За Лувром рождается солнце - Мале Лео (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Когда со всеми этими светскими штучками было покончено, он заявил:
– Сударь, Париж – удивительный город...
Это звучало, как речь, адресованная председателю муниципального совета. Я не был председателем муниципального совета, но поддакнул. Это никого не компрометировало, включая сам Париж.
– ...В нем происходят события...
Он подыскивал слово.
– ...удивительные, – подсказал я.
– Именно. Мне не хотелось бы повторяться. Сегодня утром, как почти все эти дни, я скучал в холле гостиницы "Трансосеан". Однако накануне мы развлекались и, казалось бы, что-то должно было остаться в настроении...
Правда, развлечение могло быть не по вкусу дирекции отеля, но мне-то какое дело?.. Короче говоря, мы узнали, что один из постояльцев гостиницы... человек, с которым я, кстати сказать, был слегка знаком, ибо мы здоровались при случайных встречах в коридоре или лифте... господин Этьен Ларпан...
– ...был убит?
– Да. Уже само по себе довольно необычайное происшествие, не так ли?
Я сделал гримасу:
– Знаете ли... Мне оно кажется весьма заурядным.
– Вам – может быть. Вы детектив. Не я... Потом мы узнаём, что этот господин Ларпан был... как вам это сказать?
– В сложных отношениях с законом?
– Да. Все это страшно увлекательно.
– И что дальше?
– Гм...
Он выглядел растерявшимся:
– Я вам докучаю, сударь?
– Совсем нет, продолжайте.
Он пробежался пальцами по полям своей шляпы. Его пальцы были полноваты, что не вязалось с его худощавым лицом.
– Да, да, – произнес он. – Я чувствую, что вам докучаю. Ну... буду покороче...
И он закатил целую речь:
– Я почувствовал интерес к господину Ларпану. Вы ведь можете понять, что мне было скучно? Очень скучно. И я докучал другим. Но... буду короче. Я был в холле, когда услышал, – о, совершенно невольно! – как вы спрашивали, у себя ли Женевьева Левассер. А я знаю, что Левассер...
Он ухмыльнулся. Ухмылкой сплетника. И продолжил:
– ... была любовницей Ларпана. И я сказал себе: смотри в оба: этот человек имеет касательство к Ларпану. Я имею в виду ваше посещение. Что и говорить, меня это заинтриговало и я принялся за вами следить, господин Бурма, Сам не знаю, зачем. Наверно, ради игры. Когда же я убедился, что вы частный сыщик, я чуть не запрыгал от радости. Это превзошло все мои ожидания. Мне не могла не нравиться эта таинственная атмосфера, если вы представляете, что я хочу сказать. Но позже я призадумался и понял, что мое поведение было неправильным, нетактичным в конце концов, и моим долгом, как светского человека, было извиниться перед вами. Я чувствовал, что вы заметили мои уловки и наверняка подумали обо мне Бог весть что. При вашей профессии это естественно... Извольте же, очень вас прошу, господин Нестор Бурма, принять мои глубочайшие извинения.
Он сделал вид, что встает.
– Минуточку, – произнес я.
– Да?
– Вы говорили о глупом любопытстве, которое я мог бы успокоить.
– Мне бы не хотелось злоупотреблять...
– Не стесняйтесь.
– Ну так вот. Глупость – подходящее слово. Я глупо счел, что вы, зная господина Ларпана...
– Я не знал господина Ларпана, – сказал я.
– Вы меня удивляете.
– И тем не менее это так. Он покачал головой:
– Не верю. Ничего не могу утверждать твердо, но мне кажется, что однажды Ларпан...
– Однажды?
– ...назвал ваше имя. Оно довольно характерно, необычно... Конечно, я не могу утверждать твердо... Тем более, что вы утверждаете прямо противоположное...
Я промолчал. Он продолжал:
– ...Итак, я говорил, что глупо подумал: раз вы знакомы с господином Ларпаном... Но если вы его не знали, это совершенно меняет дело.
– Действуйте, как если бы я его знал.
– Ну...
Его глаза загорелись:
– Я подумал, что вы сможете предоставить мне об этом любопытном субъекте подробности, сведения, которые было бы напрасно искать в газетах.
– И с какой целью вы собираете эти сведения?
– Только ради развлечения. О, я понимаю. Сознаю свою глупость...
– Я не в состоянии предоставить вам эти сведения.
