Бесплатных завтраков не бывает - Хендерсон Крис (книги онлайн полные версии txt) 📗

Но я сдержался. Мало поможет Каррасу, или Миллеру, или мне самому, если я устрою тут мордобой. Я задавил свою ярость, оторвал наконец взгляд от размолоченного тела и вышел из ванной. В коридоре прислонился к стене, колени подогнулись и я сполз на пол. За последние несколько дней я, пожалуй, относился к себе слишком беспощадно. Вот и результат. Я достал еще две облатки маленького доктора и проглотил их — запить было нечем. Проку от них сейчас было мало: я опоздал с приемом. Токсины уже вовсю разгулялись во мне, и душу мою болтало и крутило, как бревно на лесосплаве. Нервы шалили. Даже в глазах защипало от подступающих слез. Я вытер их и пристроился у стены на корточках, чувствуя полнейшее изнеможение. И стал ждать. Ждал я недолго.

— Ну-ка говори, как это ты узнал об этом, — донесся до меня голос Рэя.

— По наитию, — ответил я.

— Это ты бабушке своей расскажи.

Я поднял на него глаза, ощущая, как мир всей своей тяжестью вдавливает меня в ковровую дорожку гостиничного коридора.

— Иди ты к черту, Рэй. Говорю тебе: это было наитие. Я позвонил ему, как было условлено, и мне сказали, что я уже побывал у него. Что-то в последнее время стоит мне договориться с кем-нибудь о встрече в отеле, как я обнаруживаю его без признаков жизни. Ты Миллера еще не забыл? Когда регистраторша сказала мне, что «мистер Джек Хейджи» пришел с тростью, меня прямо ударило — Каррас мертв! — Я в несколько приемов перевел дыхание. — Вот как я узнал.

Потом я снова опустил голову, не пытаясь угадать, какие мысли роились в черепушке капитана Тренкела. Пока он не сообразит что к чему и не примет решение, мне остается только ждать, расслабившись и отдыхая. Вот я и отдыхал, рассудив, что на все воля Божья, вот пусть Бог и определяет, что там ждет впереди каждого из нас.

— Ладно, вставай, чего ты расселся на полу. Не здесь же нам с тобой беседовать.

— А чем тут плохо? Никого нет.

— Покойники обычно привлекают толпы ротозеев. А поскольку беседа у нас с тобой будет как раз о покойнике, лучше ото сделать без посторонних.

Рэй послал Муни позвонить в управление и вызвать на сцену Эда Коллинза с его группой. Гостиничному охраннику было велено запереть номер и никого, кроме полиции, не впускать. Мне капитан Тренкел приказал подняться с пола.

Самое трудное всегда выпадает на мою долю.

Глава 24

Через пять минут мы с Рэем сидели в моем «скайларке», припаркованном неподалеку от гостиницы. Наблюдая за проплывающим мимо окон великолепием Нью-Йорка, мой лучший друг из всех городских полицейских сделал мне заманчивое предложение:

— Ну что, сор, вы готовы проверить звучание?

— Просто умираю от нетерпения.

— Чудно. Всегда ценил непритворный интерес. Так вот, дорогой-мистер-Хейджи...записавшийся-под-этой-фамилией-в-отеле-в-десять-утра, как вам нравится перспектива отправиться сейчас в управление и там ответить на ряд вопросиков под протокол?

— Совсем не улыбается. Только пугать меня не надо. Я знаю, что ты — мужчина волевой, непреклонного нрава, и потому вовсе не собираюсь сутки или двое лечиться у вас в участке грязями. А почему, собственно?..

На лице капитана заиграла улыбка, неизменно сулившая собеседнику неприятности, — впрочем, другой у него, кажется, и не было.

— Ай-ай-ай, Джеки, а я-то считал тебя сознательным гражданином. Я и вправду подумал, что ты переродился. Я верил в тебя, Джек Хейджи, в нового, преображенного Джека Хейджи. Я верил в него так сильно, что не допускал и мысли, будто он не захочет оказать услугу управлению полиции города Нью-Йорка.

Ага, подумал я, как же — оказал бы я услугу управлению, если бы треснул по тому пылесосу, который у тебя на плечах. Да и Муни заодно. Но тут же остыл. У меня возникло ощущение, что я получу свое, если не буду зарываться. А потому надо помалкивать и слушать капитана.

— Скажи-ка ты мне: ты стопроцентно уверен, что Карраса сделал этот твой Джефф Энтони?

