Дураки умирают - Пьюзо Марио (лучшие книги TXT) 📗
— Если тебе что-нибудь понадобится, загляни в мой офис, — сказал он на прощание. — Даже если захочешь убить время и потрепаться.
— Хорошо, — кивнул я.
Проснулся я около полудня и позвонил Вэлли. Никто не снял трубку. В Нью-Йорке было три часа дня. Я решил, что Вэлли отвезла детей к родителям на Лонг-Айленд. Позвонил туда. Трубку взял отец Вэлли. Подозрительно спросил, что я делаю в Вегасе. Я объяснил, что готовлю материал для журнальной публикации. Вроде бы я его не убедил, но Вэлли он подозвал. Я сказал ей, что вернусь в понедельник и из аэропорта доберусь до дома на такси.
Мы поболтали ни о чем. Я сказал, что больше звонить не буду, чтобы не тратить зря деньги, и она согласилась. Я знал, что она пробудет в родительском доме и следующий день, а звонить туда мне не хотелось. Вдруг я осознал, что меня злит ее поездка к родителям. Я испытывал какую-то инфантильную ревность. Вэлли и дети были моей семьей. Они принадлежали мне. Кроме них и Арти, у меня никого не было. Я не хотел делить жену и детей с ее родителями. Понимал, что это глупость, но просто не мог заставить себя вновь позвонить на Лонг-Айленд. Какого черта, я собирался провести в Лас-Вегасе всего два дня, и она в любой момент могла позвонить мне.
День я провел в казино, выстроившихся вдоль Стрип. Менял по две-три сотенные на фишки, играл по чуть-чуть, прежде чем перейти в другое казино.
Мне нравилась сухая, обжигающая жара Лас-Вегаса, поэтому от казино до казино я добирался пешком. На ленч завернул в ресторан отеля «Сэндз». За соседним столиком сидели симпатичные шлюхи, подкреплялись перед работой. Молодые и радостные. Они много смеялись, рассказывали друг другу истории, словно школьницы. На меня они не обращали ни малейшего внимания. И я ел, не показывая вида, что прислушиваюсь к их разговору. Один раз кто-то из них упомянул Калли.
В «Ксанаду» я вернулся на такси. Наверное, в Вегасе лучшие в Америке таксисты. Дружелюбные, всегда готовые помочь. Этот спросил, не нужна ли мне девочка, но я отказался. Когда я выходил из кабины, он пожелал мне удачного дня и назвал ресторан, в котором хорошо готовили китайские блюда.
В кассе «Ксанаду» я обменял фишки других казино на расписку. Теперь у меня было девять расписок и чуть больше десяти тысяч долларов наличными, которые предстояло конвертировать. Оставшиеся деньги сотенными купюрами легко уместились в двух длинных белых конвертах, которые я положил во внутренний карман обычного пиджака. Перебросил пиджак «Чемпион Вегаса» через руку и зашагал в офис Калли.
Администрация занимала целое крыло. Я нашел дверь с табличкой «Помощник президента». В приемной меня встретила молоденькая, очень красивая секретарь. Я назвал свою фамилию, она позвонила в кабинет, открыла дверь, объявила о моем приходе. Калли крепко пожал мне руку, обнял. Перемены в нем все еще удивляли меня. Раньше он так демонстративно свои чувства не выказывал.
Кабинет произвел на меня впечатление. Диван, удобные кресла, приглушенный свет, картины на стенах, не копии — оригиналы, написанные маслом. Дополняли обстановку три больших телевизора. Один показывал коридор отеля, второй — стол для игры в кости, третий — стол для баккара. На первом экране открылась дверь номера, в коридор вышли мужчина и молодая женщина, рука мужчины по-хозяйски лежала на ее попке.
— У тебя программы интереснее, чем в Нью-Йорке.
Калли кивнул.
— Я должен быть в курсе происходящего. — Он нажал кнопки на пульте управления, и на экранах сменились картинки. Теперь мы видели автостоянку отеля, столик для блэкджека и кассиршу в кафетерии, отсчитывающую сдачу.
Я бросил на стол Калли пиджак «Чемпион Вегаса».
— Можешь его забирать.
Калли долго смотрел на пиджак.
— Ты обменял на расписки все деньги?
— Большую часть, — ответил я. — Пиджак мне больше не нужен. Моя жена ненавидела его так же, как и ты.
Калли поднял пиджак.
— У меня ненависти к нему не было. А вот Гронвелту не нравилась наша троица в одинаковых пиджаках. Куда, по-твоему, делся пиджак Джордана?
