Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Собачий лай слышался все ближе. Вскоре во двор вбежала упряжка. Дежурный, летчик и радист подошли к приезжим.
— Застава Бабенко? — спросил, слезая с нарт, высокий мужчина.
— Товарищ майор! — воскликнул летчик, узнав Тимофеева. — Вот здорово! Опять встретились. Вовремя прибыли, к хорошей погоде.
Дежурный докладывал, что за истекшие сутки на заставе никаких происшествий не было.
— А вчера, позавчера?
— Ничего. Все спокойно.
— Черт возьми! — не выдержал Тимофеев. — Начальник у себя?
К приехавшим спешил капитан Бабенко.
— Наряды были усилены? — обратился к начальнику заставы майор.
— Так точно.
— Что ж, — сухо сказал Тимофеев. — Пойдемте в дом. Поговорим.
— Надо прогревать мотор, — сказал, обращаясь к радисту, летчик. — Видно, работенка будет.
— Пожалуй! — весело отозвался радист.
У нарт остался Саша. Он хлопотал с собаками. Те, которых он выпряг, уже рыли в сугробе ямки для отдыха.
В кабинете начальника заставы Тимофеев тяжело опустился на стул.
— Товарищ Бабенко, — обратился он, наконец, к начальнику заставы, — попросите, пожалуйста, электрика увеличить обороты, чтобы свет не мигал. Удивительно раздражает.
— Хорошо.
Бабенко передал распоряжение дежурному.
— Так. Значит, нарушитель не появлялся на линии границы?
— Нет, — ответил начальник заставы. — Я уже вам докладывал. Охраняемый участок усиленно патрулируется. Вся застава на ногах. В пургу мы особенно тщательно следили за побережьем.
— Вы полностью исключаете прорыв?
— Полностью исключаю, товарищ майор. За последние две недели — ни одного следа лыж…
— Куда же он мог запропаститься? — скорее себя, чем кого-либо спросил Тимофеев. Он встал и подошел к висящей на стене карте участка.
Густо-зеленое поле тайги на ней чередовалось с коричневыми пятнами высоток. Вдоль всего восточного побережья полуострова протянулись гольцовые безлесные сопки, и только на северо-востоке между ними образовался разрыв: своеобразные ворота к океану. Здесь-то и пролегла тропа, по которой, как предполагал Саша Туманов и как объяснил дед Филипп, должен был двигаться похититель. По расчетам Тимофеева, ему пора бы уж выйти на берег океана и попасть в руки пограничников. Однако этого не случилось.
«Может быть, похититель плутает в тайге? — размышлял майор. — Но эту версию принимать во внимание можно с большой натяжкой. У преступника не могло не быть карты и компаса. А вдруг похититель все-таки проскочил?..»
Тимофеев круто повернулся и подошел к столу. Мысль о том, что преступник ушел безнаказанно, представлялась просто невероятной.
— Что ж, товарищ капитан, — обратился Тимофеев к Бабенко, — будем считать, что преступник еще на нашей земле. Попросите зайти ко мне летчика.
Когда в кабинет вошел пилот, Тимофеев поднялся ему навстречу.
— Как техника?
— В полном порядке, товарищ майор. Я уже и мотор прогревать начал. Все на «товсь», как говорят моряки.
— Отлично. Давайте наметим маршрут. Присаживайтесь. И вы, товарищ Бабенко. Нам одних условных знаков, что на карте, мало. А вы участок вдоль и поперек исходили. Вам первое слово.
Огромная береза, стоявшая на опушке, неожиданно покачнулась в глазах Владимира. Чтобы не упасть, юноша схватился за тоненькую, хилую лиственничку. Постояв немного, он дождался, пока не прошло ощущение тошноты и слабости, и снова двинулся вперед по следу нарт.
Шел пятый день преследования неизвестного человека, после того, как в ночной перестрелке Владимир убил отчима.
Тогда Владимир увидел наверху вспышку выстрела, и его левая рука выпустила ружье и бессильно повисла. Подхватив ружье здоровой рукой, юноша бросился вниз по склону, прячась за деревьями. Пробежав метров пятьдесят по глубокому снегу, он остановился. Незнакомец стоял у тела отчима. Потом, взяв его под мышки, «гость» потащил тело в землянку. Владимир поднял «тулку» одной рукой, но понял: промахнется, и опустил ружье. Надо было перевязать рану. Оторвав кусок рубашки, он кое-как замотал плечо, вынул руку из рукава, спрятал ее под ватник. Двигаться стало труднее, но зато Владимир был уверен, что теперь рука не замерзнет. Ветер, посвистывавший в сучьях, хлестал по лицу круговертью снега. Порывы свирепели, а Владимир все стоял, прислонившись плечом к дереву, и ни о чем не думал. Это он твердо помнил: ни о чем не думал.
