Этрусское зеркало - Солнцева Наталья (книга жизни .TXT) 📗

– Эх, Савва, Савва! – вздохнул господин Фарбин, поворачиваясь к Геннадию. – Никогда не думал, что он уйдет раньше меня. А вот, поди ж ты, как получилось... За «Нимфу» я перед ним в неоплатном долгу. Угодил, стервец!

Шедько молча смотрел на шефа стеклянными глазами. Он понимал: никто не ждет от него ответа.

Смирнов снова приоткрыл глаза... надеясь, что окружающее изменится. Но перед ним в тусклом свете возникло все то же видение – юноша, пританцовывая, несет чашу к столу пирующих; музыканты играют на кифарах и флейтах; разодетые женщины улыбаются красивым мужчинам, возлежащим на пиршественных ложах; возницы, соревнуясь на скачках, погоняют запряженных парами великолепных лошадей... амазонка замахивается мечом на поверженного врага...

Всеслав пошевелился, повернул голову, и затылок сразу заныл. Зато взору предстала иная картина – старцы с благородными лицами, сидя друг напротив друга, ведут неторопливую беседу; слуги несут сосуды с вином и ветки лавра своему господину... который сидит на троне, поставив ноги на каменную скамеечку...

«Я что, на выставке, среди рогожинских работ? – подумал сыщик. – Но как я оказался здесь? Или это бред... А может быть, я умер и попал в этрусский рай?»

Последняя мысль заставила его закрыть глаза, потом опять открыть – ничего не изменилось. Даже свет остался таким же тусклым.

– Почему здесь полумрак? – прошептал Смирнов. – Где же всепроникающее божественное сияние?

– Грешникам не положено, – серьезно ответил владыка, сидящий на каменном троне. Видимо, он был тут за старшего.

– Где я? – спросил сыщик, чувствуя сильный озноб.

– А ты не догадываешься?

Владыка приподнялся, встал со своего трона и приблизился. Его черные глаза с длинными ресницами уставились на Всеслава. Знакомый взгляд...

– Где я тебя видел? – пробормотал сыщик, пытаясь приподняться. – Помоги...

Владыка снизошел к его просьбе, поддержал, и Смирнов смог принять полусидячее положение. В голове пульсировала боль, сознание меркло.

– Ты живой? – задал глупый вопрос Всеслав. – Или тоже оттуда...

Он повел рукой в воздухе, показывая на музыкантов и пирующих.

– Живой, – тряхнул стриженой головой владыка. – А вот насчет тебя у меня возникли сомнения. Но потом я пульс пощупал, вижу – дышишь. Тебе повезло, что я оказался рядом.

Сыщик медленно приходил в себя, осматривался. Это был не выставочный зал – помещение тесное, каменное, с разрисованными стенами. В стене – ниша, ложе в ней с высеченными из камня подушками, трон со скамеечкой для ног. У скамеечки – трехглавый пес, фигура женщины со змеиными хвостами...

– Мы где? – спросил Всеслав «владыку».

– Думаю, в гробнице, – ответил тот. – Очень похоже.

Сыщик вздрогнул, и боль вспыхнула, напомнила о себе приступом тошноты.

– То есть как это – в гробнице? Нас что, живьем похоронили?!

– Вроде того... – усмехнулся «владыка». – Уж тебя – точно. Лежать бы тебе здесь, тлеть...

– Ты что говоришь?! – возмутился Смирнов. – Я ведь живой! Сам видишь, дышу... и сердце бьется.

– Это пока.

Сыщик дернулся и застонал. Он смутно вспомнил темный каменный коридор, ступени, ведущие вниз, удар, натужный скрип закрывающегося блока... боль, провал в черноту...

– Холодно здесь, – поежился «владыка». – Пора выбираться.

– У тебя имя есть? – спросил его Всеслав. – Надеюсь, не Харон [4] какой-нибудь?

– Не Харон. Меня Глебом зовут.

В затуманенном уме господина Смирнова что-то щелкнуло и поставило все на свои места. Он пока не мог сообразить, как оказался в гробнице, но...

– Глеб?! – воскликнул сыщик. – Конарев?! Так я же тебя ищу!

– Ты меня знаешь? – шарахнулся от него парень. – Откуда?

– Ну... долго рассказывать. Ты как здесь очутился?

– Я человека одного выслеживаю... – нехотя признался Глеб. – Прятался в лесу у забора, видел, как ты появился... перелез во двор. Я подождал немного, понял, что собак нет, и пошел за тобой.

