Таких щадить нельзя (Худ. С. Марфин) - Мильчаков Владимир Андреевич (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Мухаммедов никогда не был сыном министра. Его отец занимал довольно высокий пост в одном из ведущих наркоматов республики. В середине тридцатых годов выяснилось, что это ответственное лицо довольно долго совмещало работу в советском аппарате с активной деятельностью в антисоветской националистической организации. Мать Жоры умерла вскоре после ареста мужа. Мальчика, которому в это время не было и пяти лет, взял на воспитание дядя, родной брат покойной матери. В семье дяди Жорка получил приличную одежду, обувь, питание. Но этим и ограничивались заботы дядюшки о своем племяннике. Возглавляя одну из крупнейших торговых организаций, дядюшка по горло был погружен в различные коммерческие комбинации. Впрочем, он умел извлекать из них и лично для себя немалую пользу. Имея двух жен, а следовательно, и две семьи, с весьма многочисленным потомством, он как правоверный мусульманин считал себя обязанным изыскивать пути к безбедному существованию двух своих очагов. Торговые дела, постоянные свары смертельно ненавидевших друг друга жен, улаживание ссор между своими детьми занимали все время дядюшки, и Жора был предоставлен самому себе.
В детстве главной заботой мальчика было не попадаться на глаза женам дядюшки, которые рассматривали его как даровую рабочую силу в дополнение к очумевшей и задерганной домработнице. Поэтому большую часть дня Жора проводил на улице, где скоро стал коноводом таких же, как и он, безнадзорных детей. Они и прозвали Жору «сыном министра». Позднее, когда Жора пошел в школу, связи с этой компанией не оборвались, а даже окрепли и расширились. Способный мальчишка, ухитряясь быть на хорошем счету в школе, превращался в настоящего разбойника на улице. Впрочем, почти до девятого класса его внешкольная деятельность носила относительно невинный характер. Дядюшка, неожиданно для себя увидевший, что его воспитанник из сопливого мальчишки превратился в юношу, стал ежемесячно выдавать ему некоторую сумму денег «на расходы». Денег этих на покупку билетов в кино хватало с избытком, но на более широкий образ жизни было недостаточно. Между тем исподтишка Жорка уже пристрастился к дорогим папиросам и к вину. Привыкать к этому он стал, заимствуя папиросы из начатых дядей пачек, а с седьмого класса от случая к случаю принимая участие в выпивках дядюшки и его сослуживцев. Дядя явно мироволил племяннику, рассчитывая, что в недалеком будущем Жорка устроится на работу в городской торговой сети и будет полезным ему человеком.
Недостаток средств Жорка и его приятели решили восполнять самым легким, по их мнению, способом — мелкими кражами. Постепенно компания хулиганствующих от безделья подростков-школьников превратилась в шайку мелких воришек.
Такая «внешкольная работа» не могла не отразиться на учебе Жоры Мухаммедова. С трудом перевалив через порог девятого класса, он прочно занял место в ряду неуспевающих. А впереди, как туча, нависали грозные выпускные экзамены. Но тут произошли два события, сделавшие эти грозные экзамены не страшными, а желанными, но недоступными.
Неожиданно арестовали дядю. По тому, как держался он в момент ареста, Жора понял, что тут «дело гиблое». И в самом деле, на суде, раскрывшем целую систему хищений в торговой сети республики, дядя получил двадцать лет. Жора заметил, что дядя доволен таким решением суда. Видимо, сам он ожидал более сурового приговора.
Происшествие с дядей выбило Жору из привычной колеи, изменило его судьбу. Уютный дядин особняк и все его накопленное путем коммерции добро были конфискованы.
Правда, Жора оказался сообразительнее всех. В тот момент, когда перепуганные тетки беспомощно ахали и охали, он успел припрятать несколько ценных вещей, и, скрыв их от конфискации, на некоторое время смог обеспечить себя. Но утаенного не могло хватить надолго, тем более что теперь Жора обо всем, даже о квартире, должен был заботиться сам.
