Самурай-буги - Таскер Питер (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗

У парня за стойкой по радио играет громкая поп-музыка. Не совсем во вкусе Джорджа, но он не в настроении жаловаться. Напротив него группа девчонок-старшеклассниц, болтают, полные жизни и энергии. Неужели в будущем они станут женами людей, которые спешат на работу, как муравьи? Какая трагическая перспектива! Одна встает: высокая девушка с крашеными каштановыми волосами и большой грудью. Сколько ей? Четырнадцать, пятнадцать? Джордж видит в ее лице, в очертании ее губ нечто жестокое, какую-то инстинктивную догадку о возможностях жизни. Дайте Джорджу пару недель – и он обратит эту догадку в реальное знание. Он делал это раньше, заставлял их пробовать вещи, о которых не любят говорить учителя и родители, предаваться порокам, в которых они предчувствуют что-то интересное.

Попса прерывается на выпуск новостей. Джордж смотрит в окно, и вдруг с радостной гордостью понимает, что новости касаются его лично. Всего пара фраз: «Стрельба в Синдзюку в начале этой недели… Медленно поправляется после серьезного ранения в грудь… Полиция разыскивает мужчину приблизительно тридцати пяти лет…» – но их достаточно, чтобы лицо Джорджа расплылось в усмешке.

«Серьезное ранение в грудь» – меньшего этот парень не заслуживал за то, что помешал мести Джорджа Волка. Его счастье, что Джордж ему в живот пулю не всадил.

Высокая девочка идет к двери, машет рукой, прощаясь с подружками. Джорджу хочется пойти за ней, хладнокровно объяснить, что это он устроил стрельбу. Что она скажет? Конечно, будет шокирована, но и в каком-то смысле очарована. Родители и учителя говорили ей, что наносить людям вред плохо. Но она уже видит, что жизнь не так проста, уважения добиваются люди не слабые и послушные, а достаточно безжалостные, чтобы навязать миру свою волю. Это ясно даже из школьного учебника истории. Великодушные герои – Юлий Цезарь, Наполеон, Хидэёси [46] и прочие, – какими они были на самом деле? Если бы они жили сейчас, кем бы они стали – сарариманами или якудза?

Снова играет попса, легкая и пустая, как прежде. Высокая девочка проходит за окном с дешевым прозрачным зонтиком над головой. По походке – крутит бедрами, покачивает грудью – ей можно дать девятнадцать или двадцать. Все еще ухмыляясь, Джордж смотрит, как она исчезает в толпе. Скоро его деяния опять возникнут в новостях, на сей раз – в первых строках, перед всем этим мусором о выборах и курсах валют. Вот тогда он с нею и познакомится вплотную.

К тому времени, как Джордж добирается до дома, улицы уже бурлят. Чувствуя внезапное изнеможение, он стягивает узкие белые штаны и заваливается на кровать в рубахе, носках и трусах. Лучи света косо просачиваются между вечно задернутыми занавесками его спальни, но за темными очками Джорджа безраздельно царит ночь.

Он как раз надевает наушники, когда начинает пищать мобильный телефон на комоде. Несколько секунд он недовольно смотрит на него, потом берет трубку. На том конце старший человек из синдиката с какой-то важной информацией. В четыре часа будет большая встреча, и старый босс особенно настаивал на присутствии Джорджа.

Удовлетворение разливается по всему существу Джорджа. Похоже, он опять в полном фаворе.

– А какова тема встречи? – спрашивает он. – Я имею в виду, может, мне подготовиться заранее?

– Таракан! – рычит старший человек так громко, что Джорджу приходится отвести телефон подальше от уха. – Люди, делающие большие ошибки, не должны задавать нахальных вопросов. Они должны учиться держать рот на замке!

– Я искренне сожалею, я только думал, что было бы лучше…

– Не имеет значения, что ты думал! Никого не интересует, что ты думал. Лучше б ты вообще не думал! Понял, таракан?

– Понял.

Телефон отключается. Джордж делает глубокий вдох, поднимает лицо к потолку и издает длинный разъяренный вой. Затем кидает телефон на пол и топчет его – раз, другой, третий. Все оборачивается поразительно скверным образом. Придется пойти и добиться завершения этого дела.

