Опущенная - Колычев Владимир Григорьевич (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗

— Я бы тебя съел… — сказал рябой. — Но Женя не разрешит…

— Не разрешу!

Настя качнула головой, сочувствующе глянув на Женю. Она-то уйдет, а ему обхаживать этого придурковатого.

Женя откупорил бутылку, разлил водку по рюмкам.

— А ей? — глянув на Настю, спросил рябой.

— Ей нельзя, у нее родители.

— И что?

— Унюхают, запрут дома.

— Забей на предков, цаца, и все дела. — Гость сально подмигнул Насте.

— Я подумаю, — выдавила она.

— Обижаешься? — Анатолий Александрович пристально посмотрел на нее.

Настя отвернула от него голову.

— Обижаешься. А нельзя обижаться… Обиженных нигде не любят… Вон Женя это знает… Его в свое время пытались обидеть, а он ничего так, выстоял…

— Анатолий Александрович… — Женя увещевательно глянул на гостя.

— Я Жене всегда во всем помогал… И еще помогу, если надо будет… И тебе, девочка моя, помогу…

— Я не ваша девочка.

— Ну, давай за нашу девочку!.. — Рябой поднял рюмку, но Женя качнул головой. — Что не так?

— Не надо ноги на стол выкладывать, — сказала Настя.

— Ноги?! На стол?! Ну, может быть…

Анатолий Александрович чокнулся с Женей, выпил, поморщился.

— Не прет.

— Я сейчас Настю отвезу… — Женя выразительно глянул на гостя, поднялся.

— Так давай вместе с ней разгонимся…

— Нет.

Женя показал Насте на выход, и она улыбнулась, с радостью принимая его решение.

— Куда он разогнаться хочет? — уже в машине спросила она.

Конечно же Настя догадывалась, на что намекал рябой.

— Куда-куда… — пожал плечами Женя.

— Наркоман?

— Много будешь знать, скоро состаришься.

— Ты же с ним не будешь?

— Ну, не знаю, может быть.

— Ты что, серьезно? — встрепенулась она.

— Иногда под настроение можно…

— Нет, ты шутишь.

— Что-то я не понял, что за кипешь? — спросил он, удивленно глянув на нее.

Настя уже знала, что Женя сидел — три года за фарцу. И ее не удивляли его блатные словечки. И с уголовниками он знакомство водил, но так это часть его бизнеса. Воры снимали процент с цеховиков, кооператоров, но вместе с тем они еще и помогали раскручивать дела. Во всяком случае, так говорил Женя.

— Наркотики вызывают зависимость, и ты это знаешь.

— Ну, это если меры не знать, а если так, иногда… Ты хоть раз видела, чтобы я? — Женя шлепнул себя пальцами по сгибу локтя.

— Нет! — Она большими глазами смотрела на него.

— А я пробовал. И не раз… И ничего! Это я тебе на всякий случай говорю, вдруг переживать будешь…

— Буду!.. И запрещаю тебе!

— Сдаюсь!

— Я серьезно!

— И я серьезно… Выпью водочки, уложу Сластика, и спать… Можешь ночью подъехать, проверить…

— Да нет, я тебе верю, — успокаиваясь, сказала Настя.

— И правильно делаешь. Наркота — это глупость, а я человек серьезный…

— А кто он такой этот Сластик?

— Хочешь сказать, что он тоже глупость?.. — засмеялся Женя. — Ну так без него на меня так наехать могут, что костей не соберешь.

— Кто может наехать? Воры?

— Воры… Воры — народ серьезный. Хотя и среди них встречаются отморозки… Ты себе голову не забивай, нормально все будет. Завтра придешь, от Сластика духу не останется… Или не придешь?

— Приду.

— А я пораньше подъеду… Долбаный Сластик!

— Что такое? — встрепенулась Настя.

— Что такое! — весело передразнил ее Женя.

И вдруг свернул в сторону, съехал на газон и остановился. Место безлюдное, темное, Настя сразу поняла, что все это значит.

— Может, не надо? — спросила она, настраиваясь на игривый лад.

А когда Женя взгромоздился, она ощутила страстное чувство азарта. Это сейчас здесь не было людей, но в любой момент могли появиться сотрудники милиции, задержать их за нарушение общественного порядка. И тогда ей не избежать позора. Но именно страх перед законом и возбуждал.

Сева появился на пути, будто из-под земли вырос.

— Ты хоть предупреждающий знак ставь, — поморщилась Настя.