Школа была оставлена под предлогом поступления на работу. Жора действительно пытался устроиться в торговую сеть. Но не тут-то было. Многочисленные дядины друзья и собутыльники шарахались от него, как черти от ладана. Для них племянник бывшего друга и покровителя был сейчас опасным человеком. Вдруг руководящие товарищи или, упаси бог, прокурор, подумают, что они «поддерживают связи» с разоблаченным расхитителем народного добра. Так Жора ничего и не добился от людей, еще вчера лебезивших перед его дядюшкой. Пойти же на завод рабочим, заняться физическим трудом, ему казалось унизительным. Оставался еще один путь — путь легкой наживы, и он повернул на него.
Но и в шайке молодых сорванцов у Жорки не все обстояло благополучно. Его авторитет, как вожака, падал. И в этом был виноват Косой.
Свою кличку Косой получил еще в сорок третьем году за небольшой дефект глаз. В годы войны в наш город вместе с эвакуированным с запада трудовым людом проскользнули и отбросы общества. Втянутый в одну из шаек, Косой еще в конце сорок третьего года, несмотря на молодость, был осужден на долгий срок заключения. Тюрьма не исправила молодого бандита, но многому его научила. Освобожденный по амнистии, Косой случайно познакомился с Жоркой. Вначале они дружили, но вскоре между ними началась борьба за власть над полудюжиной молодых сорванцов. У Косого выявился ряд преимуществ перед Жоркой. Он был опытней, развращенней и подлей своего соперника. Глухая борьба грозила вылиться в настоящее столкновение между Жоркой и Косым, когда случай перетасовал все карты.
Однажды, месяцев пять-шесть тому назад, в солнечный весенний день, Жорка Мухаммедов и его постоянные адъютанты Валерка, Генка и Симка собрались на огромном пустыре за кирпичным заводом. Завод находился на самой окраине города. Случайные прохожие редко появлялись на тропинке, ведущей через пустырь. В общем, условия для встречи теплой компании были самые подходящие. Выбрав местечко потенистее, все уселись прямо на траву в кружок. От нечего делать друзья решили перекинуться в картишки. Играли по «маленькой» не для «интересу», а чтобы убить время. Здесь-то, на пустыре, и разыскал их Косой.
Он подошел и с минуту молча стоял за спиной Жорки, внимательно наблюдая за игрой, Затем, окинув недовольным взглядом пустырь, сердито хмыкнул.
Картина и в самом деле оказалась очень неприглядной. Обширный пустырь только кое- где был покрыт кустиками чахлой травы и колючки. Зато и там и сям громоздились кучки, кучи и целые холмы битого кирпича, обрезков ржавого железа, бумажного мусора и всевозможной дряни, под шумок сваливавшейся сюда домоуправлениями окраинных улиц. Солнце палило совсем по-летнему, и красноватая земля пустыря казалась раскаленной. Легкая пыль, поднимающаяся ветерком с мусорных куч, создавала впечатление, что кучи тлеют на раскаленной земле и слегка дымят. Только в углу пустыря, где велась карточная игра, было прохладно. Заросли ветловника и полдюжины вековых карагачей, потушив лучи солнца в густой листве, сохраняли здесь почти весеннюю прохладу. Но даже сюда доносилось с середины пустыря ядовитое дыхание гниющих мусорных куч. С каждым порывом ветерка и прохладную свежесть прорывались отвратительные струйки кисловатой вони.
Игра, и до этого шедшая без всякого азарта, с приходом Косого окончательно замерла, а его недовольное хмыкание подзадорило Жорку.
— Чего нос морщишь? — бросил он, оглянувшись через плечо на Косого. — Чем здесь плохо?
— Красота! На пляж похоже, — иронически ответил Косой. — Только воняет как из «параши».
— Не нюхал. Не приходилось, — усмехнулся Жорка. — Расскажи, какая она, раз ты специалист по «параше».
Это было уже прямым оскорблением. Жоркины дружки замерли, ожидая, чем ответит Косой на выпад их главаря. Драка казалась неминуемой. Но случилось невероятное. Косой не принял вызова. Словно ничего не произошло и оскорбительные слова были направлены не в его адрес, он скинул наброшенный на плечи пиджак, расстелил, его на траву и улегся. Это было так непохоже на обычное поведение Косого, что адъютанты Жорки удивленно переглянулись. Тогда Жорка, восприняв миролюбивое настроение Косого как боязнь, пошел напролом.
