В колыбели с голодной крысой - Уэстлейк Дональд Эдвин (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
– Хорошо, закажу.
– До встречи. – Щелчок. Он повесил трубку.
Я вышел из телефонной будки, чувствуя себя на двести процентов лучше. Что-то было в этой сухой распорядительности, с которой мистер Флетчер вел разговор, и это помогло мне обрести уверенность. Уолтер был хорошим человеком, но его сферой деятельности была организация профсоюза, а не юридические проблемы. Я не сомневался, что, когда приедет мистер Флетчер, капитан Уиллик и его молодчики обнаружат, что положение полностью изменилось. Мистер Флетчер пустяками не станет заниматься.
По пути из аптеки я увидел, что уже поступили в продажу вечерние газеты. Я взял один экземпляр, заплатил за него семь центов и пошел к своей машине. На счетчике еще не истекло время стоянки, поэтому я уселся поудобнее и стал искать свое интервью.
Я нашел его на третьей странице.
"ПРОФСОЮЗНЫЕ ГРОМИЛЫ ДОПРАШИВАЮТСЯ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ ГАМИЛЬТОНА
Расследование жестокого убийства рабочего с фабрики Макинтайра Чарлза (Чака) Гамильтона (цех колодок) вчера вечером приобрело драматический оборот, когда стало известно, что два человека, так называемые организаторы Американского союза инженерно-технического персонала и квалифицированных рабочих (см, колонку Ральфа Кинни, с. 6), были задержаны в загородном мотеле и доставлены в полицейское управление для допроса. Эти два человека, Уолтер Килли (38 лет) и Пол Стендиш (24 года), оба из Вашингтона, округ Колумбия, были помещены в камеры предварительного заключения, после того как полиции, руководимой капитаном Уилликом, стало известно от вдовы Чарлза Гамильтона, миссис Элен Гамильтон, что они явились в дом к Гамильтонам, 426, Четвертая улица, незадолго до фатального выстрела, требуя встречи с Чарлзом Гамильтоном. Узнав, что мистер Гамильтон на работе, в здании три (цех колодок), они, по-видимому, угрожали ей, а затем ушли.
"Эти два инцидента, – заявил капитан Уиллик в интервью, – возможно, всего лишь случайное совпадение. Тем не менее до завершения следствия этот человек (Килли) будет содержаться под арестом. До тех пор, пока я не узнаю, в чем тут дело”.
Другой профсоюзный “организатор”, Стендиш, после его освобождения сегодня рано утром заявил: “Эти недоумки (местная полиция) не имеют права держать Уолтера под арестом. Я позвоню в Вашингтон”. Эта и другие сомнительные угрозы – была единственное, что он способен заявить в ответ на обвинения, выдвинутые против него и его партнера.
Когда капитана Уиллика спросили, почему был выпущен этот глумливый и дерзкий Стендиш, тот заявил: “Мы полагаем, что другой (Килли) является мозговым центром этой парочки. Стендиш – новичок (прод, на с. 11, кол. 4)”.
"ДОПРОС ГРОМИЛ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ
(начало на с. 3)
В профсоюзных делах и, вероятно, сам всего его существа не знает. Во всяком случае, на ним наблюдают”. Капитан Уиллик добавил, что если Стендиш попытается покинуть город, то “он далеко не уедет”.
Факт убийства Чарлза Гамильтона, наиболее жестокого в истории города, потряс горожан. Оно произошло вчера во второй половине дня на Восточной автостоянке у здания три. Мистер Гамильтон, в течение четырнадцати лет проработавший в компании Макинтайра и ветеран Второй мировой войны, был гражданином Уиттберга, прожившим здесь всю жизнь, за исключением службы в армии. “Чак был одним из лучших парней на этой фабрике, – заявил Роберт Линкольн, друг и коллега убитого, – и, если эти два профсоюзных парня убили его, они заслуживают казни через повешение”. Хенри Бартон, мастер цеха, заявил, что мистер Гамильтон всегда был “хорошим рабочим” и “верным другом”. “Нам его будет не хватать”, – заявил еще один друг убитого, Стенли Меки, из этого же цеха.
Это убийство воскресило память местных жителей о предпринятой девять лет назад попытке того же самого профсоюза организовать местное отделение на фабрике Макинтайра. По свидетельству очевидцев тогдашних событий, угрозы и давление были характерными чертами тактики профсоюза. “Прошлый раз не получилось, – заявил один рабочий, – я уверен, и теперь не получится”.
