Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Михаил Егорович был не в духе, так как не любил незапланированных вызовов куда бы то ни было, хоть в тот же райисполком. А закончившееся совещание относилось к разряду таких.
На неплановых, внезапных совещаниях перед ним могли поставить вопросы, на которые сходу трудно дать ответ. А этого полковник не любил, так как привык к любому мероприятию подготавливаться тщательно, скрупулезно, досконально и быть во всеоружии различных справок, сносок, цифр и выкладок. Этого же постоянно требовал от своих подчиненных.
Хорошо, что речь только шла о том, как обеспечить охрану порядка в праздничные дни, и сколько человек он, полковник, может выставить. На этот вопрос ответить большого труда не составляло. Он помнил до человека не только общее количество личного состава, но и каждого заболевшего, находящегося в очередном отпуске или же в служебной командировке.
«Впереди еще месяц, — размышлял полковник, усаживаясь поудобнее за своим рабочим столом и находясь все еще под впечатлением прошедшего совещания, — а уже собирают, планируют. А что собирать, что планировать, если каждый год одно и то же! Только время зря отнимают. Собирают затем, чтобы отрапортовать перед вышестоящим партийным и советским руководством о своей готовности и проведении «оргмероприятий».
Везде одно и то же: что в нашей системе, что в партийной, что в государственной — скорее доложить, взять под козырек, отрапортовать! А там, хоть травушка не расти… Хоть и крепка советская власть, но если и дальше такой бюрократизм продлится, то точно профукаем ее… Лучше бы денег подбросили на ремонт здания отдела, — перекинулись мысли на более трепещущий вопрос жизни и деятельности. — Краска на стенах за зиму совсем выцвела и осыпалась… Но не дадут. Сам ищи, как хочешь… Одно радует, что по-обещали новое здание райотдела построить. Это, того и гляди, от ветхости рухнет. Да, и тесновато стало. Хотя, если посмотреть с другой стороны, — возвратились мысли к совещанию, — все правильно. Не успеешь повернуться, а майские праздники тут как тут. Вон, как солнышко пригревает».
Он посмотрел в окно. Яркие лучи солнца, переламываясь в стеклах окон, падали светлыми полосами на пол и стол, отражались от полированной крышки стола и веселыми бликами скользили по стенам.
«Да. Весна подпирает! — подумалось радостно. И захотелось вдруг покинуть душный кабинет и отдел, и махнуть куда-нибудь на природу. Подальше от всех дел и проблем. — А махну-ка на дачу. — Решил он. — Сейчас только выясню, какова оперативная обстановка».
Пальцы привычно нажали клавишу селекторной связи с дежурной часть.
— Оперативный дежурный майор милиции Смехов. — Выдал динамик громкой связи. — Слушаю вас.
— Как обстановка?
— Нормальная. Пока без происшествий.
То обстоятельство, что оперативным дежурным был именно Смехов, а не Цупров или Миненков, сразу сбило пыл и настроение. На тех можно было положиться, как на самого себя. Но на Смехова…
Воробьев понял, что никуда он сегодня из отдела не поедет, а о природе помечтал — и хватит. Мечтать никогда не вредно. И будет он сидеть в своем кабинете сегодня, и завтра, и послезавтра, и после послезавтра, разбирая надоевшие, как зубная боль, жалобы и заявления граждан, нескончаемым потоком стекавшиеся в отдел милиции. И будет готовить разные аналитические справки и отчеты, куда-то звонить, что-то требовать, кого-то отчитывать, чего-то добиваться… То есть, заниматься ежедневной рутинной работой, которая опротивела до невозможности, но без которой нет и смысла его жизни.
Оперативный дежурный Смехов Георгий Николаевич был старый и опытный сотрудник. Однако, его излишнее рвение к исполнению службы, приводило к казусным и смешным явлениям, совсем недопустимым в таком солидном и серьезном учреждении, как отдел милиции. Он мог порой по пустяковому вопросу среди ночи разбудить начальника отдела, а по серьезному факту, требующему немедленного вмешательства руководства, забыть доложить. Таков уж был майор Смехов.
