Дураки умирают - Пьюзо Марио (лучшие книги TXT) 📗
— Вам готовят чек на двести девяносто тысяч долларов, так? — спросил Гронвелт.
Джордан кивнул.
— Я прикажу им собрать «башмак». Мы сыграем один раз. Победитель получает все. Но вы будете Игроком, не Банкометом.
Все, кто остался в секции для баккара, остолбенели. Крупье вытаращились на Гронвелта. Он рисковал не только огромной суммой, нарушая законы казино, он рисковал лицензией, если Комиссия по играм штата Невада решит разобраться с этой ставкой. Гронвелт улыбнулся им:
— Перетасуйте карты. Соберите «башмак».
В этот момент питбосс вернулся с желтым бумажным прямоугольником — чеком на двести девяносто тысяч долларов. Джордан мельком взглянул на него и положил на поле Игрока.
— Ставка сделана.
Джордан увидел, как Мерлин попятился к серому барьеру ограждения. Мерлин вновь пристально изучал его. Отошла и Диана, не сводя с него недоумевающих глаз. Их изумление только порадовало Джордана. Не нравилось ему другое: предстояло играть против собственной удачи. Ужасно не хотелось сдавать карты из «башмака» и ставить против себя. Он повернулся к Калли.
— Калли, сдай карты вместо меня, — попросил он.
Но Калли в ужасе отмахнулся. Потом посмотрел на крупье, который доставал из-под стола новые колоды, чтобы перетасовать их. По телу Калли пробежала дрожь, но он вновь повернулся к Джордану.
— Джорди, это заведомый проигрыш, — эти слова он произнес так тихо, словно хотел, чтобы услышал их только Джордан. Бросил короткий взгляд на Гронвелта, который не отрываясь смотрел на него. — Послушай, Джорди, банк всегда оставляет Игроку два с половиной процента. При каждом розыгрыше. Поэтому те, кто ставит на Банкомета, должны платить по пять процентов. Но теперь казино выступает в роли Банкомета. То есть при наихудшем раскладе два с половиной процента останутся за тобой. Ты это понимаешь, Джорди? — говорил он ровно и размеренно, словно что-то растолковывал ребенку.
Джордан лишь рассмеялся.
— Я знаю, — ответил он и чуть не добавил, что именно на это и рассчитывает, хотя правды в его словах не было бы. — Так что, Калли, сдашь за меня карты? Я не хочу играть против своей удачи.
Крупье тасовал громадную колоду частями, потом сложил все карты. Протянул Джордану желтую пластиковую пластину, чтобы тот подснял колоду. Джордан посмотрел на Калли. Калли молча подался назад. Джордан подснял колоду. Все придвинулись к столу. Игроки, увидев новый «башмак», потянулись к воротцам, но охранник никого не пускал. Они начали протестовать. А потом разом замолчали. И выстроились вдоль ограждения. Крупье открыл первую карту, которую достал из «башмака». Семерка. Достал семь карт подряд, положил на стол. Затем протянул «башмак» Джордану. Джордан опустился на свой стул.
— Только один розыгрыш, — неожиданно повторил Гронвелт.
Крупье поднял руку.
— Мистер Джи, вы ставите на Игрока, понимаете? Карта, которую открою я, будет вашей картой. Карта, которую откроете вы как Банкомет, будет картой, против которой вы ставите.
Джордан улыбнулся.
— Я понимаю.
Крупье замялся.
— Если хотите, доставать карты из «башмака» буду я.
— Нет, — ответил Джордан. — Не будем ничего менять. — Его охватило возбуждение. Не из-за громадной суммы, стоявшей на кону, а потому, что исходящая от него энергия подминала под себя и игроков, и казино.
Крупье поднял руку.
— Одну карту мне, одну — себе. Потом одну карту мне, одну — себе. Пожалуйста, — выдержал он драматическую паузу. — Карту для Игрока.
Движения руки Джордана остались такими же легкими и непринужденными. Карты так и вылетали из «башмака», чтобы приземлиться на стол в непосредственной близости от уже опущенной руки крупье. Тот мгновенно перевернул карты и остолбенел: девятка.
— Девятка! — проревел Калли за спиной Джордана.
Впервые Джордан посмотрел на две карты, лежащие перед ним. Он играл за Гронвелта, и, по идее, ничего путного в них быть не могло. Улыбнувшись, он перевернул карты.
