Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11 - Веденеев Василий Владимирович (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
— Митя.
— Садись покатаю.
Очень хотелось Мите проехаться, но не пошел. Вот если б с отцом...
Ирина поблагодарила и пожелала счастливого пути. Трогаясь с места, Федор глянул на табличку: «Летняя, 8».
Через неделю Федор заехал к Ирине. Положил на стол целлофановый мешочек лесных орешков. «Мите». Потом соседка Ирины Феня рассказывала, что и в четверг приезжал на машине, расспрашивал об Ирине. Шапку в прошлом году бросила жена, оставила дочку. Через какое-то время он предложил: «Давай поженимся, Ирина». — «Не могу», — отказала она. Но Федор все приезжал и приезжал...
Однажды, когда опять заговорил о женитьбе, Ирина попросила его уйти. «Никто мне не нужен!» И едва он закрыл за собой дверь, зашлась в таком плаче, что испуганный Федор вернулся и долго успокаивал ее.
И опять приезжал и приезжал. Привозил и дочку Зоряну. Так что мог он знать и о дне рождения Ирины. Правда, о Федоре она говорила неохотно. Наверное, боялась, чтобы как-то не дошло до Дмитрия, что нашла другого. Вины за собой никакой не чувствовала, но не хотела, чтобы шли досужие разговоры, что полюбила третьего, в то время как некоторым нерешительным ни одного не досталось. Словом, Ирина скупо вспоминала о встречах с Шапкой. Так, может, это он убегал со двора?
И старший лейтенант Кушнирчук даже вообразила себе разговор между Шапкой и Балагуром:
Федор: «Ты к кому?»
Дмитрий: «Тебе какое дело?»
Федор «Достаточно ты Ирине горя принес... Уйди, прочь с дороги!»
Дмитрий: «Это я у тебя на дороге стою?..»
Началась драка...
Но это все предположения. Искать факты, доказательства, подтверждающие версию или опровергающие ее, Наталья Филипповна поехала в колхоз «Заря коммунизма».
Звуки духового оркестра плывут над просторной сельской площадью. С левого края небольшой сцены возвышается трибуна. На застеленном красным сукном столе горит на солнце большой букет гвоздик из колхозной оранжереи. Шофер Шапка садится во втором ряду президиума.
Секретарь парторганизации дал слово председателю колхоза, и Федор Шапка оказался на виду. Ему стало не по себе: впервые в президиуме, впервые на глазах всех односельчан. Он даже не сразу услышал, как председатель колхоза, опершись о трибуну, сказал:
— Сегодня, товарищи, у нас большое торжество — праздник урожая. Мы подбиваем итоги, называем лучших тружеников. Нынешней осенью первенство завоевал шофер и комбайнер, член ВЛКСМ Федор Шапка. Он установил рекорд...
Председатель говорил долго, называл имена, приводил цифры. Наконец прочитал постановление, и секретарь комитета комсомола увенчал Федора венком из пшеничных колосьев. Грудь его обвила шелковая лента с надписью «Чемпион». Музыканты заиграли туш. Собравшиеся аплодировали, площадь гудела! А Шапка покраснел, как девушка, опустил глаза.
Наталья Филипповна подумала: «Какой стыдливый... Неужели поднялась рука?..» Когда Ирина рассказывала ему о Дмитрии, возмущался: «Разве это не измена — уехать, бросить, даже не выслушав? Такого и проучить не грех...»
Победитель соревнования подошел к трибуне.
— Дорогие товарищи! Я очень рад, что мой труд так высоко оценили, что среди других наград мне вручили ключи от «Жигулей». Но я хочу сказать, что успеха мы добились, потому что все вместе работали на совесть... В благодарность за награду я буду работать еще лучше, еще продуктивнее...
Шапка хотел еще что-то сказать, раскрыл рот, но площадь взорвалась аплодисментами. Потом все поздравляли Федора. К нему протиснулась журналистка.
— У меня к вам один вопрос. Как вы спасли от огня колхозное поле?
...Полыхала созревшая пшеница. Трескучее пламя билось под самое небо. Федор подбежал к трактору. Напрямик. Загремел двигатель, и путь огню, который стелился понизу, преградила черная лента вспаханной земли. Когда прибыли пожарники, Шапка мял в руках обугленный колосок. «Огонь нужен хлебу не в поле — в печи...»