– Так вот чей взгляд меня преследовал! – догадался Всеслав. – А я уж чуть ли не на лешего подумал: этакий старичок-лесовичок свои владения стережет. Оказывается, никакой это не лесной дух, а сам Глеб Конарев, которого я разыскиваю! На ловца и зверь бежит.

– Я не зверь, – обиделся парень.

– Ладно, не дуйся. Я тебя поначалу вообще принял за повелителя сего подземного царства. Гляжу – сидит мужик на троне, как живой... Так что дальше-то?

– А дальше – ноги уносить надо отсюда, – серьезно сказал Глеб. – Ты идти сможешь?

Господин Смирнов с сомнением хмыкнул.

– Попробую... Дай-ка руку.

Он с трудом поднялся на ноги, пошатнулся. В голове зазвенело, загудело, закружилось... в глазах потемнело. Несколько глубоких вздохов, и Всеслав, опираясь на Глеба, смог сделать пару неверных шагов. От его движений свет померк, затрепетал.

– Тише... свечка погаснет! – отчего-то шепотом сказал Глеб. – Придется в потемках выбираться.

– У меня фонарь был, – так же прошептал сыщик.

– Вот именно, что был. Разбился твой фонарь. И свечку я чудом нашел... огарок. Видать, кто-то забыл здесь, на наше счастье. Зажигалка-то у меня всегда с собой. Идем, что ли?

– Погоди... здесь одно помещение? Только это?

– Нет, – покачал головой Глеб. – Еще одна... комната... или как ее назвать? Склеп? Я в загробных делах профан.

– Черт! Я тоже. Давай посмотрим!

– Да чего там смотреть-то?

– Ну... раз это гробница... должен гроб быть... с покойником.

– Гроба нет, – уверенно сказал Глеб.

С каждым мгновением к Смирнову возвращались силы. Голова все еще болела, кружилась, но руки и ноги перестали дрожать, дыхание выровнялось. Он вспомнил подробности своего «приключения».

– Думаешь, тот, кто меня закрыл, может вернуться? – спросил сыщик. – Зачем это ему? Он уверен, что я никуда не денусь.

– Наверное, – согласился парень. – А лучше все-таки убраться из этой... этого склепа поскорее. Жуткое место!

– Я хочу посмотреть, что там, в другой комнате, – стоял на своем Всеслав.

Глеб понял: спорить бесполезно. Тем более что «пленник» пришел в себя настолько, что уже мог обойтись и без его помощи.

Гробница и впрямь была похожа на жилище, только каменное – коридор, «холл», откуда отходили по разные стороны две «комнаты». В них стояли ложа, сиденья-«троны», подставки для ног, скамейки. Над ними висели круглые «щиты». Стены были сплошь покрыты фресковой росписью в два яруса: вверху – жанровые сцены, внизу – тщательно выписанные всевозможные предметы обихода – оружие, доспехи, одежда, сосуды, веера, трости, украшения, светильники. Пахло штукатуркой, каменной пылью и еще чем-то сладковатым, похожим не то на ладан, не то на воск.

В другой «комнате», кроме этого, стояли еще две высокие вазы красивой формы и некий предмет, завернутый в упаковочную бумагу, прислоненный к стене.

– Кажется, я знаю, что это! – воскликнул господин Смирнов и бросился туда, начал срывать бумагу.

– Не надо! – испугался Глеб.

Но сыщик его не слушал. То, что они увидели, поразило обоих. Глеба – потому что тот не ожидал ничего подобного, а Всеслава – потому что он получил полное подтверждение своей шаткой, неправдоподобной версии.

– Я так и знал! – злорадно сказал он. – Я знал! Ну, теперь держитесь, ребята...

Сыщик заторопил Глеба, который так и застыл с открытым ртом.

– Пора уходить, – бормотал он, на ходу обдумывая дальнейшие действия. – Скоро светать начнет.

Огонек свечи дрожал, затухая. Смирнов нашел свой разбитый фонарь, чертыхнувшись, сунул его в карман.

– Эй, Глеб! Да что с тобой?!

У парня было такое выражение лица, как будто он заглянул в саму преисподнюю.

Всеслав бросил ненужный больше огарок – заблудиться в склепе было негде, и стоял, давая глазам привыкнуть к темноте. Сзади прерывисто дышал Глеб. Тронув парня за плечо, сыщик решительно двинулся вперед. Глеб молча, спотыкаясь, послушно шел за ним, совершенно сбитый с толку, погруженный в переживание увиденного.