– Сознаю свою глупость, – повторил он. – Я слишком порывист, идиотски порывист. Сначала я слежу за вами. Затем обращаюсь к вам с просьбой выдать профессиональную тайну...
– Речь не идет о профессиональной тайне. Я не могу предоставить вам сведений о Ларпане потому, что ими не обладаю. И ими не обладаю потому, что не был с ним знаком... И предполагаю, если из нас двоих кто-то и знал его, так это вы.
Он заколебался. Затем сказал:
– Хорошо... Я был с ним знаком... мало. Признаюсь.
– Вы сообщили об этом в полицию?
– Нет. Вряд ли это помогло бы их следствию, а я не стремлюсь...
Он подчёркивал каждое слово:
– ... к тому, чтобы стало известно, что я мог посещать даже случайно, из соображений добрососедства, человека, которого есть все основания отнести к разряду гангстеров... Я добропорядочен, сударь. Глупо романтичен, но добропорядочен. Меня зовут...
– Кокорикос.
– Бирикос. Никола Бирикос. Вот моя карточка. Может, у нас еще будет случай встретиться.
Несколько возбужденный, он порылся в бумажнике и извлек оттуда картон, который протянул мне. Сложив бумажник, неожиданно заметил:
– ...В Афинах у меня процветающее дело. Почти все время я провожу во Франции, но в Афинах у меня бизнес. Успех в делах может пострадать от скандала, даже если тот разразится за сотни километров от Афин. Я не сообщил полиции, что немного знаком с Ларпаном, и не скажу ей этого. Если вы сочтете своим долгом донести на меня, я все буду отрицать. И вы ничего не докажете. Но, надеюсь, не донесете.
– Я ничего ей не сообщу, – сказал я, – Не вижу к тому причин. Однако, раз уж вы ищете развлечений...
– Есть развлечения и развлечения.
Я вертел между пальцев его визитную карточку:
– Вы любите романтику и вы сейчас ее получите, – сказал я.
Он с интересом наблюдал за моими движениями. Я снял трубку и набрал номер отеля "Траксосеан":
– Алло, господина Никола Бирикоса, пожалуйста.
– Сударь, его у себя нет.
Я задал два-три ловких вопроса, чтобы удостовериться, является ли Бирикос из гостиницы "Трансосеан" тем же, что находится передо мной.
– Извините за эту проверку, – сказал я, опуская трубку.
– Не стоит об этом говорить, – ответил грек.
– В любом случае, вы не прячетесь, – заметил я.
Он поднял брови:
– Почему бы я стал прятаться?
– Не знаю.
Он принял выражение непонятного человека:
– Я увлекаюсь романтикой. Глупый и безобидный поклонник романтичного. По отношению к вам я допустил неловкость. И снова прошу прощения, но...
Он встал:
– Вы знаете мое имя и мой адрес. Если вдруг...
– Не слишком на это рассчитывайте, – сказал я. И поднялся в свою очередь: – Кстати, вы случайно не коллекционер?
– Коллекционер? Нет. Вам знакомы коллекционеры? Разве я похож на коллекционера?
– Не знаю. Может быть, еще встретимся, господин Бирикос.
– Очень хотел бы – сказал он.
Я проводил его до двери кабинета, а Элен, приняв его из моих рук, выпроводила на лестничную площадку. Я вернулся в кабинет. Под креслом лежал, видимо, выпавший из бумажника странного иностранца клочок бумаги. Я его подобрал. В этот момент забренчал дверной колокольчик. Я быстро сунул бумажку в карман и обернулся, чуть не налетев на г-на Бирикоса, который неожиданно вернулся:
– Извините меня, – произнес он. – Я не забыл у вас перчатки?
Он обвел комнату взглядом, острым взглядом. Я также. Перчаток видно не было. Он воскликнул:
– О, наверное, причиной моей рассеянности – моя неудача у вас! Я же... я их сунул в карман!
Помахав перчатками, он натянул их на руки. Так он их больше не потеряет. С обычной церемонностью он попрощался с нами. И на этот раз исчез окончательно.
Я подошел к окну, распахнул и выглянул наружу.
Г-н Никола Бирикос замер на тротуаре и, не обращая внимания на толкавших его торопыг-прохожих, сняв перчатки (снова) с озабоченным, весьма озабоченным видом обшаривал себя. Из недр плаща извлек бумажник, внимательно изучил его содержание, уложил на место и снова обшарил себя. Но наконец, недовольный и мрачный, прекратил поиски.