Мори приезжает к себе в девять. Варит кофе, съедает пару рисовых шариков с соусом из соленых слив, пролистывает газеты в поисках сообщения о поджоге квартиры Наоми Кусака. К его удивлению, ничего нет – даже пары строчек в отделе происшествий «Канто Симбун». Он включает телевизор, стоящий в углу комнаты на стопке старых книг. Прибор устарел еще тогда, когда Мори купил его подержанным двенадцать лет назад. Изображение прыгает и скачет по всему экрану. С похмелья Мори даже не отваживается на него смотреть.

Следующие двадцать минут Мори потягивает черный кофе и просматривает передачи о шоу-бизнесе и криминале, заполняющие эфир в это время суток. Нигде ни одного упоминания о Наоми Кусака. Это еще удивительней. Льстивые субъекты, ведущие подобные передачи, обычно вытаскивают на свет даже самые банальные сплетни о незначительных знаменитостях, чья слава живет не дольше цикады в парке Синдзюку.

Звон телефона прерывает мысли Мори. Может, это Танигути, обезумевший за ночь и готовый все объяснить? Нет, звук холодно-звонкий, никакого раскаяния. Мори берет трубку. Это Кэйко, невеста Уно. Вечером она была в больнице и говорит, что Уно выглядит гораздо лучше.

– Это здорово, – искренне говорит Мори.

Но у него есть четкое подозрение, что она звонит не только за этим.

– Полиция расспрашивала его о случившемся. К сожалению, он ничего не помнит.

– Неудивительно.

– Я поговорила с ним напрямую, сказала, что думаю. У них нет никаких зацепок. Кажется, они считают, будто это разборки между кланами китайской мафии.

– Правда? – сухо говорит Мори.

Для полиции в такой трактовке есть смысл. Им выгодно имитировать раскрытие жестокого преступления, и в то же время появляется случай посадить китайское хулиганье на несколько лет, а потом депортировать. Вне сомнений, уже и подходящий подозреваемый припасен.

– Но я сказала им, что лучше бы они поговорили с вами, Мори-сан. В конце концов, очевидно, что настоящей мишенью были вы. Вероятно, преступник – один из ваших коллег.

– Вы так сказали? – морщится Мори.

– Конечно, и я доложила им, что вы за человек.

– Думаю, они и так это знают.

Тон Кэйко с самого начала был холоден. Теперь он падает еще на пару градусов.

– Может быть, но мой жених не знает. Он до сих пор думает, что вы какой-то герой, даже сейчас.

– А.

– Вы помните, Мори-сан, в больнице я просила вас об одолжении? Я хотела, чтобы вы поговорили с ним напрямую, попытались пробудить в нем здравый смысл.

– Конечно, помню. Я готов в любое время… Кэйко безжалостно прерывает его:

– Погодите, я передумала. Требовать от вас здравого смысла – все равно что покупать рыбу в овощном магазине.

Эту фразу Мори в последний раз слышал от своей учительницы в школе. Эта женщина будет строгой женой и еще более строгой матерью.

– Что конкретно вы имеете в виду?

– Я хочу сказать, держитесь от него подальше. Вы уже нанесли достаточный ущерб.

Она отключается. Пару секунд Мори молча смотрит в трубку: короткие гудки.

Десять минут задумчивости: еще одна чашка кофе; альбом Джерри Маллигана на проигрывателе. Потом снова за работу. Мори звонит Куботе, старшему сыну своего старого учителя карате. Кубота – замначальника районной пожарной станции в Нерима.

– Я хочу, чтобы вы для меня кое-что сделали, – говорит Мори. – Мне нужна информация о женщине по имени Наоми Кусака – несколько лет назад она была знаменита.

– Правда? – На Куботу это производит впечатление. – Я ее знаю в лицо?

– Вряд ли, – говорит Мори. – Она была певица, а не порнозвезда. В ее квартире прошлым вечером был пожар. Я хочу знать, как это было в деталях.

– Будет сделано. Перезвоню через пять минут. Так он и делает, но его пунктуальность более поразительна, чем качество информации.

– Небольшой пожар на кухне, – говорит Кубота. – Ущерб небольшой. Загорелась проводка в электроплите.

– О чем ты говоришь? – возражает Мори. – Там дым из окна валил. Внутри все должно было поджариться, как якитори!