Человек семьи - Мур Робин (прочитать книгу txt) 📗
Глава 32
В аэропорту Ранчо Бойерс в Гаване солнце пронзало, как раскаленный сверкающий нож. Пат слегка трусил, когда они проходили мимо работников таможни в серой форме. Казалось, плотный конверт в его внутреннем кармане внезапно отяжелел. Но офицеры обратили внимание только на фотографии в паспортах. Сделали мелом отметки на их новеньких дорожных сумках от Вьюттона (подарках Артура) и пропустили молодую пару на вход.
В роскошном старом "Национале" им предоставили также угловой номер; на этот раз его окна смотрели на Гаванский залив и замок Морро. Их ждали три бутылки Баккарди с карточкой: "Поздравления от администрации". Кроме того, на столе возвышалась огромная корзина тропических фруктов с запиской на фирменной почтовой бумаге гостиницы "Сан-Суси": "От Нормана Гоффмана. Навестите меня". Прежде чем они успели распаковать вещи, в номер вошел официант с двумя бокалами замороженного дайкири. Над краями бокалов возвышались ледяные конусы напитка, похожие на маленькие девичьи груди.
– Поздравления от администрации, сеньор, – объявил официант и, поклонившись, вышел.
Напиток был столь холодным, что от него у обоих перехватило дыхание.
– Все великолепно, – сказала Конни, – Как мило со стороны папы организовать все это?
– Да, – подтвердил Пат, ощущая вес конверта во внутреннем кармане.
Пока Конни распаковывала и развешивала свои туалеты, он прошел в ванную и вынул конверт. Запустив столь горячую воду, что из крана стали вылетать клубы пара, Пат подержал конверт над краном до тех пор, пока он не раскрылся. В нем была перевязанная пачка стодолларовых банкнот – двести пятьдесят штук. Пат считал и пересчитывал. Двадцать пять тысяч долларов. В конверте кроме денег ничего не было.
Пат снова заклеил конверт и положил его в карман. Он не слишком удивился. По форме конверта и хрусту его содержимого он догадывался, что в нем были денежные банкноты. Кроме того, Пат знал достаточно о делах Сэма и о том, что происходит в Гаване с тех пор, как четыре года назад Счастливчик Лучиано установил там необходимые связи.
"Сан-Суси" была в сфере влияния Мейера Лански, но Лански был связан с Дженовезе, а Дженовезе вел общие дела с Сэмом Мэсси. Сэм знал, что Пат не станет предавать его, по крайней мере, за двадцать пять тысяч долларов. Он понимал, что если бы Пат решился на измену, положение зятя Сэма не спасло бы его от возмездия. Пат чувствовал, что это поручение является испытанием его надежности, пробной миссией. Теперь, когда он стал членом Семьи, они пытались выяснить, насколько можно ему доверять.
Но что Пат должен был сказать в случае, если бы деньги обнаружили на таможне? Просто подарок наличными некоему другу в Гаване. Проследить происхождение "подарка" в таком виде, естественно, невозможно. Пат вернулся в комнату и вместе с Конни допил дайкири. Затем они переоделись в купальные костюмы и спустились к бассейну.
Когда Пат с Конни вернулись в номер, на бюро стояла маленькая коробочка из слоновой кости, перевязанная золотистой лентой. В ней лежали фишки казино "Националь" на сумму в тысячу долларов и карточка со скромной подписью: "Друг". Пат поднял телефонную трубку и заказал столик на обеденное шоу в "Сан-Суси".
Наступило время сиесты, и все заведения были закрыты. Приняв душ, Пат улегся на кровать, Конни последовала его примеру. Пат повернулся к ней и стал нежно целовать ее глаза и губы.
– Пат, – сказала она, – ведь ты примерный католик, не так ли?
Он отпрянул от нее, удивленный:
– Конечно. Но чем вызван этот вопрос?
– Знаешь ли, прошлой ночью я не пользовалась никакими средствами и ты также. У меня нет никаких противозачаточных средств. А мы не говорили еще о детях и о том, когда хотим обзавестись ими. Мне кажется, ты должен решать этот вопрос.
– О, Боже! – воскликнул Пат, садясь на постель. – Дети! Я действительно не планировал сразу обзаводиться детьми!
– Ладно, если ты не хочешь...