Я кивнул.

— Сам понимаешь, как мне неприятно в этом сознаваться, но, думаю, ты прав. После того, как он тебя разукрасил, мы поинтересовались, что это за птица. Хорошего мало. В городе он недавно, а уже попал на заметку. Фактов нет, одни подозрения, но ясно, что этот мальчик — очень, очень большой шалун. Настоящий сорванец.

— Ну и что?

— А то. Я хочу, чтобы ты его убрал. Ты уберешь, а я тебя прикрою. Не думаю, чтобы у него были уж очень влиятельные дружки — скорей всего, пешки, — и никто из них не станет поднимать шум и рисковать карьерой из-за того, что одним наемным садистом меньше. Тут только одна сложность: с делом надо покончить раньше, чем с этим скотом...

— То есть?..

— Узнай всю его подноготную — и я отдам его тебе. Мне нужны факты, обстоятельства, детали. Убийство Миллера надо на кого-то повесить. Вот и займись. И не бойся, что у него от тяжести треснет хребет. То же самое относится и к делу Карраса. Найдешь улики и доказательства — получишь в отношении гражданина Энтони полный «карт-бланш». На день.

Обычно капитан Рэй Тренкел склонен к сотрудничеству и к таким широким жестам не больше любого другого своего коллеги. И потому я, несколько озадаченный, задал неизбежный вопрос:

— С чего это?

— С того, что я — замечательной души человек.

— Угу. Оно и видно. Не хватает только гостинчика под подушкой... Ну, вот что, Рэй. Я втемную не играю. Соблаговолите объясниться, сэр.

Он взглянул на меня довольно свирепо, ибо привык давать приказания, а не объяснения. Но то ли он признал мою правоту, то ли подействовало увиденное нами в номере Карраса, то ли ему надоело пыжиться день и ночь, изображая «наикрутейшего из крутых». Так или иначе он ответил:

— Со дня гибели Миллера, сразу после нее начали предприниматься попытки... довольно настойчивые... найти другую причину его смерти. Самоубийство кого-то не устраивает. А этот «кто-то», во-первых, сидит в очень высоком кресле, а, во-вторых, связан дружбой с — опять же — кем-то из Плейнтона. Понял?

Как не понять. Я могу даже сказать, кто этот неведомый земляк усопшего Карла. Это Джозеф Филипс. Ясно, что Каррас явился в Нью-Йорк по его настоянию и наущению. Так что благородством тут и не пахло. А пахло скорее еще одним чеком, который папа Филипс выписал, а мама не перехватила. Чек этот призван был помочь установить истину. Когда будущего зятя убивают, — это одно, а когда он совершает самоубийство, да еще называет в качестве побудительного мотива несчастную любовь, — совсем другое. Маме Филипс хватало проблем в местном обществе и без лебединой песни Карла Миллера.

— Мы могли бы, конечно, тихо похоронить это дело, — продолжал Рэй, — не допустить шумихи, но уж слишком много придется прятать. Я ни секунды не сомневаюсь, что этот мерзавец Виолано из «Пост» обязательно заметит, что Каррас и Миллер, уроженцы и жители одного и того же городка, один за другим гибнут в манхэттенских гостиницах в течение двух дней. Уж он мимо таких совпадений не пройдет. Я уже вижу, какими метровыми буквами будут набраны заголовки на первой полосе. Этот парень метит на Пулитцеровскую премию.

И тут я понял, почему капитан Тренкел захотел сотрудничать со мной. Рич Виолано был одним из самых шустрых криминальных репортеров, когда-либо носившихся по улицам Нью-Йорка. Он раскопал немало скандальных историй и погубил немало безупречных репутаций, причем не раз приходил попастись на участок капитана.

Распря между Рэем и Ричем была широко известна на Манхэттене. Однако к крайностям противники не прибегали: полиция не привязывалась к журналисту, если он на милю, скажем, превышал скорость, или если забывал включить габаритные огни. А он, в свою очередь, не писал громовых разоблачительных статей, если полицейский, проходя мимо лотка с фруктами, решал побаловать себя яблочком. Рэй и Рич были слишком профессиональны, чтобы опускаться до такого, но следили друг за другом очень зорко, поджидая удобный момент. Тут все преимущества были на стороне Рима — он не пил, не употреблял наркотики, не увлекался мальчиками и вообще был безупречно честен. Ущучить его было крайне трудно.