— Так я и хочу тебя предупредить, — с самым серьезным видом кивнул он.

Но Настя засмеялась, глядя на него. Интересно, как бы он себя вел, если бы она бегала за ним? Воротил бы нос, кривился в ответ на попытки заговорить. А так он сам бегает за ней, можно сказать, проходу не дает. И все потому, что у нее теперь есть другой. И Сева ей больше не нужен.

— Я знаю, с кем ты встречаешься.

— А подглядывать нехорошо, — хмыкнула она.

— Его Женя зовут.

— И что?

— Он с Олесей гулял.

— Да нет. — Настя нахмуренно качнула головой.

— Я ему морду набил, он от Олеси отстал. А к тебе прилип. Вот скажи, зачем он это сделал?

— Зачем?

— Ему Олеся нужна, а не ты… Он к Олесе подкатывает, а не к тебе…

— Я уже с ним две недели, он со мной ни разу про твою дуру не заговорил.

— Значит, заговорит… Мутный он какой-то.

— Он, может, и мутный, а ты нудный. Достал!

Настя обошла Севу, продолжила путь.

— Нахлебаешься ты с ним! — донеслось вслед.

Настя сделала вид, что не услышала. Да и зачем ей заморачиваться на какие-то глупости? Ясно же, что Севой движет зависть, вот он и сочиняет небылицы.

Женя должен был быть на работе, но во дворе стояла его машина. И дверь была приоткрыта. Настя зашла в дом и в гостиной увидела незнакомую парочку. На диване в обнимку с губастой брюнеткой сидел белобрысый тип с рыбьими глазами. А в кресле, раскинув руки, сидел Женя.

Брюнетка смазливая, длинноногая. Юбка у нее короткая, а волосы немытые, сальные. По губам размазана помада, вокруг глаз испачкано тушью. На улице уже холодно, а ноги у нее голые, без колготок или чулок. И вид потрепанный, как будто ее здесь по кругу гоняли.

Парочка никак не реагировала на нее. Брюнетка сидела с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на губах, а ее кавалер смотрел куда-то вдаль стеклянными глазами. И Женя едва замечал Настю. Он помахал рукой, но смотрел куда-то через нее, как будто она была сделана из стекла.

— И что это значит? — спросила она.

Женя даже не шелохнулся. Как смотрел на нее, так и остался с открытыми глазами. Но сам взгляд вдруг ожил. И сам он будто очнулся.

— Ты уже вернулась?

— Ну, если я не галлюцинация.

— Галлюцинация… Тут была галлюцинация… — Женя глянул на брюнетку. — Ты ее видишь?

— Вижу.

— А что курила?

— Я курила?!

— Тсс! — Женя приложил палец к губам и неуверенно поднялся.

Его не качало, но на ногах он держался нетвердо. А когда он нагнулся, его повело в сторону. Но он уперся, сжав рукой голую коленку брюнетки.

— Гараж, алло! Пора на выезд!

Белобрысый кивнул, поднялся и пошел на выход. Брюнетка потянулась за ним, схватила за руку. Он вырвался, но она пошла его догонять. Настя открыла дверь, выпустила их.

В прихожей они обулись, оделись, при этом едва замечая ее. Под кайфом они, так же как и Женя.

Настя выпроводила парочку, зашла в комнату. Женя сидел в кресле и что-то напевал себе под нос, рассматривая растопыренные пальцы правой руки. Настя зашла в спальню, а там бедлам. Покрывало на кровати смято, на полу валяются женские трусики, чуть в стороне использованный презерватив.

А на кухне в мусорном ведре она нашла использованные шприцы.

Разбираться она не стала. Вышла в прихожую, обулась, оделась, но входная дверь была закрыта на замок. А ключа нигде не было.

Она вернулась в комнату. Женя сидел в той же позе, но уже не пел. И пальцами правой руки, сжатой в кулак, подпирал подбородок.

— Я Лильку не шпилил. — Сначала он провел большим пальцем по верхнему клыку, а затем перекрестился.

— А шприцы?

— Я не в затяжку.

— Ты хоть понимаешь…

— Что я понимаю? — Женя проясненно глянул на нее. — То, что наркотики вред? Так меня не тянет… Я со Сластиком ни разу не ширнулся…

— А СПИД?

— А я что, дурак, чтобы на чужом баяне играть? У меня свой шприц. И морфий — чистой воды…

— А на Лильку в презервативе, да?