– Мы немного опоздали с таким разговором, – прервал ее Пат, – не так ли? Насколько мне известно, ты уже на пути к материнству.
– Разве такое может случиться после первого раза?
– Конечно, – ответил Пат, – это может произойти и после первого раза. Неужели вас совсем не просвещали в монастыре?
– Мать Роза рассказывала мне о календаре, о тех днях, когда этим можно заниматься, – любовью, я имею в виду.
– Ну и что же, это такие дни сейчас? – спросил Пат.
– Думаю, что это как раз конец того периода, когда еще все в порядке. Она говорила, что в течение пяти дней можно быть уверенными. Вчера был как раз пятый день.
– О, Боже, – сказал Пат, – давай вздремнем немного.
– Ты сошел с ума?
– Нет, со мной все в порядке, но мы еще поговорим позже на эту тему. На самом деле мне трудно представить, что Бог выделил людям для любви всего пять дней в месяц.
– Нет, – ответила Конни. – Он создал людей для того, чтобы они имели детей.
– Да. Ладно, давай все же немного устроимся, прежде чем начнем заниматься детьми.
В тот вечер Пат надел белый вечерний пиджак, привезенный с собой, а Конни – длинное белое платье из крепа с обнаженными плечами. Наряд выгодно подчеркивал прелесть ее здоровой кожи, освещенной послеполуденным солнцем.
– Боже, ты выглядишь весьма сексуальной шлюхой, – воскликнул Пат, когда они выходили из номера.
Конни сияла от удовольствия:
– Пат, извини меня за тот разговор. Я знаю, что так или иначе все уладится.
Лицо Пата смягчилось:
– Да, – сказал он, – я тоже на это надеюсь.
Гостиница "Сан-Суси" – огромное оштукатуренное здание – располагалась на краю города. Она была громадной и внутри, не меньше авиационного ангара. Ее интерьер украшали тропические растения и пальмы.
Пата с Конни препроводили к столу у края просторной танцевальной площадки, рядом с большой сценой. Шоу было поставлено с большим мастерством, ничем не уступая тем, которые они видели в Нью-Йорке. Танцоры исполняли свои номера с большим вдохновением, они вращали бедрами с искусством, характерным для уроженцев островов Карибского моря. Их танцы производили на зрителей большее впечатление, чем если бы они танцевали обнаженными. В меню входило всего несколько блюд, напоминавших кубинскую кухню: тропические пресноводные раки, клешни омара и салат из местных фруктов, смешанный с мороженым. Пат заказал для обоих именно эти блюда, и они снова пили дайкири.
Когда им подали по второму бокалу коктейля, к столику подошел высокий худощавый мужчина с хорошо подстриженными, седеющими волосами в затемненных очках без оправы.
– Простите, вы – Пат Конте?
– Да, это я.
– Я – Норман Гоффман, – представился мужчина, сверкнув ослепительной улыбкой.
– Не присоединитесь ли к нам, – сказал Пат, и Гоффман сел за их столик.
– Мне бы хотелось поблагодарить вас за подарок, который мы обнаружили в номере. Это очень любезно с вашей стороны.
– Пустое, – ответил Гоффман. – Ведь это дочь Сэма Мэсси, а вы – его зять.
– Вы хорошо знаете Сэма?
Лицо Гоффмана осветила широкая улыбка:
– Я знаю его очень хорошо и уже много лет. Можно сказать, что мы дружим семьями, и не только я один из семьи, а друзья семьи, если вы понимаете, что я подразумеваю.
Пат кивнул:
– Да, Сэм просил меня передать вам свою признательность.
Гоффман, улыбаясь, кивнул:
– Прекрасно. Почему бы нам не поболтать немного у меня в кабинете? Мистрисс Конте, вы разрешите увести мужа на минутку? Официант принесет вам все, что будет угодно.
Гоффман проводил Пата из кабаре, они поднялись по невысокому пролету лестницы к резной двери красного дерева на балконе, висящем над казино. Комната походила на выставку охотничьих трофеев – на стенах висели головы газелей, антилопы-гну, носорога, а на полу стояло огромное чучело марлина.
Урна для мусора была сделана из слоновьей стопы. Справа от входа висело большое антикварное зеркало в раме из шкуры зебры. Роскошная тигровая шкура украшала пол; зубы тигра странным образом походили на зубы хозяина.