— Девятка. — Ничья, все остались при своих. Джордан рассмеялся. — Я счастливчик. — И посмотрел на Гронвелта: — Еще?
Гронвелт покачал головой.
— Нет. — Он повернулся к крупье, питбоссу и инспекторам: — Господа, закрывайте стол.
Гронвелт вышел из секции. Ему понравился поединок с Джорданом, но он знал, когда надо остановиться. Острые ощущения он получил. И завтра ему придется объясняться с Комиссией по играм. А также переговорить с Калли. Может, насчет Калли он все-таки ошибся?
Как телохранители, Калли, Мерлин и Диана окружили Джордана и повели его прочь от секции баккара. Калли взял желтый чек с зеленого стола, сунул его в левый нагрудный карман пиджака Джордана, застегнул «молнию». Джордан радостно смеялся. Часы показывали четыре утра. Ночь подходила к концу.
— Давайте позавтракаем, — предложил он и двинулся к кафетерию.
— Итак, у него почти четыреста тысяч долларов. Мы должны выпроводить его отсюда, — заявил Калли, как только они сели в одну из обтянутых желтой кожей кабинок. — Джорди, ты должен покинуть Вегас. Ты богат. Ты можешь делать все, что пожелаешь.
Джордан видел, что Мерлин наблюдает за ним. Черт, его это начинало раздражать.
Диана коснулась руки Джордана:
— Не играй больше. Пожалуйста. — Ее глаза сверкали.
И внезапно Джордан осознал, что ведут они себя так, словно он сумел убежать из тюрьмы или ему неожиданно разрешили вернуться из ссылки. Он чувствовал их радость, и ему захотелось отплатить добром за добро.
— Позвольте мне сделать вам маленький подарок. По двадцать штук каждому.
Они изумились. Первым пришел в себя Мерлин.
— Я возьму деньги, когда ты уедешь в аэропорт.
— Дельная мысль, — согласилась Диана. — Ты должен улететь из Вегаса. Так, Калли?
Калли их мнения не разделял. Он не видел ничего плохого в том, чтобы взять деньги сейчас, а потом посадить Джордана на самолет. Игра-то все равно закончилась. Но Калли мучила совесть, поэтому свои мысли он оставил при себе. Он знал, что это последний романтический поступок в его жизни. Демонстрирующий истинную дружбу. Неужели Мерлин и Диана не видели, что Джордан безумен? Что он может ускользнуть от них и просадить все, до последнего цента?
— Послушайте, мы должны держать его подальше от столов. Охранять, пока завтра самолет не унесет его в Лос-Анджелес.
Джордан покачал головой.
— В Лос-Анджелес не полечу. Если уж лететь, то куда-нибудь подальше. На край света, — улыбнулся он. — Я никогда не бывал за пределами Соединенных Штатов.
— Нам нужна карта, — улыбнулась Диана. — Я позвоню на регистрационную стойку. Там наверняка есть карта мира. — Она сняла трубку с телефонного аппарата, стоявшего у кабинки, набрала номер. И действительно, карту пообещали принести минут через десять.
Стол тем временем заполнился тарелками с едой. Яичница, ветчина, рогалики, маленькие утренние стейки. Калли заказывал как принц.
— Ты пошлешь чеки детям? — за едой спросил Джордана Мерлин, не поднимая на него глаз.
Джордан пожал плечами — об этом он как-то не задумывался. И по какой-то причине разозлился на Мерлина за то, что тот задал этот вопрос, да еще в такой момент.
— Почему он должен посылать деньги детям? — спросил Калли. — Он и так делал для них все, что мог. Ты еще скажи, что он должен послать чек жене. — И рассмеялся, показывая тем самым, что такое просто невозможно.
Джордану это тоже не понравилось. Выходит, у них сложилось негативное впечатление о его жене. А она — хорошая женщина.
Диана закурила. Она пила только кофе, и на ее губах играла задумчивая улыбка. На мгновение ее рука коснулась руки Джордана, как бы показывая, что она его хорошо понимает. Принесли карту. Джордан сунул коридорному сотенную. Тот убежал, прежде чем возмущенный Калли успел произнести хоть слово. Диана начала разворачивать карту.
Мерлин-Малыш пристально смотрел на Джордана.
— И какие у тебя ощущения?
— Потрясающие, — с улыбкой ответил Джордан.