По дороге в колхоз Кушнирчук планировала спросить Шапку о многом. Когда познакомился с Ириной? Что знает о Дмитрии? Где был в среду вечером? Теперь же, увидев счастливого Федора, она приняла другое решение и пошла в контору правления.
Молоденькая девушка дала ей путевые листы. Кушнирчук отыскала выписанные на Федора Шапку. Документ свидетельствовал, что во время нападения на Балагура Федор был в очередном рейсе. Маршрут пролегал через Синевец. Наталья Филипповна подсчитала: в городе он был именно в то время, когда совершилось преступление.
В колхозе о Федоре Шапке говорили только хорошее. С тех пор как ушла от него жена, живет с матерью.
С кем Наталья Филипповна ни заводила разговор о Федоре, все расписывали его светлыми красками. Мать Шапки на вопрос: «Приходил ли сын когда-нибудь необычно взволнованный?» — заплакала. Вспомнила, как ездил в Синевец, взяв с собой Зоряну. «Есть там, мама, одна женщина с двумя детьми». В город ехал с надеждой: поженятся с Ириной. Домой вернулся сам не свой. «Не нужен я ей». А соседская Орися хоть сейчас готова за него...
После праздника урожая Федор вернулся домой поздно.
— Поезжай в сельсовет, там тебя ждут. Посыльный прибегал, — сказала мать.
Наталья Филипповна встретила Федора в коридоре, пригласила в кабинет участкового инспектора. Он с удивлением ждал: «Что от меня нужно?» Наконец не выдержал:
— Зачем вызывали?
— Хочу задать вам несколько вопросов, — ответила Кушнирчук.
— Слушаю.
— Когда вы были у Ирины?
Вопрос не был неожиданным: мать успела рассказать, что Кушнирчук интересовалась отношениями с Ириной. Он с безразличным видом ответил:
— В воскресенье. Выходной у меня был.
— А когда в последний раз были в Синевце?
— Вчера проездом.
— А в прошлую среду?
— Это же было не в последний раз.
— К Ирине заходили?
— Нет, — отвел глаза.
Зашелестели бумаги.
— За что вас оштрафовал инспектор дорожно-патрульной службы?
Это удивило Федора. Неужели его вызвали потому, что считают штраф (три рубля) недостаточным наказанием?
— Я только остановился в запрещенном месте.
В Синевце регулировщик показал Наталье Филипповне, где Шапка остановил машину. До дома Ирины оттуда можно дойти за семь-десять минут. Указанное в протоколе о нарушении правил движения время сходилось со временем нападения на Балагура. «Машина простояла около часа», — уверял сержант. Где же в это время был Федор? До Ирины рукой подать. Правда, она в последний раз резко поговорила с ним. Но почему бы не сделать очередную попытку помириться? Знал ведь, что у нее день рождения... К машине Шапка вернулся с коробкой конфет.
— Где вы были, пока автомобиль стоял на площади Космонавтов?
— Гулял по городу.
— С конфетами?
«Все знает, даже в подробностях. Но я же невиновен... Не виновен!»
Через минуту Федор успокоился. Говорил тихо, убедительно. В Синевец приехал вечером. Ждал бухгалтера колхоза, чтоб отвезти домой. Навестить Ирину не собирался, но вспомнил о дне рождения. «Живет близко, время есть: бухгалтер освободится только через час».
Когда подошел к дому, во дворе шептались люди. Ирина плакала. Детей крепко держала соседка Феня.
— Я поинтересовался, что случилось. Человек в очках сказал: «Ножом одного пырнули. Приехал вот к той, — показал на Ирину, — на день рождения, а его кто-то ножом».
Всю дорогу из Синевца Шапка молчал. Только в гараже рассказал бухгалтеру, что купил конфеты, чтобы поздравить знакомую с днем рождения. «За нее бьются-режутся, — сказал, — так съешьте за ее здоровье...»
Бухгалтер подтвердил эти показания.
Все, кто осматривал финку, найденную на месте преступления, говорили: «У Федора такой не видели». И все же в своих показаниях Федор сообщил о факте, достойном внимания. Там, на Летней, к нему подошел человек в синем плаще со свертком под мышкой.
«Что там происходит?»
Шапка пересказал то, что услышал от человека в очках.
«За что его?» — поинтересовался незнакомец.
«Не знаю», — ответил Шапка.
