Он не может тебе помочь. Только я могу что-то сделать. Ты должна мне довериться.

- Я не хочу в тюрьму.

- Тебя не посадят в тюрьму. Перестань паниковать. Завтра все обсудим.

Казалось, она сделала над собой усилие, чтобы немного успокоиться.

- Хорошо, я подожду до завтра, раз ты так говоришь.

Некоторое время она внимательно смотрела на меня, потом отвернулась и неверным шагом пошла по направлению к дому.

Я наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду.

Пока я ехал домой, страх, как злой гном, тихонько сидел у меня на плече.

Глава 5

Без десяти десять на следующее утро я был в таком угнетенном состоянии, что сделал то, чего никогда раньше не делал: выпил два двойных виски подряд, пытаясь успокоить свои нервы.

Я очень мало спал и в семь часов начал бродить по бунгало, ожидая, когда придет мальчик с газетами. По причинам, только ему известным, он не являлся до половины девятого. Когда я вышел, чтобы забрать газеты, которые он оставил на крыльце, пришел Тотти, мой слуга-филиппинец.

Боясь просматривать газеты, пока он вертится рядом, я велел ему вымыть посуду и уходить.

- Я не иду сегодня на работу, Тотти.

Он посмотрел на меня с участием.

- Вы больны, мистер Скотт?

- Нет. У меня просто уик-энд, - сказал я, направляясь к террасе. Газеты жгли мне руку.

- Вы выглядите больным, - объявил он, продолжая смотреть на меня.

- Пусть тебя не беспокоит то, как я выгляжу, - рявкнул я. - Разделайся с посудой и уходи.

Мне не терпелось посмотреть газеты, но я держал себя в руках. Тотти был смышленый парень. Я не хотел, чтобы он что-то заподозрил.

- Я хотел сегодня убраться в кухне, мистер Скотт, - сказал он. - Я не буду вам мешать.

Говоря медленно и следя за своей интонацией, я произнес:

- Отложи это до понедельника. Я не часто отдыхаю в уик-энд, и мне хочется побыть одному.

Он пожал плечами.

- О’кей, мистер Скотт, как скажете.

Я снова двинулся к террасе.

- Да, мистер Скотт…

- Что еще?

- Можно мне взять ключ от гаража?

Сердце у меня екнуло. Он, конечно, захочет узнать, что в гараже делает «понтиак» и где «кадиллак». «Кадиллаком» он страшно гордился, и только благодаря его заботам машина выглядела новой после восемнадцати месяцев езды.

- Для чего он тебе нужен?

- Там лежит коврик, который я хочу взять домой, мистер Скотт. Сестра выстирает его.

- Бога ради, не приставай ко мне с ерундой, - снова рявкнул я на него. - Я хочу почитать газеты.

Я вышел на террасу и сел.

В заголовках на первых страницах сообщалось, что случай наезда на полицейского должен быть последним. Это, кричали газеты, было самое ужасное убийство в автомобильной катастрофе за последнее время.

«Палм- Сити Инквайр» сообщала, что убитый был известным в городе патрульным офицером по имени Харри О’Брайен. Во всех трех газетах были помещены фотографии убитого, выглядевшего типичным полицейским: мужчина лет тридцати, с маленькими глазками и безгубым ртом. Газеты сообщали, что он был добрым католиком, хорошим сыном своих родителей и отличным работником.

«Только за два дня до катастрофы он говорил друзьям, что в конце следующего месяца собирается жениться, - отмечала «Инквайр». - Говорят, что его невеста, мисс Долорес Лейн, - известная певица из ночного клуба «Маленькая таверна».

Издатели всех трех газет требовали, чтобы городская администрация разыскала водителя злополучной автомашины и наказала его по заслугам.

Джон Сулливан, капитан полиции, сказал в интервью представителю прессы, что ни один из его людей не успокоится, пока не найдут водителя, убившего О’Брайена.

«Не сомневаюсь, - объявил Сулливан в своей десятиминутной речи, - мы найдем этого человека. Это не просто несчастный случай. И раньше бывало, что водители сбивали полицейских. Но они не убегали с места аварии. Убежав, этот человек признал себя убийцей, а я не собираюсь терпеть убийц в этом городе. Я найду его! Мы знаем, что его машина сильно повреждена. Каждый автомобиль в этом городе будет осмотрен. Каждому владельцу машины будет выдано свидетельство о том, что его машина прошла осмотр. Каждый водитель, повредивший машину после этой аварии, должен будет сообщить в полицию. Ему придется рассказать моим людям, где и при каких обстоятельствах он получил повреждение, а если он не сумеет как следует объяснить им все, то я сомневаюсь, что ему не придется объясниться со мной».

Итак, к тому времени, когда я избавился от Тотти и осмыслил прочитанное, было уже без десяти десять, и я с удовольствием выпил два двойных виски.

В десять часов я вышел к воротам встретить Люсиль. У меня было мало времени, чтобы решить, что предпринять, но уже созрели два важных решения. Я решил, что, конечно, мне нельзя идти в полицию и рассказывать всю правду. Еще я решил, что если «кадиллак» найдут, то возьму вину за случившееся на себя.

Это решение родилось не только вследствие моей слабости к Люсиль. Было очевидно, что у меня нет выбора.

Зачем нам обоим фигурировать в этом скандале? Да я и сам чувствовал, что винить во всем должен был самого себя. Если бы я не потерял тогда голову и не вел себя так, наверное, ничего бы не случилось. Если обвинять будут ее, выплывет наружу вся правда, и я не только потеряю работу, но и попаду в тюрьму как соучастник. Если же мне удастся вызволить ее из этой истории и самому отделаться не слишком тяжелым приговором, то Айткен, возможно, снова возьмет меня на работу, когда я отбуду свой срок.

Я все еще размышлял над этим, когда появилась Люсиль.

Я убрал ее велосипед в гараж и провел в гостиную.

- Ты видела газеты? - спросил я, закрывая дверь.

- Да, и по радио об этом сегодня тоже говорили. Ты слышал, что они сказали?

- По радио? Нет, мне как-то не приходило в голову послушать радио. Что же они говорили?