Печать фараона - Солнцева Наталья (мир бесплатных книг TXT) 📗
– Короткое замыкание! – выкрикнул в подъезде ломкий старческий голос. – Вызывайте пожарных!
– Помогите-е-е... помогите-е-е-е... – тонко выводил то ли ребенок, то ли женщина.
«Неужели дама решила применить старый испытанный способ заставить человека самого открыть дверь своей квартиры? – подумал Всеслав. – Что ж, надо отдать ей должное, способ отличный. Теперь у нее в запасе от силы четверть часа... до приезда пожарных».
– Что, пожар? – растерялся Хромов. – Надо выйти на лестницу!
– Полагаю, всего лишь дым, но густой. Там, в подъезде, темно... подождем здесь. А вот дверь можно открыть. Делая то, что от тебя ждут, преследуй свои собственные цели, и ты победишь.
– Что-что?
Сыщик скользнул к входной двери, приоткрыл... густой дым повалил в прихожую.
– Вы рехнулись? – шипел на ухо Хромов. – Мы задохнемся! Наоборот, надо заткнуть щели.
– Вы забыли мои инструкции? – разозлился Смирнов. – Какого черта? Делайте то, что положено!
– О пожаре вы не предупреждали...
В своей комнате проснулся Стас, попытался встать, застонал от рези в боку. Вспомнил наставления сыщика: ни при каких обстоятельствах не высовывать нос из комнаты, лежать тихо. Пахло дымом, но он стиснул зубы и лег, закрыл глаза. Будь что будет.
Тем временем паника среди жильцов стремительно нарастала. Люди метались в темноте и дыму, кричали. Всеслав оставил дверь в квартиру приоткрытой.
– Встаньте к стене и не дышите! – приказал он Хромову.
Тот повиновался, сдерживая кашель; глаза слезились. В прихожей произошло невидимое в задымленном мраке движение, раздался шум, звуки короткой борьбы, какой-то щелчок.
– Птичка в клетке, – произнес условную фразу Смирнов. – Где фонарь? Закройте дверь и пробирайтесь в гостиную.
Хромов прижал к себе фонарь, который должен был держать наготове, но зажигать только по сигналу, с облегчением захлопнул входную дверь и на ощупь двинулся по коридору вглубь квартиры.
– Не брыкайся, Мариночка, – увещевал кого-то Всеслав. – Это бесполезно. Давайте свет, Валера!
Хромов метнулся к окну, дернул на себя створку, впустил свежий морозный воздух. И только потом зажег фонарь, навел на голос. Желтый луч выхватил из темноты две фигуры в клубах дыма – сыщик крепко держал за локоть женщину в черных спортивных брюках и свитере с капюшоном: на ее запястьях блеснули наручники.
– А-а! – выкрикнул Хромов, ощущая волну ужаса, мурашками покрывшую тело от макушки до пят. Он выронил фонарь и закрыл лицо руками. – Кто это?
– Марина Комлева, – насмешливо, подчеркнуто отчетливо произнес сыщик. – Не так ли? Золушка, которая так и не стала принцессой. Судьба – злая волшебница, умеющая посмеяться над неудачниками! Ха-ха!
Женщина дернулась, ее глаза метали молнии. Хромов, бледный, как стена, шатаясь, сделал шаг к ней.
– Не бойтесь, – успокоил его Всеслав. – Она уже не укусит. Вот ее жало! – Он поднял остро отточенное узкое лезвие ножа с черной ручкой, показал Валерию. – Каково? В последнее время наблюдается повышенная склонность дам к экстремальным развлечениям! Вот и Марина не исключение. Позвольте-ка? – Сыщик приподнял рукава ее свитера, присвистнул. – Вот царапина от моего ножа! Когда я пытался удержаться с его помощью, невзначай задел того, кто толкнул меня в спину. Вообще-то я с женщинами веду себя вежливо... если они не покушаются на мою жизнь.
Лежащий на полу фонарь причудливо освещал гостиную Киселевых, делая картину в мрачных тонах еще более зловещей. Дым медленно рассеивался.
– Шашка, подброшенная нашей прекрасной Золушкой, видимо, догорела. Сейчас господин Войтовский велит починить щиток, и загорится свет.
Леонард Казимирович и Ева ожидали развязки в соседней квартире, где их любезно согласилась приютить знакомая Киселевых. Они были предупреждены на случай повреждения проводки и всяких казусов с электричеством.
– Вы ничего не докажете, – прохрипела Марина.