Леонард Флейш, главный управляющий фабрики Макинтайра, объявил, что на фабрике будет остановлена работа завтра с утра на полдня, так что многочисленные друзья и сослуживцы Чарлза Гамильтона смогут присутствовать на панихиде, которая состоится в девять тридцать утра в похоронном бюро Бертолетти по адресу 500, Сара-стрит.
Сондра Флейш”.
Глава 11
Да, все было красным.
Я на собственном опыте убедился в правдивости старинного присловья, смысл которого состоит в том, что, когда вы приходите в ярость, вам все вокруг кажется красным. Я смял газету, швырнул ее на пол салона и долго смотрел в окно, страстно желая кого-нибудь прибить, и весь солнечный мир показался мне кроваво-красным, будто его залили кровью тысячи жертв. Окна, и двери, и снующий вокруг люд – все виделось мне в дрожащем красном ореоле.
Моему мысленному взору представилась Сондра Флейш, вопящая и заламывающая в отчаянии руки, и я, сбрасывающий ее с каменного обрыва. Я пронзал ее штыком, ломал об нее мебель, топтал каблуками ее лицо. Я сжимал руки у нее на шее, а ее лицо было старым и злым.
Я изо всех сил вцепился в руль. Казалось, мощные порывы ветра раскачивают меня из стороны в сторону. Я глядел на сделавшийся красным день и понимал, что меня предали, жестоко предали.
Наконец мне удалось совладать со своим гневом и умерить его, загнать глубоко внутрь, чтобы внешне он никак не проявлялся. Я повернул зеркало заднего вида так, чтобы увидеть свое лицо и убедиться, что оно не выдает моего внутреннего состояния. Лицо слегка осунувшееся, взгляд напряженный и только. Довольный собой, я вышел из “форда”.
Впереди шла женщина с коляской. Я догнал ее.
– Извините.
Она остановилась и вопросительно взглянула на меня:
– Да?
– Вы не знаете, как проехать к дому Леонарда Флейша? – Я махнул рукой в сторону “форда”. – Я везу заказанные им образцы, но не могу найти его дом.
– Вон тот большой желтый дом на холме, – сказала она и указала в сторону поселка рабочих. – Вам надо ехать прямо по шоссе Макинтайра, – продолжала она, – до самой вершины холма. Сразу за Двенадцатой улицей, вы не пропустите его. Большой желтый дом. Раньше в нем жил старый Макинтайр.
– Спасибо, большое спасибо.
– Не за что.
Я снова сел за руль. Мой автомобиль был развернут в противоположную сторону, и я решил объехать квартал. Поворачивая на Харпер-бульвар, я вспомнил, что Бен и Джерри все еще следуют за мной по пятам, и на улице, параллельной Харпер-бульвару, показался их бледно-голубой “плимут”: как всегда, в квартале от меня.
Они ни за что не подпустят меня к дому Флейша. Но мне это необходимо, я должен добраться до Сондры Флейш.
Они следовали за мной по привычке неторопливо. Я был дилетант, они не ожидали, что я попытаюсь от них отделаться. Но дилетант, одержимый яростью, это уже что-то совсем другое. Я очень медленно проехал два квартала прямо. Как я и ожидал, они тоже уменьшили скорость, чтобы приспособиться к моей.
На следующем перекрестке я остановился и огляделся по сторонам. Затем проворно свернул за угол. Они тоже свернули за квартал от меня и еле двигались. Вырвавшись из их поля зрения, я изо всех сил нажал на акселератор, резко свернул направо на Харпер-бульвар, проскочив перед самым носом “доджа”, водитель которого обругал меня, и вернулся на один квартал назад, после чего сделал еще один крутой поворот. Затем я перешел на более разумную скорость, и, когда я опять свернул на улицу, где видел их в последний раз, их и след уже, естественно, простыл. Но и позади меня они не появились.
Я свернул налево и ехал все дальше и дальше в западном направлении, по району трущоб до последнего моста через Черную реку. Перебрался по нему на другой берег и вернулся назад, к тому району, который мне был нужен. Он простирался от Седьмой улицы до шоссе Макинтайра. Я проехал по шоссе Макинтайра до вершины холма и увидел большой желтый дом с черной, с высокими скатами крышей, отделенный от дороги сосновой рощей. Это был огромный дом с эркерами в стиле начала века и обшитый скромной вагонкой. Указатель слева от поворота гласил:
