Ритуал последней брачной ночи - Платова Виктория (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Будешь?
Винные пары наперегонки бросились мне в голову, нашептывая: «Остановись, Варвара! На сегодня достаточно!»
— На сегодня достаточно.
— А я выпью. Обмою камешки.
Чарская небрежно бросила драгоценности в бокал, из-за чего бренди немедленно вышел из берегов, и лихо опрокинула в себя мутноватую жидкость.
— Ты, я смотрю, не рада…
— Не рада? — Чарская захохотала. — Да я просто счастлива! Особенно если учесть, что все это время я убивалась по подделке! По подделке! По подделке!!!
Мне показалось, что еще секунда — и сумасшедшая актриса забьется в падучей. Но ничего подобного не произошло. Она снова припала к бренди, который, судя по всему, довольно успешно гасил пожар ее ярости.
— Никакие это не бриллианты, — глухим, абсолютно мертвым голосом произнесла Чарская. — Самый обыкновенный горный хрусталь! О боже, горный хрусталь по сто тридцать баксов за кэгэ. Хорошо ограненный горный хрусталь и позолоченное серебро! Фальшивка!.. А я — дура! Хотела стибрить фальшивку и попалась на этом! А этот скот заснял на пленку, как я краду эту … бижутерию, указал мне на дверь да еще принялся шантажировать!
Только теперь до меня стал доходить смысл бессвязных речей Чарской: бриллианты покойной Аллы Кодриной, которые так приглянулись актрисе, что она решила похитить их, были никакими не бриллиантами! Но ведь этого просто быть не может! Обладатель известной в Европе коллекции драгоценностей Олев Киви вряд ли стал бы держать у себя в сейфе подделку. Да еще устраивать показательную порку мелкой воришке Полиньке!..
— Но с чего ты взяла, что это и есть те самые камешки? — спросила я.
Чарская оживилась. Очевидно, вопрос с лжебриллиантами занимал ее настолько сильно, что она просто жаждала обсудить его. Хоть с кем-нибудь.
— Да я изучила их вдоль и поперек! Еще тогда, в Вене! Она повернулась ко мне спиной, нагнула тонкую воробьиную шею и скомандовала:
— Футляр!
Я устроилась в кресле и взяла в руки футляр.
— Примерно семнадцать на восемь с половиной сантиметров. Верно?
— Вообще-то у меня нет линейки…
— Семнадцать на восемь с половиной, — упрямо повторила Чарская. — Темно-синяя кожа. На поверхности крышки — маленькая царапина в левом верхнем углу.
— Точно, — я коснулась царапины кончиками пальцев. — Есть.
— Открывай!
Я послушно открыла футляр и уставилась на пустые гнезда.
— Красный бархат. Опять же левый верхний угол… — она понизила голос и совсем уже шепотом попросила:
— Отогни. Там должны быть инициалы «О. R. К.»… Есть?
«Только бы не было», — взмолилась я про себя. Еще одно испытание носильными вещами и тяжелыми предметами обихода я не переживу!
Но инициалы были. Заматеревшие, наглые, распухшие от гордости инициалы.
«О. R. К.».
— Есть? — В гортанном клекоте воробышка Чарской послышалась мольба.
— Есть, — честно призналась я.
— Есть, — заорала Эта Сука. — Есть!.. Есть! Так я и знала!
Такой трассирующей очереди из малознакомых мне ругательств я еще не слышала, хотя перепробовала массу не самых положительных мужиков. Бандитская феня должна приветствовать этот дивный жаргон вставанием.
— Ну почему, почему не я его замочила?!
— Кого?
— Эту тварь. Олева Киви! А еще распинался, потрясал памятью о жене! «Подарок на свадьбу, подарок на свадьбу!» Дешевка! Бычара доеный! Дятел! Рогомет!
— Слушай, где ты таких слов понахваталась?
Чарская осеклась.
— Почитай с мое всяких малобюджетных сценариев и муйни сериальной, еще не такое запоешь, — огрызнулась она.
Я перевела дух и с симпатией взглянула на хулиганку Чарскую. Невероятно, но между нами совершенно незаметно установилось что-то вроде приятельских отношений. Даже осколки репродукции «Купание красного коня» этому не помешали.
— Ты зря горячишься. — Я попыталась урезонить Чарскую. — Футляр ни о чем не говорит. Есть же еще колье…
— Ага. С горным хрусталем.
— Ну, почему? Может быть, это просто копия, а оригинал…
— Ты не поняла? Это и есть … оригинал. Во всяком случае, это та самая вещь, которую я вытащила из его … сейфа!
Она вывалила колье из бокала мне на колени. И снова повернулась спиной.
— Проверим?
— Валяй. — Я расправила колье и, пользуясь моментом, принялась изучать его: центральная часть, украшенная целой россыпью (бриллиантов? горного хрусталя, не приведи господи!), венчалась довольно внушительным камнем грушевидной формы. Камень слезой стекал с колье и был вправлен в золото. Все это великолепие держалось на полужестком обруче.
— Двадцать семь камней, — принялась за арифметические подсчеты Полинька. — Шестнадцать в центре. По пять на обруче. И самый большой — внизу. Пасхальное яичко … мать! Замок в виде змейки… Голова служит фермуаром, а хвост — крючком. Все камни, кроме самого большого, — восьмиугольные, квадратные и овальные… Подонок!!! Так меня подставить!!!
Чарская описала колье с фотографической точностью, но это ровным счетом ничего не значило.
— Ну что, все верно? — подняв руки кверху и оборачиваясь ко мне, воскликнула она.
— Все. Но драгоценности часто подделывают. И довольно точно. Ты имела дело с оригиналом, а теперь получила на руки копию. Вот и все.
— Ты не поняла! — Чарская снова потянулась к бренди. — Я имела дело конкретно с этой вещью! Фермуар у нее запаян! Присмотрись.
Я послушно поднесла змейку к глазам, принялась изо всей дури пялиться на нее и спустя какое-то время заметила тонкий, почти филигранный след припая.
— Убедилась? В большом камне тоже есть дефект. Пятнышко. В самой сердцевине.
В наличии имелось и пятнышко, и мне ничего не оставалось, как заткнуться.
— Я все понимаю, — продолжила свои рассуждения Чарская. — Можно сделать копию с оригинала. И даже запаять застежку, если уж добиваешься стопроцентного сходства. Но это ……. гребаное пятно в камне! Подделать его невозможно!!!
Невозможно.
Тут кинодива права. Камни так же индивидуальны как и отпечатки пальцев. В этом мы с Монтесумой-Чоколатль уже имели возможность убедиться после посещения таллинского полицейского департамента.
Эта мысль так взволновала меня, что я тоже решила освежиться бренди.