– Нам это и не нужно, – невозмутимо сказал сыщик. – Это не наша забота. Где печать? Ты ведь взяла ее с собой, не иначе. Не зная, кто и как догадался обо всем, ты нигде не могла оставить ее. Слишком опасно. Вдруг тебя выманивают из дому, чтобы добраться до реликвии?
Хромов пришел в себя, поднял фонарь и осветил лицо Марины.
– Ты?! – отшатнулась она. – Как ты сюда попал?
– Это Яна, – прошептал он. – Моя... бывшая жена.
– Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты! – завопила она, вырываясь из цепкого захвата Смирнова. – Прокляты-ы-ы...
Взгляд сыщика остановился на ее свитере, оттопыренном на поясе. Что там? Чехол для мобильного? Он радостно хмыкнул и достал из кожаного чехла небольшой серый камень.
– Вот он, Тутмос, отворяющий врата Дуата!
Глава 32
Наутро снова пошел снег – белый, отвесно сыплющийся с неба, укрывающий все изъяны и огрехи жизни непорочно чистым покровом. Опять сделалось вокруг бело, ясно и свежо – бери и пиши, как на загрунтованном холсте, новую яркую картину любви и ненависти. Как писал в своем трактате один алхимик-розенкрейцер, «в этом мире любовь и гнев нераздельны во всех творениях».
Еще одна страничка жизненной книги перевернута, еще одно расследование завершено.
Валерий Хромов, Стас, господин Войтовский, Смирнов и Ева сидели на мягких диванах в гостиной Киселевых. На столе перед ними лежала печать Тутмоса Великого — серый плоский кристалл, на одной стороне которого был выбит символ анкх со стилизованной розой в сердцевине.
– Это что, действительно камень бессмертия? – с сомнением спросил Хромов.
– При условии, что вам понятен смысл сего явления, – важно заявил Войтовский. – Вообще-то, если верить слухам, розенкрейцеры владели тайной продления жизни и превращения металлов в золото. Они умели существовать в двух измерениях.
Уж ему-то, как он считал, было на роду написано владеть реликвией. Что подтвердил рассказ сыщика.
Господин Смирнов успел развлечь присутствующих рассказом о фараонах восемнадцатой династии, об Ордене Розы и Креста, Ливонской войне, русском царевиче-невидимке, разбойнике Кудеяре, старицких каменоломнях, о трогательной любви раненого шляхтича и золотошвейки. Потом он перешел ко второй, более поздней части истории, – как Яне Хромовой попала в руки книга «Египетский крест», как она совместила детские впечатления от сказок бабушки Лукерьи с прочитанным, как поехала в Рыбное, отыскала в «сундуке с приданым» старые вышивки, в том числе и сделанные ее рукой, как бродила по изрезанному каменоломнями берегу, думала и наконец догадалась, где мог быть устроен тайник.
– Я слышал о Кудеяровом дереве и царевиче-невидимке от матери! – воскликнул Хромов. – В детстве мы бегали из летнего лагеря в Рыбном на берег Волги, смотрели на ясень, лазали по каменоломням. Многие входы были закрыты решетками, многие засыпаны. Я и не догадывался, как это отзовется в моей дальнейшей судьбе. Видно, моя жизнь уже тогда пересеклась с Яниной.
Ева показала вышивку – река, дерево на обрыве, закат солнца.
– Получается перевернутый египетский крест, – объяснила она. – Смотрите! Большую букву Т образовывают: дерево – вертикальная линия; кромка обрыва – горизонтальная, которую повторяет терраса, и прямо под ней – кружок, отверстие входа в каменоломню. Здесь, скорее всего, и был расположен тайник. Как Хромова его нашла, мы спросить уже не сможем. Возможно, Лукерья сообщила ей какую-то подробность, ведь только Яна слушала старушку всерьез.
– Как же она смогла додуматься до такого? – удивился Валерий. – Яна вообще-то не отличалась острым умом.
– О-о! Порой озлобленный до неистовства ум превосходит самого себя, становится изощренным и острым, как бритва. Я не раз в этом убеждался, – мрачно произнес сыщик. – Знаете, когда у меня впервые появилась отчетливая мысль о Яне Хромовой? После посещения Рыбного. Тогда я никак не мог сложить воедино разрозненные части головоломки, зато теперь они отлично соединились друг с другом. Получается, Яна строила один план, рассчитывая напоследок получить кругленькую сумму, потом внезапно решила его изменить. Именно она была той переодетой монахиней, которая приходила к Вере Петровне за письмом. Та хозяйку в подобном виде не узнала, к тому же директорше не могло прийти в голову, что мертвая Хромова вдруг явится в магазин.