Я пожал плечами.
— Его жена отдала всю одежду покойника Армии спасения.
Калли подкинул пиджак на руке.
— Легкий. Но счастливый. Джордан выиграл в таком же четыреста тысяч. И покончил с собой. Гребаный тупоумный мерзавец.
— Дурак, — согласился я.
Калли осторожно положил пиджак на стол, сел, откинулся на спинку стула.
— Ты знаешь, я решил, что у тебя поехала крыша, когда ты отказался взять двадцать штук. И я ужасно разозлился на тебя, когда ты уговорил меня последовать твоему примеру. Но, как выяснилось, то был самый удачный ход во всей моей жизни. Я бы все равно проиграл эти деньги и чувствовал бы себя так, словно выкупался в дерьме. И знаешь, после того как Джордан пустил себе пулю в лоб, а я не взял его деньги, я даже загордился. Не знаю, как это объяснить. Но я осознавал, что не предал его. И ты не предал. И Диана. Мы не знали друг друга, но только мы трое и питали к Джордану какие-то чувства. Да, мы не сумели уберечь его от смерти. Да, его это особо не волновало. Но для меня значило очень много. Ты испытывал то же самое?
— Нет, — ответил я. — Я просто не хотел брать его гребаные деньги. Я знал, что он покончит с собой.
— Черта с два, Мерлин-маг. Ничего ты не знал.
— На подсознательном уровне, — пояснил я. — Я же не удивился, когда ты рассказал мне о том, что произошло. Помнишь?
— Да, — кивнул Калли. — Даже бровью не повел.
— А как восприняла его смерть Диана? — спросил я.
— Она чуть с ума не сошла. Она же влюбилась в Джордана. Знаешь, я трахал ее в день похорон. Ты и представить себе не можешь, что она вытворяла в постели. Плакала и трахалась. Напугала меня до смерти. — Он вздохнул. — Потом пару месяцев пила и плакала у меня на плече. Но встретила этого миллионера, и теперь она замужняя дама где-то в Миннесоте.
— Так что будешь делать с пиджаком? — спросил я.
Калли вдруг заулыбался.
— Отдам Гронвелту. Пойдем, я все равно хотел тебя с ним познакомить. — Он поднялся, подхватил пиджак и направился к двери. Я последовал за ним. Коридором мы прошли в приемную Гронвелта. Секретарь пригласила нас в его огромный кабинет.
Гронвелт поднялся из-за стола. Он выглядел старше, чем я его помнил. Я подумал, что ему, должно быть, под восемьдесят. В безупречно сшитом костюме, седоволосый, он напоминал кинозвезду в характерной роли. Калли представил нас.
Гронвелт пожал мне руку.
— Я прочитал вашу книгу. Продолжайте в том же духе. Вы станете знаменитостью. Очень хороший роман.
Я поразился. Гронвелт с давних пор занимался игорным бизнесом, одно время считался одним из самых крутых гангстеров, до сих пор его в Вегасе боялись. По какой-то причине у меня сложилось мнение, что книг он не читает. Сработал стереотип.
Я знал, что суббота и воскресенье — самые напряженные дни для высших менеджеров казино Вегаса, таких, как Гронвелт и Калли. Со всех концов света в город слетались богатые клиенты, которых следовало обслужить по высшему разряду. Поэтому я думал, что проведу в кабинете Гронвелта лишь пару минут.
Но Калли бросил яркий красно-синий пиджак спортивного покроя на гигантский стол Гронвелта со словами: «Это последний. Мерлин наконец сдался».
Я заметил, что Калли ухмыляется. Любимый племянник подтрунивал над суровым дядюшкой, зная, что ему все сойдет с рук. Но и Гронвелт не отказался от предложенной ему роли. Потому что уже понял, что более талантливого и надежного племянника у него нет. И именно этого племянника прочил себе в наследники.
Гронвелт нажал кнопку звонка на столе секретаря, а когда та появилась в дверях, попросил принести большие ножницы. Мне оставалось только гадать, где субботним вечером секретарь президента отеля «Ксанаду» может достать большие ножницы, но она вернулась через две минуты. Гронвелт взял ножницы и начал резать «Чемпиона Вегаса». Взглянул на мою застывшую физиономию.
— Вы не представляете себе, как я ненавидел вас троих, вышагивающих по моему казино в этих гребаных пиджаках. Особенно в ту ночь, когда Джордан выиграл все деньги.