Другой и набедокурит что-нибудь, и ляпсус какой допустит по службе — все сходит. Поругали — и забыли. Смехов — и умом не обделен, и как мужчина — заметный, и служит — старается, но доверия к нему нет. Даже, когда все спокойно… Так и ждешь, что что-то случится на его дежурстве… Скорее всего, обойдется, но ждешь… Про таких говорят: ходячее происшествие. И точно, как эбонитовая палочка — бумажки, как полированная поверхность — пыль, так они неприятности к себе притягивают.
Воробьев мог, подобно заму по оперативной работе Коневу Ивану Ивановичу, оторваться на бедном дежурном. Просто для отвода души найти предлог и наорать на него, обматерить. В милиции такое случалось сплошь и рядом. Но он не сделал этого, как никогда и не делал, считая это ниже достоинства отца-командира. А таковым он был не только в помыслах, но и на самом деле.
«Значит, не судьба…»
Воробьев вздохнул и придвинул поближе к себе папку с корреспонденцией, поступившей от секретаря Анны Акимовны.
«Надо ознакомиться и отписывать на исполнение сотрудникам…»
Почти вся поступающая в отдел корреспонденция отписывалась участковым. Иногда, если вопрос шел о прописке, в ОВИР, иногда в ГАИ, перепадало ПДН и ОУР. Но львиная доля всегда отписывалась в службу участковых, этих вечных лошадок и палочек-выручалочек.
Только стал по диагонали просматривать первое заявление, как мягко запел зуммер селектора, а прозрачная клавиша связи с дежурной частью тревожно засветилась красным мигающим светом. Так местный чудо-связист Куликов распределил сигнальные лампочки на пульте управления. Красный свет — цвет тревоги.
Воробьев нажал клавишу.
— Михаил Егорович? — раздался из динамика взволнованный и вопрошающий голос оперативного дежурного Смехова, словно в кабинете начальника мог находиться кто-нибудь иной, а не Воробьев.
— Что еще? — недовольно бросил Михаил Егорович в микрофон.
Не любил, когда его отрывали от дел, и кроме того не исключал, что дежурный мог беспокоить его по пустякам.
— Прошу прощения, — замямлил Смехов, — но поступило телефонное сообщение от граждан о том, что в районе зоны отдыха поселка РТИ обнаружен труп женщины с признаками насильственной смерти.
Михаил Егорович, не перебивая, слушал доклад дежурного. Речь шла не о пустяках, а о серьезном преступлении. Правда, первичное сообщение еще требовало проверки на подтверждение. В милицию разные люди звонят и по разным поводам. Нечасто, но бывает, что и ложное сообщение внесут. Хотя с убийствами не шутят. Не такое это дело.
Выпалив фразу, дежурный замолчал, словно ждал указаний о дальнейших действиях.
— Ну и что? — спросил Воробьев. — Что тебе еще сообщили, и что ты еще выяснил? Может, это очередной «подснежник» вытаял?
— Не знаю…
— Так немедленно выясни и доложи, на то ты и оперативный дежурный, чтобы все знать и вовремя докладывать, а не мешок с мякиной, посаженный за стол в дежурной части, — стал заводиться от недоброго предчувствия Воробьев.
«Подснежниками» на милицейском жаргоне назывались трупы, которые обнаруживались после таяния снега и после паводка. Время от времени река Сейм, входя в свое русло, оставляла на берегу зимних утопленников и лиц, объявленных официально в розыск как без вести пропавших. И не обязательно такие «подснежники» были криминальными, совсем необязательно…
Пока Воробьев размышлял, в дежурке Смехов, по-видимому, у кого-то уточнял детали телефонного сообщения.
— Нет, Михаил Егорович, — пресек сомнения дежурный, — криминальный труп. Тело женщины обнажено, а во влагалище сук всунут.
— Что всунуто? — переспросил машинально Воробьев. — Куда всунуто?
— Сук, то есть сучковатая палка… — стал разъяснять оперативный дежурный, — …во влагалище.
— Оперативную группу на место происшествия. И всех оперативников уголовного розыска, которых найдешь в отделе, туда же. Да не забудь про участковых с этой зоны. Отыскать и направить. Да скажи операм, чтобы по прибытии на место происшествия уточнили возможные обстоятельства и перезвонили.