Когда мышцы начало сводить от холода, Владимир решил искать место для ночлега. Неподалеку он различил темную полоску. «Пожалуй, это стланик», — равнодушно подумал он и двинулся в ту сторону.
Кружилась голова, в желудке не проходило ощущение сосущей тошноты. Подойдя ближе к черной полосе на склоне, он увидел кусты кедрового стланика. Низкорослые, с густо переплетенными ветвями, образовывавшими что-то вроде свода, кусты были покрыты толстым сугробом. Владимир разгреб снег и протискался поглубже между стеблей. Здесь было теплее. Пригревшись, Владимир, ослабевший от потери крови, уснул.
Проснулся от дикой боли. Отлежав бок, хотел повернуться и задел раненым плечом корявый ствол. И в тот же миг вместе с болью к нему вернулись мысли, которые показались страшнее боли. Он вспомнил все, что произошло ночью. Юноша приподнялся. Сквозь густо переплетенные стволы увидел синий снег. Светало.
Что же делать? Он остался в тайге, он ранен, у него нет продуктов, а до ближайшей охотничьей избушки восемь дней пути. Но, кроме него, никто не знает, что человек, прятавшийся в землянке, — шпион, никто не знает, куда он пойдет и что будет делать с соболями.
Владимир решил идти за ним. И если у него нет сил задержать шпиона, он поможет пограничникам.
Как? Этого Владимир еще не знал, но раз он будет следить за этим чужаком, то наверняка подвернется случай оповестить о нем своих.
Юноша вылез из убежища. Рассвело, ветер утих, но тучи плотно покрывали небо, лениво падал частый снег. Стояла глубокая тишина. Тайга дремала. Спали темные ели, укутав ветви сугробами, спали березы, опустив ветви, спали кусты, и неслышно падавший снег убаюкивал их.
Прежде всего Владимир решил подобраться к землянке, узнать, что там делается. Он стал подниматься по откосу. Вчера вечером он, к счастью, поставил свои лыжи за землянкой, и страшный гость не заметил их. У корневища упавшей лиственницы он увидел убитых собак и понял, что произошло. В землянке лежал мертвый отчим. Владимир не подошел к нему.
На полу землянки валялись сухари, мясо, были рассыпаны ягоды. Владимир бережно собрал продукты. Юноша удивился, что чужой человек поступил так опрометчиво и, увозя соболей, облегчил поклажу за счет продуктов. Значит, чужак делает ставку на скорость передвижения. Чем еще можно объяснить такую оплошность. Не глупый же человек этот чужак. Да тут и ума не надо — простой расчет. Быстрота, с которой он может скрыться, — единственный шанс, оставшийся у него.
Став на лыжи, Владимир пошел по чуть прикрытому порошей свежему следу нарт.
Молодой охотник двигался быстро, насколько позволяли ему силы. Мучила жажда от большой потери крови. Но он не ел снега, зная, что снег не утолит жажды. Только к полудню след привел его к роднику, у которого останавливался враг. Напившись, Владимир внимательно осмотрел стоянку. Первое, что заметил Владимир: человек не разжигал костра, но остатки мяса на обглоданных костях свидетельствовали, что его жарили на огне. Значит, пропала надежда, что пограничники увидят дым костра и придут. И еще одно обстоятельство поразило юношу. Он увидел, что враг ухаживал за соболями. Он их не собирался бросать. Он чистил клетки, кормил соболюшек мясом и рябиной. Это было совершенно непонятно. Шпион ухаживает за соболями, кормит их, чистит клетки. Может быть, это все-таки местный охотник?
В раздумье Владимир отправился дальше. Теперь он стал внимательно наблюдать, как идущий впереди торит тропу, и убедился, что чужой человек не знает местности и ориентируется только по компасу. Тропа шла прямо через заросли, когда шагах в двухстах поляна и идти там было бы легче, за ней начиналось озерко, потом тянулась опушка березового леса. Но идущий впереди шел напрямик. Он не знал местности и не умел проложить тропу, затрачивая как можно меньше драгоценных сил. И еще об одном важном обстоятельстве рассказали Владимиру следы. Очевидно, во время собачьего бунта какой-то пес сильно укусил шпиона за ногу. Движения левой лыжи были короче, а след, оставленный правой ногой, глубже.
